Интервьюировать Нильсена (СИ) - "Pokerface Luna"

Я попыталась свести бедра, чтобы хоть немного уменьшить пульсирующее чувство в паху, но снова была остановлена. Александр коленом раздвинул мои ноги, не позволяя своевольничать.

Ладно, чего там от меня требуют? Озвучить свои мысли? Надеюсь, я справлюсь с этим и не начну орать «трахни меня», как только открою рот.

— Я хочу, чтобы ты меня поцеловал, — произнесла я на остатках дыхания.

Алекс слегка склонил голову, гипнотизируя взглядом мои губы, которые сразу же начало покалывать от этого взгляда, но не спешил исполнять желание, которое я только что озвучивала.

Я поняла! Я в аду, а все что происходит — мои личные страшные пытки. Да лучше бы меня в кипящий котел заснули!

Зарычав, я уже хотела вырваться, потому что сил терпеть издевательства не осталось, но Александр не позволил, придвигаясь ко мне и накрывая наконец мои губы своими. Он прошелся языком по линии рта, прикусил нежную кожу и слегка оттянул ее. А затем скользнул в приоткрытые губы, сразу же делая поцелуй очень глубоким, чувственным, эротичным. Язык прошелся по линии зубов, небу, встречаясь с моим. Я подалась вперед, отвечая со всей страстью, что во мне накопилась.

Тело горело, требуя прикосновений, а мозг плавился. По коже проходили волны почти болезненного удовольствия, которое, казалось, заставляет те миллиметры между нами искриться. Прогнувшись, я вжалась в него грудью, пытаясь потереться и хоть немного уменьшить ноющее чувство в возбужденных сосках. Полотенце от таких движений начало сползать, но мне было плевать. Так было даже лучше. Мне было необходимо почувствовать его всей кожей. То, что он творил своим языком, было слишком прекрасно, слишком возбуждающе… И сейчас мне нужно было уже больше…

— Неплохая попытка, каттен, — прошептал он, отрываясь от моих губ. — Но я так и не услышал от тебя главного.

— Ч-чего?

— Чем именно ты занималась в душе? — лукаво прищурившись, спросил Алекс, проведя костяшкой пальца от скулы до ключиц, а затем спуская ниже, до ложбинки.

Полотенце не выдержало таких издевательств над собой и, наверное, не желало становиться третьим в этом сумасшествии, поэтому слетело, стоило Алексу мимолетным движением поддеть его пальцем. Он, казалось, вообще этого не заметил. Даже не посмотрел на мое уже полностью обнаженное тело. Вместо этого Нильсен развернул меня, впечатывая грудью в стену, на этот раз удерживая мои руки за спиной.

— Ответь, что ты делала? Оттягивала свои соски до легкой, но приятной боли?

Его рука прошлась по талии, но замерла в нескольких сантиметрах от груди, а затем поползла назад, останавливаясь на пояснице. Слегка надавив, он заставил меня податься вперед и проехаться напряженными сосками по поверхности стены. И почему это оказалось настолько приятно? До покалывания на кончиков пальцев, до сладкой пульсации внизу живота… Из горла вырвался короткий жалобный стон.

— Играла со своим клитором?

Ладонь начала скользить по спине, останавливаясь на моей попке. Казалось, еще немного, и почувствую удар. Но он только поглаживал кожу, едва прикасаясь пальцами и выписывая на ней какие-то узоры.

— Или насаживалась на свои пальцы, пытаясь сдержать стоны?

Он сжал ягодицу так, что на ней наверняка остались следы, а затем двинулся дальше. Пальцы спустились на внутреннюю сторону бедра, заставив сильнее задрожать. Дышать уже получалось с трудом. От предвкушения тело то немело, то скручивало судорогой удовольствия.

— О Боже! — выдохнула я.

— Тебе нужно только сказать, — продолжал искушать меня Нильсен, прикасаясь настолько близко к моим мокрым складкам, насколько только можно было. — Что именно из этого ты с собой делала?

— Все! — вырвалось у меня вместе со стоном. — Я делала все это, — окончательно сдалась я. Не быть мне разведчиком! Я все же не выдержала эти пытки.

Выгнувшись сильнее, я пыталась насадиться на его пальцы, но он убрал руку за секунду до того, как я достигла цели. Взвыв, я подалась назад сильнее, вжимаясь ягодицами в его пах. Почувствовав эрекцию, я громче застонала и начала ерзать.

