Чемпионат - Андрей Ваон

— А зря, что ли, мы его натаскивали-то несколько дней? Должно получиться. На тренировках получалось же, — Юра был обескуражен ей напором.

— Вот именно, что на тренировках! А тут восемьдесят тысяч вокруг! Уверены, что он будет помнить, чего там вы натаскивали? Тут должно взыграть его «Я» как раз. Как давно он мечтал себя показать на большой арене! Вот и слетят все наставления ваши с него, как последний лист в ноябре.

— Ну, что-то вы, Лера, на нас страху нагнали. Всё же будем надеяться, что Лёша что-то да и усвоил. И потом, его личных возможностей тоже может хватить на многое.

— Это если ему дадут играть.

— Анатолич, может, пойдём навстречу даме?

— Я предлагаю вот что. Если первые полчаса будут подтверждаться Лерины догадки, то есть наша команда будет неуправляемым стадом, а Ребров будет биться рыбой об лёд, наскакивая на стройные ряды соперника, то в последние пятнадцать минут первого тайма пользуемся бонусом от наших… э-э… друзей, — он подмигнул им обоим, — выпускаем тебя, Юра, вместо Седьмого, я думаю. Так? Так. Строимся чуть по другому… — тут им всем троим приходит озарение, что играть Боброву и Реброву вместе ещё не доводилось. — Юр, ты понял, да? Придётся с листа.

— Да ничего страшного в этом нет, в том, что мы с Лёшкой ни разу не играли. Отправляем их связкой с Ромой вперёд, ну а я с этими бойцами подыграю. Нужно штуки две заколотить. И вот что, давай вместо меня обратно выпустим людена с начала тайма. Наверное, с Сашкой Матросовым нужно поговорить. Роль неблагодарная, но он согласно фамилии поймёт.

— Согласен с тобой. Но всё же нервирует меня, как вы вдвоём с Ребровым разместитесь.

— А вот здесь, Валентин, думаю, как раз беспокоиться не о чем — Лёша разберётся с игровыми моментами, а уж при поддержке Юры и остальные подладятся. Кстати, я бы на вашем месте посмотрела, как будет взаимодействие происходить. По-моему, будет любопытно.

— Любопытно, говорите, хм… Ладно, пойду к Матросову. Да и пора ехать на стадион.

Он стремительно поднялся и вышел из номера. Юра с Лерой, захлопнув дверь, вернулись к себе.

— Однако ты была просто Жанна д'Арк!

— Видел бы ты свои округлившиеся глазёнки.

Юра собирался на игру, Лера, что-то шебуршила в своём планшетнике, взмахивая по воздуху своими изящными пальцами.

— Может, ты на постоянку к нам пойдёшь. Столько экспрессии. Будешь ребят заряжать, тех, что не людены. Хотя, как мне кажется, это и киборги просекут. Твой энергетический посыл.

— Шути, шути, но не забудь, что сегодня опять будет всё по-новому.

— Да, то ли дело проигрывать каждый матч. Стабильность.

— Так, вот Серёжка сообщает, что «реалисты» прознали про замену нашу, и людена под него выпустят. Громилу. Так что нужно охранять не только Васильева, но и Реброва. А вот про тебя, похоже, не «прочухали».

— Как всё же «интересно» с этим вечными сюрпризами, которые к игре мало имеют отношения! — Бобров разом разозлился, осознав вновь всю тщетность своих личных усилий на фоне общей запрограммированности.

Лера подошла к нему, легко прижалась.

— Юр, ну что тут поделаешь. Мы пока не можем сломить Систему, поэтому встраиваемся в неё. Потерпи, а?

— Если бы тебя не было, плюнул бы на всё давно уже. Ведь тогда, осенью, я так и хотел сделать.

— Ну, ну, родной мой, не пыхти. Как-нибудь всё разровняется.

За час до игры, команда была готова. Последние наставления сделаны. План на игру донесён до всех нелюденов. В последние моменты Юра «наставлял» охранника для Реброва.

— Лёш, в общем, сильно в обводку не лезь, особенно опасайся из тринадцатого номера, он будет ломать тебя, — это было сказано уже Реброву.

— Хорошо, — в Реброве не чувствовалось мандража, глаза горели холодным огнём. «Может, Лера ошиблась, и он всё сделает правильно сам?» — засомневался в прогнозе Леры, глядя на него, Юра.

Когда, перед самым началом, Юра уселся на диванчик для запасных рядом с тренерским местом, к нему подошёл один из администраторов «Реала» и стал что-то там загибать про то, что, мол, дисквалифицируют. Юра сослался на разрешающую резолюцию и спокойно уселся.

— Смотри-ка, не упускают момента, давят, — прокомментировал Проскурин.

— Да, чего-то непонятно, чего хотели.

Судья свистнул, игра началась. Первые десять минут соперники выдавали сюрпляс, словно расступаясь в реверансах, не начиная никаких атакующих действий.

