Гарри Поттер и Комната Секретов - Джоанн Роулинг

— Ох, — остановился Огрид, и петух вертикально повис сбоку. — Отлично. Тогда я снаружи обожду.

И зашагал к выходу со смущенным видом.

— Вы и не думали, что это я, профессор? — с проснувшейся надеждой переспросил Гарри. Думбльдор стряхивал петушиные перья со стола.

— Нет, Гарри, не думал, — ответил Думбльдор, но на лице у него снова появилось мрачное выражение. — Но мне все же надо побеседовать с тобой.

Гарри с волнением ожидал, что скажет Думбльдор, а тот молча рассматривал его, соединив кончики длинных пальцев.

— Я должен спросить тебя, Гарри, есть ли что-то такое, о чем ты бы хотел рассказать мне, — мягко проговорил Думбльдор. — Неважно, что именно. Всё что угодно.

Гарри не знал, что и ответить. Он сразу вспомнил, как Малфой кричал: «Мугродье — очередь за вами!». Он подумал о Всеэссенции, тихо кипящей на унитазе. Потом он подумал о бестелесном голосе, который слышал уже дважды и припомнил слова Рона: «когда человек слышит голоса, которых никто другой не слышит, это плохой признак, даже в колдовском мире». Он вспомнил также и о слухах, которые ходят о нем самом, и свои собственные возрастающие опасения, что между ним и Салазаром Слизерином существует какая-то связь…

— Нет, профессор, — сказал Гарри. — Ничего такого нет…

Двойное преступление послужило катализатором, и то, что еще недавно было лишь неопределенным беспокойством, мгновенно переросло в настоящую панику. Как ни странно, наиболее сильное воздействие оказывала судьба Почти Безголового Ника. «Что же могло сотворить такое с призраком?» — спрашивали себя люди, — «какая ужасная сила могла повредить тому, кто и так уже мертв?» Начался чуть ли не массовый исход — народ торопился зарезервировать места в «Хогварц Экспрессе», на Рождество учащиеся с облегчением разъезжались по домам.

— Если так дело пойдет, только мы одни и останемся, — сказал Рон Гарри с Гермионой. — Мы, Малфой, Краббе и Гойл. То-то будет веселое Рождество.

Краббе с Гойлом, всегда делавшие то же самое, что и Малфой, записались в список остающихся. Гарри вообще-то был рад, что на Рождество почти никого в школе не останется. Он ужасно от всего устал: и от того, что ребята сторонятся его, как будто у него в любую минуту могут вырасти зубы или он может начать плеваться ядом; и от перешептываний, и от показывания пальцами, от шипения и бормотания, повсюду преследовавших его.

А вот Фреду с Джорджем сложившаяся ситуация очень даже нравилась. Они превзошли самих себя, когда отправились маршировать по коридорам впереди Гарри с криками: «Пропустите! Идет Наследник Слизерина, он вооружен и очень опасен!..»

Перси отнесся к их поведению в высшей степени неодобрительно.

— В этом нет ничего смешного, — процедил он сквозь зубы.

— Эй, прочь с дороги, Перси, — с притворным высокомерием бросил Фред. — Гарри торопится.

— Ага, спешит в Комнату Секретов, выпить чашку чаю со своим верным зубастым слугой, — подавился от смеха Джордж.

Джинни расстраивалась от шуточек братьев.

— Ой, не надо, — пищала она всякий раз, когда Фред через всю гостиную спрашивал Гарри, на кого он собирается напасть в следующий раз, или когда Джордж при встречах с Гарри притворялся, что отпугивает его большой головкой чеснока.

Гарри вовсе не возражал; ему было легче оттого, что хотя бы Фред с Джорджем относились к мысли, что он может быть Наследником Слизерина, не иначе как со смехом. Но зато выходки близнецов сильно действовали на Драко Малфоя, каждый раз он все больше мрачнел.

— Малфой сгорает от желания объявить, что на самом деле Наследник — он, — со знанием дела заявил Рон. — Вы же знаете, как он не любит, когда кому-то удается его обставить, а на этот раз Малфой делает грязную работу, а вся слава достается Гарри.

— Недолго ему осталось, — удовлетворенно изрекла Гермиона. — Всеэссенция почти готова. Скоро мы вырвем у него признание.

Наконец семестр закончился, и в замке воцарилась тишина, такая же глубокая, как снег во дворе. Гарри находил эту тишину покойной, а не удручающей, и наслаждался тем, что он сам, Гермиона и братья Уэсли безраздельно царят в гриффиндорской башне. Они могли спокойно, никого не тревожа, взрывать хлопушки и практиковаться в дуэльном искусстве. Близнецы и Джинни решили остаться на Рождество в школе, потому что мистер и миссис Уэсли уехали в Египет к Биллу. Перси, никогда не одобрявший ребячеств, проводил не слишком много времени в общей гостиной «Гриффиндора», величественно объявив, что лично он остался на Рождество только потому, что как староста обязан оказать поддержку преподавательскому составу в такое непростое время.