— Плохая девочка, — хмыкнул Алекс, а в следующую секунду тишину разорвал звонкий звук, с которым его ладонь впечаталась в мою правую ягодицу. — Нетерпеливая. А я ведь только хотел поощрить тебя за откровенность…

Если этим ударом он хотел меня остановить, то очень сильно ошибся. Кожу приятно жгло, добавляя еще больше ощущений. Вспомнив о его изначальной угрозе, я окончательно потеряла контроль и теперь могла только жалобно скулить, напрашиваясь на очередной шлепок.

Выждав еще пару мгновений, Нильсен снова заскользил рукой по внутренней стороне бедра, накрывая мои мокрые складки, а затем раздвигая их пальцами и скользя по чувствительным губам. Первое прикосновение к клитору едва не заставило кончить. В глазах потемнело, а по телу прошел острый импульс удовольствия, который был похож на удар током. Я дернулась, не в силах удержать это чувство внутри себя. Неторопливые круговые движения сводили с ума. Но мне было этого мало. Внутри все ныло, требуя заполнить болезненную пустоту.

Наверное, Александр как-то понял это, потому что скользнул внутрь сначала одним пальцем, а затем двумя. Погладил нежные стенки, начав медленно двигаться.

— Видишь, как все хорошо получается, если слушаться папочку Алекса, — хрипло прошептал он, задевая губами мочку уха.

— Пож… ааааа… луйста, — в перерывах между стонами смогла выговорить я.

— Ммм… О чем именно ты сейчас просишь?

— Хочу тебя, — проскулила я, двигая бедрами и пытаясь сильнее насадиться на его пальцы.

— Чего именно ты хочешь, Харли? Я ничего не сделаю, пока ты не научишься озвучивать свои желания.

С этими словами он остановился и вышел из меня, продолжая размазывать смазку. Движения его пальцев были дразнящими, неторопливым, почти неощутимыми. Они возбуждали, а не приносили облегчения. Я же сейчас действительно сойду с ума!

— Хочу, чтобы ты трахнул меня! Здесь! Сейчас! Немедленно!

— Ммм… какие оказывается грязные слова ты знаешь… Интересно, что еще ты умеешь делать своим ротиком?

— Але-е-е-е-е-кс… — умоляюще протянула я.

— Тише, девочка, — почти мурлыкнул он. — Еще рано стонать, — сказал он, а затем послышался звук расстегивающейся ширинки.

Прикосновение головки, которое отдалось пульсирующей приятной болью в клиторе, заставило закатить глаза и открыть рот в беззвучном крике. А потом он медленно вошел в меня плавным движением. Так, чтобы я почувствовала каждый миллиметр, каждую венку…

Откинув голову назад, я закричала, не в силах сдержать удовольствие, которое переполняло мое тело. Черт, а у него, кажется, и правда больше… Чувство наполненности было настолько сильным, настолько идеальным, что я могла кончить от одного его движения.

Он замер на пару секунд, давая мне возможность привыкнуть, а затем резко качнул бедрами, вбиваясь в меня.

— Вот теперь можешь стонать, — хриплый голос прозвучал почти жестко, придавая этому разрешению форму приказа, который невозможно не выполнить.

Комнату заполнили мои короткие крики, которые перемешивались с протяжными стонами, и пошлые шлепки. Двигаясь резко, но размеренно, постепенно набирая темп, он до сих пор удерживал руки за моей спиной, вынуждая вжаться грудью в стену. И каждое движение заставляло меня подаваться вперед и тереться о слегка шершавую поверхность напряженными сосками, что только добавляло ощущений. Кажется, я что-то шептала… или выкрикивала. Это не имело никакого значения. Я полностью растворилась в удовольствии, превратившись в один сплошной комок оголенных нервов. Сейчас осталось только острое наслаждение, которое разливалось от низа живота, захватывая все больше территорий, пока все тело не начало покалывать, предвещая скорый взрыв.

Почувствовав, что я уже близка к разрядке, Алекс замедлился, прошептав «рано», а затем обхватил мою шею свободной рукой и сжал, слегка перекрывая доступ кислорода. Кричать я уже не могла — только хрипеть. Постепенно тело начало расслабляться, а голова кружиться, но ощущения стали намного ярче. Теперь каждое его движение отдавалось электрическим импульсом.