Серебряная куница с крыльями филина - Ан Ци

– А ты, пожалуй, права! – удивился Синица. – Но если «неудачницу» мы забраковали, то что?

– У Эрны была нелёгкая, да что там, просто тяжёлая судьба. Но ей нередко фартило в критические минуты. Взять хотя бы эту старенькую нянечку. Или историю с институтом. В конце концов, она защитила две диссертации, в последнее время работала успешно, хорошо зарабатывала. Но кроме бабушки… Я думаю, ей не везло на людей. Конечно, не всегда. Но удивительно часто. У неё почти не было друзей, хотя ничего плохого о ней не скажешь. Ведь она вечно кому-то помогала.

– Муж этот тоже… Вроде он её сначала любил! Ты знаешь, а её и другие любили! Да, мужчины её любили, это точно. Но второй раз замуж она не вышла?

– Петь, она не хотела. Говорила, что не хотела. Но значит, не нашёлся человек, который бы… Вот её мама тоже замуж не хотела выходить!

– А сын? Мы этим не занимались. Пока он в больнице, с ним нельзя ни поговорить, ни сообщить ему, что Эрна пропала. А он имеет право и должен знать. Однако он сам может быть причиной её исчезновения.

– Всё-таки я не понимаю. Если это похищение с целью шантажа, почему никто ничего не требует? Ведь шантажист чего-нибудь да хочет? От Паши или не от Паши. Нет, от кого? Если больше никаких близких?

– Тебя дома Нита называли? А мне больше нравится Ани. Ты не против? – внезапно спросил Синица.

– Пётр Андреевич, я вообще замечаю, что ты не предложишь, я пока только «за». Совершенно на меня не похоже, – прозвучал ласковый насмешливый ответ.

– Ани, я тебе хочу сказать, что мы очень сосредоточенно и интенсивно работаем по нескольким версиям. Первая мысль моя была – пациенты. Тут возможны разнообразнейшие варианты! Мотивов просто не перечесть. Разглашение порочащей информации! Врачебной тайны! Настоящая врачебная ошибка! Разочарование, несбывшиеся надежды на излечение! Мнимая врачебная ошибка! Я не буду дальше перечислять. Скажу просто, что пока ничего не подтвердилось. Затем ближнее окружение. Однако у женщины, у которой нет ни мужа, ни друга, у которой сын лежит в коме, а она об этом не знает, сыскать это окружение оказалось вовсе не просто. Вот ты говоришь – у неё друзей почти нет. Верно! Мы кроме Ольги Северцевой и тебя других не нашли.

– И нас с ней заподозрили? – Анита вытащила из пачки последнюю сигарету. – Хорошо, что ты, Петь, не куришь. А то пришлось бы сейчас бежать на уголок.

– Мы вас не заподозрили, а должны были проверить, как любого, я подчёркиваю – любого! Близко связанного с ней человека. И что же? А ничего. Едем дальше. Мамы её и отчима нет в живых, о сыне мы уже говорили, мужчины нет. Имущественных проблем не обнаружено, требований, как ты верно заметила, никто не предъявляет. Пятен в биографии мы не нашли. Может, есть семейные тайны?

– Ты опоздал, – Анита грустно улыбнулась. – О семейных тайнах Мухаммедшиных знала моя мама. А её больше года уже нет.

– Постой, ты это серьёзно? Были какие-то семейные тайны? – Пётр вскочил со стула и весь обратился в слух. Куда только подевался рыжий кот-мурлыка, шармёр и влюблённый кавалер. Перед ней стоял напряжённый, весь собравшийся жёсткий и решительный следователь с Петровки.

«Директор сыскного агентства! А я об этом даже чуть не забыла, -подумала Анита. – Как это однажды сказала о нём маленькая Луша? Шеф у нас похож на свою собаку. Сверху мягкий и пушистый. Но хватка железная.»

– Петенька, а ты знаешь… Ты сядь, не пугай меня. Я боевых искусств не изучала. И оружия, пусть и для самозащиты, тоже не имею.

– Прости. У меня вдруг такое чувство появилось… нет, боюсь сглазить, – повинился он. – Так как?

– Мне сейчас вот что пришло в голову. У меня в старом шкафу сохранилась их переписка. Понимаешь, моя мама была человек старого закала. Она не выбрасывала письма близких друзей. А Кирочка была её закадычной подругой. И ведь мама мне на что-то пару раз намекала! Какой-то непозволительный роман… Но всё это при царе Горохе!

– Ани, ты мне это покажешь?

– Я найду. Я тебе обещаю. Я… Ох, нет! Ведь по-хорошему, я должна эти письма, напротив, уничтожить? – засомневалась она.

– Послушай, как же мы их будем читать? Это, всё-таки, не дело. Всё равно, что подглядывать в спальне в замочную скважину, – Анита брезгливо поморщилась.

– У нас нет другого выхода, – вздохнул Синица, – подумай, а вдруг там окажется ключ к исчезновению Эрны?

– Хорошо. Сделаем так. Я не стану выставлять личные письма напоказ и отдавать их тебе в агентство. Я их сама прочитаю. Но если они, правда, смогут помочь, тогда другое дело. Я тебе всё нужное скопирую. При жизни Кира Мухаммедшина своей дочерью не особенно много занималась. Большой долг накопился. Так пусть это пойдёт в счёт погашения.

17. Гром среди ясного неба. Французский след

Анита позвонила Петру на следующий день прямо с утра. Голос у нее был напряженный. И уже через полчаса они сидели в кафе, и она, процедив, не глядя на официантку:

–Ну, принесите, пожалуйста, что-нибудь, мне все равно.

Все разминала сигарету и забывала ее прикурить. Таубе побледнела. Ее глаза без очков казались совсем зелеными. Она была ничуть не похожа на вчерашнюю фею.

– Петя, я полночи сидела с письмами. Мне надо скоро обязательно на работу. Давай, я тебе коротко расскажу. Вот папка. Я сделала копии, ты потом прочтешь.

Это удивительная история! Она романтическая, красивая, но одновременно печальная. Я всё думаю, а были бы они счастливы? В Союзе – маловероятно. Я не сомневаюсь – этот француз здесь жить бы не смог. Собственно, его скорее всего быстро посадили б и расстреляли. И Киру заодно с ним. А если б она осталась в Эльзасе? Вот тогда совершенно неизвестно!

Что я о ней знаю? Красивая способная весёлая, но легкомысленная и поверхностная, очень любившая развлечения. Но если рядом человек много старше, любящий, располагающий возможностью обеспечить жене достойную и интересную жизнь, а вместе с тем, не то, что умней её – она была вовсе не глупа – но мудрей? Если летчик был человеком, способным ею руководить, повести за собой и… Да! И «воспитать»! Она ж его тоже очень любила. Ей бы захотелось стать такой, какой он мечтал её видеть! И он не позволил бы, я думаю, «не заметить» их общего ребёнка. Подумать только, он до встречи с ней и, вроде, позже так больше