Грифон - Евгений Щепетнов

— Нет — ну как я могу быть против, сынок, ты что? Вот разрулим эти дела — и свадьбу сыграем. Ну звони, звони скорее матери, не томи ее. Все, обнимаю вас, дети! Держитесь! Мы с вами!

Отец отключился, а я, подумав, решил — повезло мне с родителями. Ни истерики, ни криков, все по делу. Люблю я их…

Мать была дома, и когда ответила на вызов — лицо ее было усталым, бледным и заплаканным. Увидев меня, она расплакалась и долго не могла успокоиться. Я ей рассказал все то, что сказал отцу, она долго вглядывалась в Василису и с гордостью сказала, что я все-таки нашел хорошую девушку. Красавицу! И что она, мать, всегда говорила, что у меня хороший вкус. (Честно говоря — она всегда говорила обратное, но я не стал ей об этом напоминать.) И что она ждет нас, детишек, чтобы устроить свадьбу — ну как без свадьбы? А еще — очень соболезнует Василисе по поводу родителей, очень. И чтобы она, доченька, держалась.

Василиса расплакалась, мать тоже, и они обе рыдали минуты три так, что у меня самого защипало в глазах. Потом успокоились, Василиса прижалась ко мне, и мы поговорили с матерью еще минут десять. Конечно, она тоже, как и отец, не поверила ни в какие хрени по поводу наших преступлений, а даже если бы все было так — она бы костьми легла, но постаралась бы не дать нас в обиду. Мать есть мать. Впрочем, видно было, что она все-таки довольна — мы чисты и праведны, как птички божии. Спрашивать, где мы находимся, она тоже не стала — и тоже спросила, не прислать ли нам денег.

Вот так я и поговорил с родителями.

— Хорошие у тебя папа и мама, — грустно сказала моя невеста. — Мои так-то тоже были хорошими, они всегда обо мне заботились. Вот только отец был вечно занят, а мама занималась лишь тем, что следила за ним, чтобы он не увлекся очередной телкой, а еще — поддерживала наш статус в обществе. Для меня у них было не очень много времени.

— Ну что, пойдем на разграбление города? — предложил я весело. — Мы же должны отметить нашу помолвку?

Василиса энергично закивала, и мы бодро зашагали к набережной.

— Василис, — серьезно спросил я, — ты вообще-то думала над нашими отношениями? А вдруг действие заклинания кончится, и ты меня разлюбишь? Я ведь люблю тебя без всякого заклинания. А ты…

— Перестань, — усмехнулась девушка, — кто как кого любит — да кто это знает? Какое заклинание сделало так, что два человека полюбили друг друга? Кто-то любит всю жизнь, а кто-то разбегается через полгода. Насмотрелась я на маминых подружек и знакомых. Не спасают ни деньги, ни дети — ничего. Зачем сейчас думать, как оно там дальше будет? Давай пользоваться тем, что есть. Мы взрослые люди, осознающие, что делаем. Кстати, после того как мы побывали в плену у нимфы, я от многих иллюзий избавилась. И стала гораздо жестче и сильнее. Помнишь, как у Ницше: «Что нас не убивает — делает сильнее». Клянусь тебе — я уже не та девочка, которую родители усиленно укрывали от мира. Я тоже изменилась за эти дни. Давай не будем загадывать, как сложатся наши отношения? Почему-то я верю — все будет хорошо. Бог не допустит, чтобы с нами случилась беда. Я верю в это. Тем более когда ты рядом со мной. С тобой мне ничего не страшно. И раз мы все выяснили — пойдем, искупаемся в море? А потом — сходим в ресторан и как следует отметим нашу свадьбу. Считай, я уже твоя жена. Со всеми вытекающими… и втекающими последствиями. Я осознанно беру тебя в мужья и отвечаю за последствия. Кстати, давай-ка сразу зайдем в платную клинику — я тут видела на углу, мы прошли мимо.

— Зачем? — не понял я. — Ты заболела? Что с тобой?

— Нет. Глупенький, — усмехнулась Василиса. — Мне нужно купить амулет для предохранения. Они там продаются. Лучше всего вставить в пупок — в виде пирсинга. Кстати, всегда хотела сделать пирсинг, да мама не позволяла. Видишь ли — дочке Гринькова не пристало делать дикарские проколы и вставлять всякие штучки. Надеюсь, ты не против пирсинга?

— Не против, — растерянно ответил я и потянулся следом за решительно шагающей вперед невестой. Все-таки женщины в семейных делах гораздо практичнее. Я как-то и не подумал о всяких там амулетиках и всякое такое.

Беременность нам сейчас была точно ни к чему…

Глава 9

— Ты не сгоришь? — спросил я, глядя в спину жены, лежащей рядом. Василиса повернула голову и, прищурившись, улыбнулась:

— Сейчас в тень пойду. И правда, все тело уже зудит. Хоть и кремом намазалась, а все равно что-то тяжеловато с непривычки.

