Троглодит - Сергей Щепетов

– Не-а, – честно соврал Натан. – Ничего у меня нет.

– А закурить? – не отставал рыбак.

– Это имею – врать не буду.

– Ну, давай покурим!

– Давай!

Они сидели на корточках, курили и смотрели на шумную речку.

– Из Тайска едешь? – поинтересовался туземец. – Или столичный?

– Щас! Из Первомайска я. Сезон с геологами отработал, а под осень у них какой-то облом вышел. В общем, стал на Тайск пробираться, да по дороге плутанул. На берегу меня Степаныч со своими подобрал.

– А чо тут остался?

– Я сам что ли?! Пока на берегу кантовался, они и ушли!

– Па-анятно!..

– И что мне тут делать?! Научи!

– Отдыхай! – с едва уловимой насмешкой, но беззлобно ответил туземец. И вновь вопросил: – А выпить точно нет? Степаныч ничего не оставил?

Смысловые оттенки произнесенного были, в общем-то, понятны: «На «легенду» твою мне плевать, сочувствия у меня ты не вызываешь. Поскольку у тебя, кроме курева, ничего нет, ты просто не интересен. Хотя, при ином раскладе…»

– Ептвуюма! – изобразил гнев Натан. – Может, и оставил, но не мне! У кого спросить?!

– У них! – не задумываясь, ответил туземец и кивнул в сторону берега. – Однако дембеля сейчас злые, затопчут.

– Слушай, друг, меня затоптать трудно – не смотри, что худенький! – выпятил грудь хронопутешественник. – Но откуда в этой дыре дембеля?! Объясни мне!

– Да какие ж они дембеля?! – пожал плечами рыбак. – Это зовут их так. На самом-то деле кто пять лет назад отслужил, кто десять, а кто и на зоне успел покантоваться. Полковник их сюда привез. Жизнь стали налаживать, нас, значит, учить.

– И как, получается?

– Да так… – пожал плечами рыбак. – Степаныч им наверняка скинул пару ящиков. То-то они веселятся. Надо сходить, однако – может, дадут чо.

– В рыло? – усмехнулся Натан.

– Ох-хо-хо-о… – шумно вздохнул туземец и стал сматывать удочку.

Ветер сменил направление и принес откуда-то сверху бодрый слоган:

– …Водки море, пива таз

И Устинова приказ!.

– Ну, пошли вместе!

В позднем детстве и ранней юности Натан читал фантастику запоем – все, что мог достать. То, что он увидел возле барака, однозначно напоминало сцену из какого-то романа: на некоей планете посреди руин дерутся два экскаватора. Эти, правда, были из костей и мяса, но поединок их выглядел именно так.

Двое полуголых мужчин атлетического сложения сходились и расходилась, обмениваясь ударами. Наверное, каждый такой удар уложил бы нормального человека на месте. Однако кровь из бойцов не хлестала, не летели выбитые зубы, а кожные покровы с виду оставались целыми. Более того: никакой особой ярости и злобы во всем этом не ощущалось – похоже, ребята просто развлекались, резвились, так сказать… Впрочем, феномен данного действа объяснялся просто – и участники и зрители были пьяны вусмерть.

Хрясь! Хрясь!!

– Га-а!! – реагировала публика на особо удачные выпады.

Один из жлобов, получив очередной раз в челюсть, отлетел назад, пытаясь сохранить равновесие. За его спиной оказался Натан. Он машинально поддержал падающего. Это было ошибкой. Боец, облаченный в камуфляжные штаны и полосатую майку, развернулся и уставился на своего спасителя:

– Ы?

– Ыгы! – кивнул непрошеный гость.

– У-у!..

Натан благополучно ушел под летящий ему в голову кулак. Однако сам в ответ бить не стал – успел удержаться. Зацепил стопой разгруженную ногу и увел в сторону. Боец собрался падать – с маху, всей своей стокилограммовой тушей.

Нужно было немедленно избавиться от бушлата, отягченного бутылками, и принять бой. Либо попытаться вписаться в настрой компании, поддержать всеобщее состояние духа. Натан выбрал последнее:

– Стоять! Га-а! Вэ-дэ-вэ!!! – подхватив противника под скользкую от пота руку, он вздернул его на ноги и заорал в лицо: – Р-рота, подъем!! Пионеры наших бьют!!! Вы тут что, охренели?!!

– Гы-ы!!!

– Сегодня пятый стрелковый гуляет! – продолжал рвать глотку Натан, выхватывая из карманов две полные бутылки. – Всем будет! Полковник зовет!!! Пошли!

Сделав призывный жест, он развернулся и, размахивая бутылками, устремился к балку начальника:

– Га-а! Гуляем! Всем будет!!!

Эксперимент был, конечно, на грани фола, однако хронопутешественник почувствовал, что он прокатывает – за ним пошли!

