Песня о неземной любви - Елена Силкина

Ранее в какой-то момент маур вспомнил о приборчике, пригодном для музыкальных записей и валяющемся без применения, отыскал его и отдал девушке. Музыка не начала греметь на борту то и дело — приборчик имел подобие наушников, только иногда Ира включала любимые записи во всеуслышание, каждый раз спрашивая разрешение. Выбор композиций был широк — от классики до рока, попсы и этники, и при этом большая часть музыки годилась для того, чтобы под неё можно было танцевать…

После сеанса облучения, который занял от силы минут пять, Ира некоторое время побегала из любопытства следом за кахурианином, который стремительно облазил всю «тарелку», проверяя запасы и составляя электронный список необходимого. Она предпочла бы помогать, нежели слоняться просто так, но, к сожалению, почти не разбиралась в том, что он делал.

Её обуревала жажда деятельности. Получив от маура разрешение, Ира без напоминания надела герлон под платье, прихватила свою экипировку и понеслась на прогулку, дав обещание не отходить далеко и не встревать в ситуации. Ирруор остался ожидать погрузчик, сидя на «крыше» корабля и свесив ноги в открытый верхний люк.

В первую очередь девушка уделила внимание кахурскому звездолёту.

— Наконец-то я её вижу при хорошем освещении и возможности обойти кругом.

Вокруг корабля она не шла, а бежала в нетерпении рассмотреть его со всех сторон. Все стороны были совершенно одинаковы.

— Почему «её»? — спросил сверху Ирруор.

— Потому что «летающая тарелка» — это «она», женского рода. Ты же, наверно, в курсе, что на Земле дисковидные корабли так прозвали, — объяснила Ира, и он засмеялся, согласно кивая. — А можно, я попрактикуюсь в гала-пиджине и с кем-нибудь тут поблизости поговорю?

Кахурианин поднялся во весь рост и осмотрелся.

— Видишь тот эллипсоид, в который как раз что-то грузят? Это корабль южных тави, они лемуроиды и безопасны для тебя, попробуй пообщаться с ними.

Ира кивнула и вприпрыжку понеслась к указанному объекту. Туда в это время подъезжала большая платформа, гружённая множеством разновеликих контейнеров. Платформу сопровождал в типовой шлюпке миниатюрный смуглый и большеглазый молодой человек, который из-за своей пышной шевелюры и хрупкого телосложения походил на изящный цветок на тонком стебле.

Землянка пришла в восхищение.

— Илэ-оо! Можно с вами поговорить? — закричала она, замахала руками, что долженствовало обозначать приветствие и радость, и сорвалась на бег со всех ног, сияя на солнце алым шёлковым платьем, выбранным для поездки в город.

Маленький тави быстро глянул на неё, молча торопливо захлопнул прозрачный верх кабины, и его шлюпка молниеносно скрылась в проёме люка базового корабля, который тут же захлопнулся.

Ира в растерянности застыла на месте, потом огорчённо побрела обратно.

— Он меня испугался, — уныло сообщила она кахурианину, подняв лицо вверх. — Я совершила ту же ошибку, что и на Земле. Там от моего слишком напористого желания познакомиться и подружиться тоже иногда со всех ног убегали.

Он изо всех сил постарался не рассмеяться, и это ему удалось.

— Ничего страшного. Здесь много самого разного народа, не однажды найдётся, с кем поговорить, и тави мы тоже ещё встретим, — постарался он её утешить.

Она повеселела и вознамерилась побежать в другом направлении.

— А с этой стороны — корабль птероидов. Если они не все уехали в город и на борту кто-нибудь есть, то они уболтают тебя до полусмерти и утомят пафосным хвастовством, но в целом также безопасны! — крикнул ей Ирруор и тут же отвлёкся на прибывший погрузчик.

Она покивала, посмотрела на соседний корабль кислотно-пёстрой попугайской расцветки, с помпезными элеронами, включила висящий на шее инфор и весело запрыгала под музыку по камням — юбка-«солнце» цвета пламени высоко всплёскивала вокруг колен.

Одна композиция закончилась, вторая ещё не успела начаться, и в паузе стало слышно, что за ближайшей декоративной скалой происходит что-то не совсем обычное. Ира поспешно выключила инфор, подкралась поближе и осторожно выглянула из-за камня. Ах, ей надо было надеть камуфляжное или хоть что-нибудь не такое яркое.

За скалой возле грузовой платформы, шлюпки и диска, приземлённого прямо на корпус, громко скандалили двое.

Маленький, изящный, одетый в фиолетовый блестящий костюм блондин, потрясая длинными платиновыми патлами, орал на рослого, затянутого в чёрную кожаную жилетку и штаны бритоголового качка истеричным голосом в дрезину пьяного человека.

