Голем из будущего. Еврейский «крестовый» поход - Александр Баренберг

Некоторое беспокойство, особенно у Цадока, вызывала судьба остающейся в городе общины — мюнхенский епископ производил впечатление злопамятного. И мое отсутствие могло подстегнуть его буйную натуру к решительным действиям. Опять встал вопрос о физическом устранении инициативного придурка. Я мог, конечно, синтезировать какой-нибудь эффективный яд или просто нанять одного из тех отморозков, которым все равно кого резать, хоть Папу Римского, лишь бы заплатили. Но все эти способы несли в себе опасность раскрытия, а в таком случае наше положение точно станет безнадежным. Поэтому, в конце концов убедив компаньона, что грубая сила — не всегда лучший метод, я решил проблему другим образом.

Вдвоем с Цадоком мы обошли глав крупнейших городских профессиональных корпораций и предложили им крайне выгодную сделку: вложить небольшую сумму из их собственных средств в наше путешествие под гигантскую для обычных сделок прибыль. Которую я, в соответствии с заветами отцов марксизма, назначил в триста процентов. Якобы нам немного не хватает денег для закупки запланированных товаров и времени для получения кредитов от других общин. Сумму вместе с накруткой должны вернуть в течение полутора лет, по условиям сделки — под залог городского имущества Цадока. Почти все с радостью согласились на такую беспроигрышную и прибыльную сделку. На самом деле вся сумма (не такая уж и большая) вместе с процентами уже лежала в тайнике у Цадокова сына. Фокус был в том, что теперь почтенные купцы сами глотку перегрызут тому, кто попытается нанести вред еврейской общине до истечения срока — ведь это аннулирует договор. Если бы мы просто раздали эту же сумму с просьбой позаботиться об остающихся в городе семьях, то толку было бы чуть — и сумма маленькая, и проконтролировать некому. А так у них имелся пусть небольшой, но шкурный интерес. Ну а герцогу для напоминания о нашей полезности как раз без особых изысков был вручен сундучок с несколькими килограммами серебра внутри. Теперь можно было отправляться в дорогу со спокойной душой. Ну а на совсем крайний случай я оставил сломавшему ногу на тренировках и поэтому не поехавшему с нами «курсанту» десяток гранат, а кузнецу с его сыновьями — пяток арбалетов.

Двух с половиной недельное путешествие по будущим немецким, австрийским и итальянским территориям прошло до неприличия спокойно. Никто на нас не нападал, грабительскими налогами за проезд обложить не пытался. Что, в общем, немудрено: отряд с тремя десятками хорошо вооруженных воинов — не такое уж частое явление на здешних дорогах. Далеко не каждый феодал мог похвастаться дружиной такой численности, тем более сейчас, когда многие ушли в очередной Крестовый поход. В общем, мы медленно ползли по старым, римским еще, дорогам, некоторые участки которых на удивление хорошо сохранились, хотя в последний раз ремонтировали их самое позднее еще при Карле Великом, преодолевая, по моим прикидкам, от десяти до двадцати километров в сутки в зависимости от состояния дорог и типа ландшафта. Насчет модифицировать телеги я не подумал, вот и приходится сейчас тащиться как черепаха вдоволь дыша чистым после вонючего городского воздухом. Казалось бы, наслаждайся себе доносящимися с близкой опушки лесными ароматами и не думай ни о чем — когда еще такой случай выпадет? Но человек — такое животное, у которого всегда найдется повод для того, чтобы загнать себя в стресс. Независимо от окружающей обстановки. Так и я — всю дорогу напряженно думал, все ли учел, и пытался представить, что ждет меня в Каире…

Венеция встретила нас буйством летней, еще не выгоревшей под жарким южным солнцем зелени и цветов. Остановился наш караван еще на материке в одном из относительно приличных трактиров, прямо возле пропускного пункта, через который можно было попасть в сам город. Дальше от берега, вдоль единственного ведущего в эту столицу средиземноморского мореплавания тракта, располагались постоялые дворы попроще, а то и откровенные притоны. Там собирались перед отправкой на Святую землю бедные крестоносцы и совсем уж нищие пилигримы. А также всякий сброд, ищущий за морем легкой наживы. Но порядок в окрестностях порта, не говоря уже о престижном районе вокруг дворца венецианского дожа, куда просто так приезжих вообще не пускали, поддерживался жестко. На улицах было полно патрулей отлично вооруженной городской стражи, а возле сгруппировавшихся около въезда в порт дорогих постоялых дворов, в которых останавливались богатые купцы, и вообще стоял постоянный пост с полудюжиной внимательно разглядывающих прохожих стражников.

Трактир «Веселый торговец», который Цадок выбрал для нас, выделялся среди остальных огромной, торчащей на пару метров вперед из карниза над входной дверью железной вывеской с изображенным на ней толстым купцом с кружкой пива в руке, танцующим в компании двух легко одетых девиц сомнительного поведения. Искусство соблюдения пропорций сотворившему это чудо местному художнику известно, видимо, было не в полной мере, поэтому, кроме довольно смелого по здешним меркам сюжета и ярких красок, более ничего в картине глаз не радовало. Судя по всему, не радовало только мои глаза, разбалованные с детства созерцанием творений великих художников Возрождения и более поздних эпох. У спутников же картинка вызвала вполне положительные эмоции, хотя, по-моему, изображенные там девицы могли вызвать эротические желания только у поклонников импрессионизма пополам с кубизмом, к коим мои «гвардейцы» явно не относились.

Кроме вывески трактир отличался еще и личностью хозяина. Кстати, глядя на него, становилось ясно, с кого именно художник писал купца на ней. Толстенький, кругленький здоровяк в грязноватом кожаном фартуке, надетом прямо на роскошные шелковые одежды, носился по немаленькой трехэтажной гостинице, как метеор, успевая давать ценные указания по всем даже незначительным вопросам еще и не забывая между делом щипать пробегавших мимо служанок за оттопыренный зад. Те привычно ойкали, даже не оглядываясь: видимо, и так знали, кто это там пошаливает. Хозяин трактира носил типичнейшее итальянское имя — Авшалом Бен Ицхак, что объясняло выбор Цадока. Хотя никаких выгод происхождение хозяина, кроме возможности заказывать кошерную пищу, не несло. За постой тот, дружески улыбаясь, похлопывая нас по плечам и выражая бурную радость от прибытия дорогих единоверцев и даже где-то родственников (как выяснилось вскоре, двоюродная племянница Цадока была замужем за троюродным братом почтенного Авшалома), содрал с нас три четверти марки в день. Причем с уплатой сразу за неделю вперед. Правда, обслуживание в заведении строилось по принципу «все включено»: трехразовая кормежка, два бочонка вина на всю компанию в день и уход за лошадьми. Я даже чуть по привычке не спросил, что насчет бесплатной сауны и массажа. Как оказалось, вполне можно было и спросить — что-то типа бани в гостинице имелось, а, гм, «массажисток» заказывали в расположенном неподалеку элитном заведении. Всю эту информацию радушный хозяин не преминул нам сообщить, включая цены на услуги. Однако! Если «девочкам» перепадает хотя бы четверть от этой суммы, то за год работы элитной массажисткой в Венеции можно скопить на покупку дома в хорошем квартале Мюнхена!

Поев и помывшись с дороги в построенной по типу древнеримских терм бане (без «девочек» — Цадока эта тема, видимо, в силу возраста уже мало интересовала, а я не привык к подобным развлечениям. Да еще фиг знает, что тут, на перекрестье мировых торговых путей, можно подхватить от шлюх!), мы заняли выделенные комнаты и хорошо отоспались. А с утра, взяв с собой пятерых охранников, отправились в город…

Да, разумеется, до той прекрасной Венеции, в которой я бывал в своем времени, этот город еще сильно недотягивал. Домики попроще, без красивой лепнины на карнизах и изящных балкончиков, в каналах вместо черных лакированных гондол — угловатые лодочки, лишь отдаленно напоминающие по форме будущий символ этого уникального города. Но, с другой стороны, по сравнению с провинциальным Мюнхеном — просто небо и земля, конечно. Неудивительно, что мои спутники глазели по сторонам, разинув рты, хотя еще в гостинице их строго предупредили не щелкать на улице клювом. Несмотря на усиленные меры безопасности, в городе, как и в любом подобном торговом перекрестке, действовала масса карманников и других шулеров. Хорошо хоть я снабдил свою и их одежду, заказанную перед путешествием, потайными карманами, где мы и хранили носимые деньги. Так что воришек, привыкших срезать с поясов зазевавшихся граждан мешочки с деньгами, в нашем случае ждет облом.

Вот и зря я сомневался в квалификации местных воров! Из-за них нам пришлось задержаться на лишних два часа. Дело было так: мы переправились на пароме, регулярно сновавшем между берегом и островами, и направились к главному городскому рынку, расположенному вдоль Большого канала, с которого намеревались начать прогулку. Цадок, бывавший в Венеции не раз и не два, выполнял роль гида. Так как в административный район города на острове Сан-Марко, где находился дворец дожа и торговые палаты, а также жили наиболее богатые граждане, вход с оружием (кроме ножей) был запрещен, то, кроме них, мы ничего и не взяли. Правда, бригантины, без остальных частей доспеха, все же надели, несмотря на довольно жаркую погоду. Ну и я прихватил свой пневматический пистолет, благо на привычное здесь оружие он совсем не походил. Я вообще старался с ним не расставаться, разумно предполагая возникновение непредвиденных осложнений.