Трон Валузии - Андрей Легостаев

Когда пикт и телохранитель спустились, Кулл уже взобрался на мертвого монстра и вовсю орудовал мечом, отделяя голову от туловища. Увидев спутников, он рукой провел по лбу, смахивая пот.

- Гордитесь, - сказал он, - никогда еще не слышал, чтобы сердце белого жителя гор делили на троих. Мне всегда доставался совсем маленький кусочек...

Между огромной тушей и горами был просвет не больше ярда, с трудом провели лошадей. Они прекрасно отобедали - Кулл вновь продемонстрировал незаурядное, ничуть за десятилетие не позабытое варварское кулинарное мастерство. До каких изысков не додумывались придворные повара, но так просто и вкусно приготовить было не в их разумении. Мяса набрали сколько могли - вялить некогда, а так испортится. И помчались вдаль, оставляя гору мяса птицам и хищникам.

Долгое время ехали без приключений, перебрасываясь ничего незначащими репликам и шуточками, настроение после победы над белым монстром было прекрасным.

Наконец они достигли края одного из глубоких ущелий, которыми славятся южные горы Валузии. Кулл спешился и с сомнением посмотрел на шаткий навесной мост - веревки были растрепаны, старые бревна аж почернели от времени. Даже подумать о том, что придется ступать на этот мост было страшно. Но Кулл не привык отступать и первым подвел коня к мосту.

- Ваше ве... то есть, Торнел, - Алый Убийца смутился, забыв о предупреждении. - Позвольте, я пойду первым.

Он не рвался на шаткий ненадежный мост, от одного вида глубины ущелья к горлу подбегала тошнота, но случись что с царем, а он останься жить, то, во-первых, ему все равно останутся считанные дни - до встречи с Келькором, а во-вторых, вечный позор падет на его семью, которая так гордиться тем, что он служит в элитарном отряде лучших воинов Валузии.

Кулл хотел что-то сказать в ответ на слова телохранителя, но Брул многозначительно положил руку на плечо царственному другу, и тот кивнул.

Воин взялся рукой за веревочные перила и, осторожно ступая, повел коня к противоположному краю моста. Кулл и Брул, затаив дыхание, смотрели на него. Ущелье было довольно широким, более тридцати ярдов. Воин почти достиг середины, Кулл подвел коня к мосту.

- Подожди, - попросил пикт, - мост одного-то едва держит.

Кулл снова молча кивнул головой.

Телохранитель уже добрался до самого конца угрожающе поскрипывающего и раскачивающегося при каждом шаге моста и хотел издать победный вскрик, как веревки все ж не выдержали - у самого края ущелья порвались и вся конструкция, удерживаясь на краю, где стояли Кулл и Брул, полетела вниз. Бешено заржал конь и тут же крик захлебнулся - животное разбилось о камни ущелья.

Алый Убийца, приученный к любым неожиданностям, успел ухватиться за веревку, ограждавшую мост, его с размаху стукнуло о скалы, но он висел посередине между краем пропасти и каменистым дном, где насмешливо журчал извилистый ручей.

- Держись! - крикнул Кулл и приготовился спускаться за ним по висевшей веревке.

- Нет! - жестко встал на его пути Брул. - Веревки не выдержат двоих, вы сорветесь оба. Я не пущу тебя!

- Но не могу же я равнодушно смотреть как гибнет мой человек! - прорычал Кулл.

- Давай попробуем вытянуть его вместе с мостом сюда, места хватит, а сил у нас не занимать.

- Давай, - согласился на не пришедшее ему самому в голову предложение Кулл. Он был зол на себя - мог бы сам догадаться. Давай быстрее, у него пальцы могут разжаться - как его швырнуло на стену. Удивляюсь, как он вообще себе чего-нибудь не сломал.

Оба промолчали, понимая, что, может, и сломал и тогда придется возиться с раненым. Но сейчас надо не рассуждать, а спасать товарища. Оба встали на колени перед обрывом и принялись тащить на себя останки моста. Они торопились, как могли, но было тяжело, бревна настила, вырвавшиеся из веревочных петлей, цеплялись за выступы и застревали в трещинах. Кулл и Брул старались избегать резких движений, чтобы не стряхнуть раненого товарища с моста.

Но не успели они вытравить мост и наполовину, как услышали предсмертный крик и звук удара бойца о камни. Кулл, не глядя вниз, бросил мост и встал. Он привык к виду смерти, и не было необходимости в каких-либо словах.

Брул долго посмотрел вниз, потом встал, вытер о штаны руки и сказал:

- Мне кажется, что кто-то активно препятствует нам. Кто-то знал, что мы поедем этой тропой и сделал все, чтобы не пустить нас.

- Но о моем путешествии в Грелиманус знали, кроме тебя, лишь Ту, ка-ну и Келькор, - заметил Кулл. - Всем им я безоговорочно доверяю.

- Нет, я не о них, - задумчиво произнес пикт. - Может, и в силах человеческих вызвать камнепад, послать разбойников и испортить мост, но как он может подослать то чудовище? Нет, я говорю либо о гневе богов, либо о сильном колдуне, который хочет погубить тебя. Во всяком случае, чтобы ты не добрался до Грелимануса.

- Валка и Хотат! - воскликнул царь. - Чем я мог прогневить богов, для которых я - жалкий муравей. Если уж верить твоим словам, то верно, скорее второе - колдун мог бы следить за мной, хотя я даже не представляю как именно и насколько, в таком случае, он могуществен... И тогда он, пожалуй, сидит в Грелиманусе. Тем более я хочу поскорее туда добраться.

- Но вперед пути нет, - возразил пикт.

- Да, - согласился Кулл. - Придется временно сдаться и отступить. Возвращаемся в долину и поедем восточным торговым путем.

- Или той тропой, что начинается у Храма Мертвых Богов.

- Там видно будет, - нахмурив брови, сказал царь и вскочил в седло.

Они вновь помчались по горной тропе.

- Знаешь, - через какое-то время спросил пикт у Кулла, - чем отличаются варвары, как мы с тобой, от древних знатных валузийцев или аристократов других Семи Империй?

- Чем же? - чтобы поддержать беседу спросил атлант.

- Тем, что мы никого не обвиняем. Будь на твоем месте, например, советник Ту - к которому я, например, очень хорошо отношусь - он бы, может, промолчал, но обязательно бы подумал. А любой другой исконный валузиец непременно бы проканючил, что во всем виноват Брул, который предложил идти по этой, всеми богами забытой тропе, что он специально подставлял всех под опасность!

- Брул! - гневно воскликнул Кулл, - у меня такого и в мыслях не было!

- А я о том и говорю, - усмехнулся пикт. - Ты - варвар, ты видишь то, что видишь, и не ищешь во всем чьи-то происки и козни. Если ты что-то хочешь сказать - говоришь правду в глаза, если что-то хочешь сделать - идешь прямой, пусть и наиболее опасной, дорогой. Другое дело - валузиец. Он думает порой одно, а слова его означают прямо противоположное, он боится как бы кто его не заподозрил в чем-то нехорошем. А если он хочет что-то сделать, то выбирает окольный путь. Ты честно голыми руками пошел на Борну и сорвал корону с его головы. А твои враги? Подло и исподтишка посылают наемных убийц, подсыпают отраву в вино... Если бы против тебя пошел варвар, пикт или атлант, он бы пришел к тебе с мечом в руке.