— Я хочу в город! Мне надо развеяться! Понимаешь ты или нет, пень тупой?! У меня задница уже заржавела сидеть сиднем безвылазно в этой железяке!

— Задница заржавела, говоришь? Этому горю я могу помочь прямо сейчас, — бритоголовый, ухмыляясь, неторопливо двинулся к маленькому блондину.

— Прекрати, я серьёзно! — взвизгнул блондин, срываясь на фальцет, и поспешно попятился почти бегом. — Я хочу в город! Хочу напиться в нормальном баре, может, подцепить кого-нибудь другого на время для разнообразия! Можешь ты это понять?

— Могу, разумеется. Но в городе полно патрулей, тебя в два счёта сцапают, дурья твоя башка. Хотя нет, не дурья, знаю я, кого ты там увидеть хочешь. В составе патруля — Хинка. Что, я прав? Даже голос на меня повысить осмелился, ага.

Платиновый замолк, глядя широко раскрытыми отчаянными глазами.

— Ты выжрал пять литров кедровки и не напился? Тогда вот тебе ещё ящик водки, не считая прочего, пей, хоть залейся. Не скучай, крошка, я вечером вернусь и, так и быть, займусь твоей задницей. И не смей носа казать даже близко к зданиям космопорта, узнаю — убью!

Качок прыгнул в шлюпку и уехал. Платиновый подошёл к ящикам, громоздящимся на оставленной грузовой платформе, достал бутылку с прозрачной жидкостью, залпом опорожнил почти полностью и побрёл к кораблю, слегка пошатываясь.

— Ой, мороз, мороз, не морозь меня…

О господи, да он с Земли и даже из России!

У него был баритон, красивый, но неровный и ломкий, похоже, сорванный.

Солнце зашло за тучу, серое небо провисло ниже над белёсой равниной.

Шатаясь, блондин вскарабкался по трапу. Люк за ним закрылся, из корпуса выдвинулись четыре многосуставчатых манипулятора, похожих на паучьи лапы. И на этих лапах блестящий диск вначале дурашливыми прыжками несколько раз обскакал вокруг соседнего космолёта, а потом принялся танцевать пьяное танго, шатаясь из стороны в сторону, балансируя при остановках в неустойчивом положении на трёх манипуляторах и нелепо задрав четвёртый, забавно вихляясь, покачивая боками и заплетаясь ногами, как это только что делал пьяный пилот. На всю округу хрипло и жизнеутверждающе загорланил Гарик Сукачёв.

— Эй, ямщик, поворачивай к чёрту!..

От такого зрелища Ира плюхнулась прямо на жёсткий камень там, где стояла. Этот идиот сейчас аварию себе устроит. Как его остановить?

Он остановился сам. Металлический паук присел на брюхо, вздыбив острые коленки согнутых ног-манипуляторов выше крыши. Распахнулся люк, блондинистый пилот вывалился наружу, минуя трап, упал наземь, отполз немного в сторону, и его начало жестоко выворачивать. Ира вскочила и бросилась к нему. Подбежав, она обхватила его за пояс и приподняла, чтобы он не захлебнулся.

Он не удивился, временно прекратив блевать, повернул голову, посмотрел на неё из-под опухших век и прохрипел на гала-пиджин:

— Воды!

— Где? Где её взять? — закричала Ира по-русски.

Он удивлённо распахнул глаза и воззрился на неё, а потом со слегка повеселевшим лицом ткнул рукой в сторону грузовой платформы. Глаза у него оказались большие и очень светлые, почти серебряные.

— Там, поройся в ящиках.

Она принесла бутылку с цветной жидкостью наугад, это оказалась фруктовая газировка. Блондин жадно припал к горлышку бутылки, потом кое-как умылся той же сладкой водой. Куском мягкой упаковки Ира почистила на нём фиолетовый пиджак с остроконечными крылатыми лацканами. Молодого алконавта больше не выворачивало, зато буквально трясло и пригибало к земле от слабости. Ира решила отвести его в корабль и уложить. По дороге он вис на ней всем телом и снова начинал орать песни.

— Пыщ-пыщ, о-ло-ло, русские на НЛО… — бурчала Ира, таща его к трапу.

В полутёмной рубке она свалила почти бесчувственное тело в пилотское кресло и заглянула ему в лицо, проверяя состояние. Тело вдруг ожило, схватило её за пояс, резко подтащило к себе и уткнулось лицом ей куда-то в солнечное сплетение. От этого рывка она чуть не полетела на пол. Немного погодя она попыталась аккуратно высвободиться.

— Погоди, не трепыхайся, я к тебе не пристаю. Я вообще-то гомик… Давно на меня никто не смотрел так, как ты. Ты похожа на мою мать. Что ты здесь делаешь?