— Говорил тебе — рыжим нельзя сразу много загорать, а ты: «Я не сгораю, я не сгораю!» Это ты в наших краях, может, и не сгораешь, а на море…

— А с чего ты решил, что я не была на морях? — рассмеялась Василиса. — Я все лето вообще-то пропадала на курортах. Только не в Сочи, конечно…

— Ну да, да, забыл — ты дочь магараджи! Ясно дело — не в Сочи отдыхала.

— Ага. И море там совсем другое… двадцать метров до дна — а просматривается, как будто и ничего нет. Как воздух. А еще — рыбы. Много рыб. И кружатся, кружатся…

— Акула — тяп! — за задницу. Вот и все кружение закончилось, — мстительно заметил я, — кстати, а чего там у тебя за жених в Каннах? Твоя мать мне как-то говорила, что женишок у тебя есть в дальних краях.

— Фффу… Вась, — весело поморщилась супруга, — ревность — это дурно! Но вообще, мне приятно, что ты запомнил и ревнуешь. Значит — и вправду любишь.

— Ты не увиливай. Сдавай своего хахаля! Что там за женишок такой? Небось корявый, очкастый, с большим угрястым носом и здоровенным кошельком на колесиках?

— Как гадко сказал, — фыркнула Василиса, — точно ревнуешь. И никакой не угрястый. Юрий его звать. Бизнесмен, молодой. Мать его планировала мне в мужья. И совсем даже не корявый и очкастый. С тебя ростом, стройный, как ты. Кстати, чем-то вы с ним похожи. И кошелька на колесиках у него нет. Банковская карта, как у всех. Ну да, я понимаю, это ты так постебался по поводу его богатства. Да — богатый. Папа оставил ему наследство, и большое. Он постоянно живет за границей, в Россию приезжает только сделать какие-то дела. Ему двадцать пять лет. Но не беспокойся — я же тебя люблю, не его. И этой ночью доказала, не правда ли?

— Как себя чувствуешь? После такой ночи?

— Как? Как невеста после брачной ночи. Ты не поймешь, — хихикнула новоиспеченная жена. — Хорошо себя чувствую. Очень. Теперь, кстати, я не гожусь в доноры крови для зловредных магов?

— Не годишься. Хотя… как посмотреть, — подмигнул я, — все равно ты более привлекательна для колдовства, чем блондинки какие-нибудь. Ну, хватит — перебирайся под зонтик, а то облезешь, как капуста! Будешь ходить, сорить лохмотьями кожи по квартире!

Василиса укоризненно хмыкнула, подхватилась и, быстренько вскочив, зашагала к лежаку под зонтиком, в тень. Тело ее слегка порозовело и выглядело таким соблазнительным, что просто глаз нельзя было отвести.

Мою супругу проводили взглядом еще несколько мужчин разной степени раздетости и возраста, и, честно говоря, в глубине души я почувствовал гордость — вон какую красавицу отхватил! Ни лишней морщинки, ни складочки, ни каких-то угрей или пятен — стройная, в меру худая, в меру полная, спортивная, упругая и гладкая… мммм… мечта любого мужчины! Ее тело не отягощала ни одна тряпочка, так что легко было убедиться в совершенстве фигуры.

Вообще-то на пляже только процентов двадцать мужчин и женщин отягощали себя купальными костюмами. В основном это были люди старшего возраста — далеко за сорок и за пятьдесят лет. Дед мне рассказывал, что уже в его время купальные костюмы женщин уменьшались и уменьшались, вскорости умещаясь на скорлупе грецкого ореха. А когда изобрели гели, полностью уберегающие от вредного воздействия ультрафиолета, необходимость в купальниках совсем отпала.

Кстати, можно проследить прогресс в этом деле со времен девятнадцатого века — когда-то женщины купались в костюмах, напоминающих туристические палатки размерами и количеством ткани. И когда появились так называемые бикини — это была настоящая революция. Но, как и всегда, прогресс не стоит на месте, и за сотню лет все-таки пришел к тому, что я вижу сейчас, — полной обнаженке.

Кстати сказать, я так и не решился раздеться совсем, хотя Василиса и смеялась надо мной, называя древним старичком — плавки на мне были. Дело в том — я смущался того, что хотел свою супругу каждую минуту… секунду… и это было сразу видно. А ходить в возбужденном состоянии по пляжу… хммм… как-то стремно. Сидеть постоянно в воде было еще прохладно. Впору бежать домой и не вылезать из постели неделю, не меньше. Вот только пока рано. Я знал, что Василисе еще не комфортно после первой ночи, больно. Надо, чтобы все зажило. Я же не зверь какой-то, истязать молодую жену?

Эту ночь я не забуду никогда. Для меня это был не первый секс с подругой, но первый с любимой женщиной, в которой растворяешься весь, без остатка. А это совсем другое дело, чем секс со случайной подружкой. Нас с ней просто трясло от возбуждения. И передать словами тогдашнее мое состояние невозможно.