Пришло рождественское утро, белое и холодное. Гарри и Рон — в их спальне больше никого не осталось — проснулись очень рано. Их разбудила Гермиона, она ворвалась в комнату полностью одетая и с подарками в руках.

— Просыпайтесь, — громко сказала она, открывая шторы на окнах.

— Гермиона — тебе сюда нельзя, ты что… — Рон загородился рукой от света.

— И тебе счастливого Рождества, — рассердилась Гермиона и швырнула Рону его подарок. — Я уже час как встала, ходила положить в наше варево еще немного шелкокрылок. Всё готово.

Гарри сел на постели, сна как не бывало.

— Ты уверена?

— Абсолютно, — сказала Гермиона, отодвигая крысу Струпика, чтобы сесть в ногах Роновой кровати. — И, если мы вообще собираемся его использовать, то, я бы сказала, это надо делать сегодня.

В этот момент в спальню шумно влетела Хедвига. В клюве у нее болтался крохотный пакетик.

— Привет, — обрадовался сове Гарри. — Ты больше на меня не сердишься?

Хедвига любовно пощипала хозяина за ухо, и это был куда более приятный подарок, чем тот, который она принесла. Пакетик оказался от Дурслеев. Они прислали зубочистку и коротенькое письмецо с требованием выяснить, сможет ли Гарри остаться в «Хогварце» также и на летние каникулы.

Прочие подарки принесли гораздо больше радости. Огрид прислал объемистую банку ирисок из патоки, прежде чем положить в рот, Гарри разогревал их над огнем; Рон подарил книжку под названием «Полеты с Пушками» — сборник интересных историй о его любимой квидишной команде, а Гермиона купила для Гарри роскошное орлиное перо. В последнем свертке, от миссис Уэсли, Гарри обнаружил очередной самовязаный свитер и большой сливовый пирог. Ласковую открытку от нее Гарри прочел, ощутив свежий прилив чувства вины, и задумался о машине мистера Уэсли (которую никто не видел со времени падения на Дракучую Иву) и об очередной серии нарушения всевозможных правил, которую они с Роном затевали.

Ни одно живое существо, даже то, которое с ужасом думало о предстоящем приеме Всеэссенции, не могло не насладиться рождественским пиром в «Хогварце».

Большой Зал представал во всем своем блистательном великолепии. Здесь как всегда стояла дюжина покрытых инеем елей, над ними нависало веселое перекрестье пушистых гирлянд из омелы и остролиста, а с потолка падали заколдованные снежинки, теплые и сухие. Думбльдор дирижировал, и все дружным хором пели любимые рождественские песни; голосище Огрида бубухал всё громче с каждым следующим кубком эгнога — напитка наподобие гоголя-моголя с ромом. Перси, не заметивший, что Фред заколдовал его значок «СТАРОСТА», так что теперь надпись на нем гласила «СТАРОСТЬ-ТО», спрашивал у всех и каждого, над чем это они смеются. Гарри был настроен настолько благостно, что даже не обращал внимания на доносившиеся от слизеринского стола громкие, ядовитые замечания Малфоя по поводу нового свитера. Если повезет, через пару часов Малфой получит сполна всё, что заслужил.

Гарри с Роном едва успели расправиться с третьей порцией рождественского пудинга, когда Гермиона заставила их выйти из Зала, чтобы в последний раз обсудить план действий.

— Нам ведь еще нужно добыть кусочки людей, в которых мы собираемся превратиться, — преспокойно сказала Гермиона, будто посылая их в супермаркет за стиральным порошком, — Ясно, что самым лучшим вариантом будет достать что-нибудь от Краббе и Гойла; они лучшие друзья Малфоя, им он наверняка всё рассказывает. Кроме того, надо иметь гарантии, что настоящие Краббе и Гойл не помешают, пока мы будем допрашивать Малфоя.

— У меня уже все проработано, — ровным голосом продолжала она, полностью игнорируя выражение безнадежного слабоумия, установившееся на лицах Гарри и Рона. Гермиона достала два толстых куска шоколадного торта. — Я наполнила этот торт обыкновенным Сонным Зельем. Ваша задача — сделать так, чтобы Краббе с Гойлом его нашли. Вы знаете, какие они жадные, они не смогут это не съесть. Как только они заснут, вырвите у них по паре волосков, а их самих заприте в шкафу для метел.

Гарри с Роном переглянулись в потрясении.