Пятая жизнь - Сергей Дубянский

Катя заворожено молчала, так и не притронувшись к еде, а Паша взирал на нее с торжеством победителя — наконец-то ему удалось расставить все точки над «i», и теперь он был уверен, что они понимают друг друга.

— Но ведь почему-то женщины выходят замуж и многие счастливы… — произнесла Катя робко.

Паша сунул в рот кусок мяса, но не дожевав его, продолжал, спеша добить отступающего противника:

— Прежде, чем отважиться на этот шаг, женщина должна решить для себя, чего хочет, потому что «все и сразу» не бывает. Есть женщины, способные вынести отсутствие фейерверка, именуемого «любовь», если у них над головой есть крыша, размениваемая в случае чего; есть стабильный кусок мужниной зарплаты, и кухня — заветный уголок, где можно отвести душу. А есть другие, которым фейерверк необходим и переступить через себя они не могут и не хотят. Они будут упираться и ползти наверх, чтоб каждый день иметь возможность выбирать, с кем проводить двадцать процентов причитающегося им времени; возможно, у них нет материальной стабильности, но их любят, и весь мир, пусть временно, лежит у их ног!.. Правда, из общего правила, как всегда, есть исключение — это если обстоятельства оказываются сильнее инстинктов, и надо просто выживать — тогда, конечно, лучше замуж, чем, извини, на панель. Но это ведь не твой случай… — пыл иссяк, и если б его попросили повторить монолог заново, Паша вряд ли сумел бы это сделать, даже в виде тезисов. Но в данный момент дело было сделано — он выплеснул себя, поэтому с чувством выполненного долга, снова выпил и отрезал кусочек мяса, — Кать, а ты чего не ешь?

— Я не хочу.

— Ты ж была такая голодная!

— Была. А теперь я думаю.

— Давай закажем тебе другое блюдо — это уже остыло.

— Не надо, — она протянула через стол руку, накрыв Пашину ладонь, — вызови мне такси.

— А разве мы… — Паша искренне удивился, — ты обиделась?

— Просто нет настроения… нет, ничего обидного ты не сказал, но, во-первых, я не знала, что ты так относишься к семейной жизни, а, во-вторых, я тебя люблю, как бы ты меня не пугал. Короче, мне надо подумать, — она промокнула губы, оставив на салфетке яркий след помады, и с силой вдавила ее в нетронутое мясо, — это чтоб его другим не скормили, — улыбнулась, но улыбка получилась какой-то вымученной, и встала, — ладно, не надо — я сама тачку поймаю.

Когда Юля вошла в подъезд, страх вернулся. …Странно, — она с трепетом прислушалась к зловещей тишине, — я ж преодолела то, чего боюсь больше всего на свете, а теперь я иду к человеку, который должен помочь мне кое в чем разобраться, и боюсь… Юле показалось, что из лифта выкатится огненный шар, который, либо поглотит ее сущность, либо вбросит в пустоту, где нет совсем ничего. …Неужто из-за того, что меня ждут к девяти, а я пришла раньше?.. Ерунда полная… но как еще это объяснить?.. Каждый шаг давался с трудом, и добравшись до лифта, Юля почувствовала, будто поднялась на двенадцатый этаж. …Может, не стоит экспериментировать дальше?.. Ладно — вот, если лифт придет за десять секунд, поеду; если нет… живут же миллионы людей, не думая ни о каких прошлых жизнях, и прекрасно себя чувствуют…

Юля нажала кнопку. …Раз, два… — на этом отсчет закончился, потому что лифт, оказывается, стоял внизу, и она шагнула в кабину. Двери, как ей показалось, закрылись подозрительно быстро, но правила, которые устанавливаешь сам, не подлежат изменению. Ткнув нужный этаж, Юля откинулась на дрогнувшую стенку; закрыла глаза, пытаясь избавиться от нарастающего ощущения разверзшейся бездны. …Я просто трусиха — дом-то огромный; как же тогда здесь живут остальные люди?.. Или они заколдованы и ничего не замечают?.. Белый маг… спросить бы у Бориса, делятся они, вообще, на «белых» и «черных»… Если б вернуть то утро, когда мы расстались!.. Да и зачем было расставаться? Чтоб, вернувшись домой, узнать, что у твоего мужа есть любовница, а ты ему нужна не больше, чем домашнее животное?.. Лучше б я сама отвезла его в Белгород, или куда там ему надо — может, за это время что-то и произошло между нами…

Двери лифта с шумом разъехались; прямо напротив, в тусклом желтоватом свете, словно вход в пещеру, чернела дверь и номер соответствовал тому, что записал однорукий.