Расстояние было маленьким – метров семьдесят, так что порыв угаснуть не успел. Он рванул на себя дверь командирского балка:

– За мной, братва!! Водяру дают!!!

Надо полагать, что Полковник успел закемарить – гостей он встретил не в лучшей форме. Натан этим воспользовался – не колеблясь ни секунды. Никто из пришедших, похоже, даже не понял, что произошло. Хозяин только еще вставал с нар, как получил короткий мощный удар солнечное сплетение, заставивший его согнуться и рухнуть обратно. Пока он приходил в себя для ответной реакции, Натан выдернул из-под нар коробку и вывалил ее содержимое на пол. Бутылки покатились под ноги гостей.

– Налетай братва! Пятый стрелковый гуляет!!

– Да что тут, б…!?

– А ни хрена! Гуляем!!!

Наверное, моральной и физической силы Полковника вполне хватило бы, чтобы остановить и построить всю эту публику. Однако он был застигнут врасплох – крики, толкотня и полный разврат. Не факт, что он даже понял, кто именно ему врезал.

– Пей – не жалей! – орал Натан, – Пятый гуляет!

Свинтив крышку, он присосался к горлышку – прямо посреди этого развала. Пример оказался заразительным. Однако не для всех:

– Вы чо? Кто на батю?! Ща всех… Кто тут…

– Гуляем!!! – орал Натан. – Наш день!!!

Эффект «молодецкого натиска», конечно, должен был вот-вот иссякнуть – Полковник очухался от ногдауна, а кто-то из ближних его уже явно примеривался дать в рыло шустрому чужаку-заводиле. Все решали секунды. Провод к лампочке проходил по стене, небрежно прикрепленный согнутыми гвоздями – совсем близко!

– Все на хрен!!! – дико взревел Натан. – Остальные за мной!!!

Он метнулся к стене, ухватил провод и рванул на себя. Что-то откуда-то вылетело, но желаемого эффекта не получилось, зато возле его головы о стенку стукнулась брошенная кем-то бутылка. Полная. Она не разбилась, а упала на топчан. В тесном помещении уже дрались – все со всеми и каждый сам за себя. Натан рванул то, что держал в руке, и завалился боком на пол. Свет погас. Он, крутясь на спине, кого-то куда-то лягнул и, встав на четвереньки, кинулся к двери, то и дело наступая на полы своего бушлата.

Возле самой двери его пнули по ребрам. Из глаз посыпались искры, дыхание перехватило. Натан завалился на бок и, подхватив с пола бутылку, метнул ее наугад куда-то вверх – наверное, в направлении головы обидчика. Он попытался опять встать на четвереньки, но обе руки не нашли надежной опоры – под ними оказались все те же проклятые бутылки! Ни думать, ни соображать в этот момент Натан, конечно, не мог. Однако надо было избавиться от препятствия, и он выкинул бутылки в приоткрытую дверь. А потом, оттолкнувшись всеми конечностями, ринулся туда сам.

Вырвался!

Дверь в тесный тамбур открывалась, конечно, наружу. Натан из нее вывалился и сразу же закрыл. Держась за ручку, встал на ноги и чуть не упал снова, наступив на бутылку: «Да что ж такое?! – В приступе злобы он выбил ногой обе посудины наружу: – К черту! А как закрыть дверь??!»

У дальней стенки – напротив входа – под самый потолок громоздились какие-то ящики, железные конструкции и мешки. Разбираться было некогда, и Натан, ухватив первую попавшуюся железяку, рванул на себя, пытаясь обрушить всю выкладку на пол.

Идея оказалась прекрасной, а воплощение ее в жизнь – наоборот. Штабель послушно рухнул, наглухо закупорив выход из жилого отсека. Однако Натан еще не мог толком ни дышать, ни двигаться, а потому не сумел увернуться от ящика, громоздившегося на самом верху. В общем, за неполные сутки пребывания в прошлом он поучаствовал уже в нескольких битвах, однако самую тяжкую травму получил именно сейчас – то ли шляпкой гвоздя, то ли жестяной лентой, которой был окантован ящик.

Зажимая рассеченную скулу, он вылез наружу. С внешней дверью вагончика проблем не возникло – лом, которым хозяин ее подпирал при отлучках, стоял рядом. Натан немедленно использовал его по назначению – уфф!

И решил, что может взять тайм-аут – хотя бы минуту.

Дыхание постепенно налаживалось, однако было весьма болезненным: «Сильный ушиб ребер, – поставил он сам себе диагноз. – Не смертельно, но болеть будет долго – гадство какое! А с мордой что? Зеркало бы… Кровь течет, но фонтаном не хлещет. Хорошо бы перевязать или… А есть!»

В нагрудном кармане энцефалитки – как величайшая ценность! – у него хранился остаток рулончика туалетной бумаги, толщиной в палец. Натан его извлек, размотал бумагу и использовал для тампонов. Два первых комка сразу напитались кровью, а третий прилип к ране и отваливаться вроде бы не собирался.