— И что? Вот управляет он ими или нет? На рожон не лезет, вроде бы по-умному затаился, — прокомментировал действия Реброва Валентин.

— Ещё время есть, обождём с выводами. — Бобров напряжённо вглядывался на поле.

А дальше игра взяла в карьер, и пошло-поехало по Лериному сценарию. Алексею надоела тактическая тягомотина на поле, и он с шашками наголо рванул к чужим воротам, сопровождаемый Васильевым. «Королевский клуб» будто расступался перед задорным петушком, отворяя путь к своим воротам. До гола дело не дошло — Васильев запулил выше ворот — но звоночек прозвенел. Точнее, для «Реала» прозвенело лишь то, что всё идёт заданному распорядку. Они давали вволю резвиться сыгранной паре, изредка срывая атаки грубостью. Об осмысленных атаках хозяев речи не шло.

— Угу, так и идёт, — Юра чертыхнулся, — два стада, среди которого один танцует лезгинку. Как же он легко повёлся на их замануху!

Тут вдруг «Реал» сделал неожиданный выпад, людены «Московии» понуро застыли истуканами, лишь Матросов пытался остановить мощный вал. Не помогло. 1:0. Трибуны в экстазе. На скамейке «Московии» хватаются за голову.

— Готовься. Понеслось, — мрачно сказал Проскурин Боброву. Тот начал раздеваться и разминаться.

До тридцатой минуты игры, когда Бобров должен был выйти на поле, счёт сохранился прежний. «Реал» никуда не торопился, вновь хищно затаившись, он неспешно отбивал кавалерийский наскоки Реброва и Васильева, поддерживаемые неумелыми и несобранными люденами. Они выполняли строгий алгоритм и на импровизацию для соответствия игре Реброва им нужны были подсказки. Управлять ими Алексей забыл, лишь изредка в гневной обиде покрикивал, чем ещё более запутывал их действия.

Но вот мяч выскочил за боковую, и судья показал жестами, что можно замениться. Морозов побежал с поля.

— Спасибо, Саш. Надеюсь, всё будет не напрасно, — поблагодарил его Бобров, стремительно выскакивая на черноватый «газон».

Тот лишь грустно улыбнулся, провожая его взглядом:

— Я старался, — и пошёл на освободившееся место рядом с тренером.

Проскурин был весь в напряжении, но всё же нашёл в себе силы поблагодарить защитника.

А трибуны задавили оглушительным воем, встречая объявление, что вышел Бобров. Они хорошо знали это имя, также они знали, что он должен пропускать эту игру, а свежей информацией владели немногие.

Бобров резкими словами скучил люденов, нужными командами группируя из них ударную силу.

— Ром, Лёш! Играйте теперь, как нравится, без оглядки. Мы всё подчистим, мяч вам дадим. Нужно торопиться. Мало времени.

И они поторопились. Закружили, завертели впавшую уже в неподдельный ступор команду противника. «Реал», собираясь сделать новый выпад, запутался в своих действиях, разрозненный слаженными действия «московитов». А в атаке «Московия» обрушивалась мощным цунами, на острие которой циркачила юная двойка — Ребров — Васильев. Громила тринадцатый номер обезвреживался охранником, поэтому финты и пасы Реброва проходили чисто. Вскоре счёт стал 1:1, а ещё через пять минут 1:2. Трибуны притихли. Но даже они, только что в экстазе бившиеся от боления за своих, не могли не оценить красоты атаки «Московии». Раздавался не только протестующий свист, но и восхищённые аплодисменты. Времени до конца тайма оставалось не более пяти минут.

— Нужно ещё один, — подгонял своих Юрий. Он решил форсировать события и выжать из люденов всё, что могут, а на второй тайм забить в них и программы защиты. «Главное забить, а Лёшку в перерыве мы убедим».

«Московия» осадила штрафную «Королевского клуба». Удары сыпались градом, кинжальные прорывы нападающих жалили защиту, а вратарь метался в рамке ворот. Но время истекало, а третий мяч в сетку не шёл. Шла сорок пятая минута, когда назначили штрафной.

— Юрка, везёт тебе на такие вещи. Ты должен забить, — прошептала на трибуне Лера, заломив в волнении руки.

«Главное, успеть». — Бобров был уверен, что забьёт. И тут судья показал лично ему на часы. «Не успел», — понурился Юра и побрёл на замену.

— Забьёшь? — по пути кивнул он Реброву.

— Да.

— Давай, второго шанса не будет.

— Можете быть спокойны.

Трибун, мало что понимающие, затихли в волнении. Затих и «московитский» сектор. Повисла тишина.

Штрафной не был из разряда убийственных, он просто был «бобровский» — с левого угла штрафной под левую же ногу. Юра был «двуногий», а Алексей ярко выраженный правша.