Занятая мыслями о Борисе, Юля преодолела невидимый барьер — страх еще оставался, но вместе с тем появилось непреодолимое желание попасть за черную дверь, хотя разум продолжал истерично визжать, что лучше этого не делать. Такое знакомое, но давно забытое состояние! Только тогда была не лестничная площадка, а полутемная комната; тихонько «мурлыкал» магнитофон и Вовка — ее первая любовь, пытался стянуть с нее колготки; а на кухне пили чай ее родители. Тогда она тоже понимала, что через минуту вернуть все назад станет невозможно, что мудрее отложить это на потом, на «когда-нибудь», но, видимо, у нее изначально не хватало силы воли…

Юля нажала клавишу звонка. Звук оказался таким неожиданно резким, прочной нитью связав ее с неизвестностью, находившейся внутри квартиры, что она замерла, не в силах опустить руку. Звонок дребезжал, а Юля кляла свои руки, вечно успевавшие раньше сознания.

— Слышу-слышу, — раздалось за дверью. Потом шаги; дверь открылась, а Юлин палец продолжал давить кнопку, будто прилипнув к ней.

Совсем не старый мужчина в джинсах и клетчатой рубашке сначала смотрел удивленно, потом улыбнулся и каким-то невесомым движением вернул Юлиной руке жизнь — рука плавно опустилась и сразу стало оглушительно тихо.

— Я — Юля, — она смотрела не на мага, а в зеркало за его спиной, отражавшее испуганное женское лицо.

— Я понял, — улыбка хозяина стала шире, и он отступил в сторону, — проходите. Не ждал вас так рано, но это не страшно, — его голос настолько располагал, что Юля не задумываясь переступила порог… и тут произошло чудо — страх исчез бесследно! Она даже удивилась, как могла чего-то бояться. …И что с того, что он — колдун? Все люди находят дело по душе. И что с того, что мы совсем незнакомы? Все люди как-то знакомятся… все люди…

— Что это у вас? — спросил хозяин.

Юля не сразу сообразила, о чем речь — картина удобно умещалась под левой рукой, сделавшись, вроде, частью ее самой.

— Друзья подарили. Мне кажется… — впечатления обрушились такой лавиной, что она никак не могла вклиниться в их поток и поэтому не знала, как и с чего начать.

— Пойдемте.

Они прошли на маленькую уютную кухню. Светлые шкафчики с посудой, на столе заварочный чайник и тарелка с печеньем; зеленый абажур спускался на тонком шнуре к самому столу, рисуя на его поверхности яркий круг.

— Чай? Кофе? — хозяин выдвинул стул.

— Если можно, кофе.

— Чего ж нельзя? Присаживайтесь, — он включил чайник; достал из шкафчика самую обычную банку, какие продаются в каждом ларьке, — с сахаром?

— Да, немного.

Ни в облике хозяина, ни в окружающей обстановке не чувствовалось ничего сверхъестественного; возможно, поэтому в Юлином сознании крепла мысль, зародившаяся несколько минут назад, что она, как «все люди» просто пришла в гости к мужчине. Сейчас они будут знакомиться, рассказывать друг другу о своей жизни, постепенно сближаясь; потом он обнимет ее; ей наверняка захочется прижаться к нему… Зажмурившись, Юля мотнула головой, чтоб прогнать наваждение.

— Что с вами? — спросил хозяин, хотя стоял спиной, насыпая в чашки ароматный порошок.

…Может, он, правда, колдун, если видит затылком?.. Но прежний страх не вернулся.

— Что вас беспокоит? — перефразировал вопрос хозяин.

— Что меня беспокоит?.. — Юля вдруг поняла, что, в не меньшей степени, чем прошлая жизнь, ее беспокоит жизнь настоящая, а также, будущая, но нужных слов не нашла.

— Знаете, — хозяин повернул голову, — довольные жизнью люди ко мне практически приходят — они купаются в благополучии (материальном или духовном, не важно), и ни в коем случае не хотят им делиться. Делятся люди, в основном, бедами и проблемами. Так, какие у вас проблемы?

Он налил в чашки кипяток и по кухне пополз такой уютный запах, что Юля почувствовала себя дома — нет, не в Пашиной квартире, а у себя дома. Ведь у каждого человека должен быть свой дом, только она почему-то о нем забыла; забыла даже, где он находится, и этот безымянный мужчина тоже, оказывается, неотъемлемая часть ее дома…

— Юль, если вы будете молчать, у нас ничего не получится. Алексей просил вам помочь, но не заставляйте меня копаться в вашей душе, а то я могу выкопать что-то не то и начну помогать там, где вам этого совершенно не хочется.

Юлина рука, уже потянувшаяся к чашке, остановилась. …Хотя здесь ничему не стоит удивляться, ведь все-таки он — колдун. Надо просто рассказать ему… что рассказать? С чего все началось-то? Со сна?.. Или с появления Бориса и ночи на бензоколонке?.. Или это другая история, а то, что я хочу узнать, началась судом над Катей и информацией из «Молота ведьм»?.. И вдруг ее осенило — чтоб прийти к началу, надо идти с конца! Юля принялась разворачивать картину; хозяин с интересом наблюдал за ее манипуляциями, и когда полотно заняло место на столе, спросил: