Наследник для шейха (СИ) - Анна Гур

И эта монетка имеет две стороны. Не думаю, что Каролине будет сложно отыграть меня…

— Думаю, да, на прощание она сказала, что мы можем стать союзницами и если у меня появятся вопросы, то могу обращаться к ней. Все это было сказано, конечно на языке дипломатии, которым владеет эта женщина в совершенстве, но сути не меняет. Она хотела, чтобы вы с ней стали союзницами…

Каролина прыскает. По мере того как говорю, ее плечи выпрямляются еще сильнее.

— Шейха очень уважаемая женщина. Молодец, Мелина, такие, как она, обычно с потрохами съесть могут неугодную невестку, а раз тебе сулили союз, то, думаю, ты понравилась этой старой кляче…

Что-то в словах сестры царапает меня, и сильно. Мне отчаянно хочется заступиться за Мозину. Не знаю почему. Вот не хочу, чтобы оскорбляла…

— Она не старая и не кляча. Дай бог так выглядеть в ее годы, — отвечаю спокойно.

Сестра вновь вскидывает бровь.

— Да с ее миллиардами так любая выглядеть может!

Пожимаю плечами, а сама вспоминаю женщину с аристократической выправкой, ухоженную и уравновешенную. Да, опасную, да, не очень понятную, но из общения с ней я поняла, что она за свою семью любого, как сказала сестра, с потрохами съест, но… такой должна быть любая мать, и пусть ей Аяз приемный сын, но…

— Ладно, Мел, с этой старухой ясно. Ты была кроткой, молчаливой, глазки в пол и не повелась на ее задирки, приняла все и показала, что имеешь гордость, но старших уважаешь, так?

Вновь Каролина морщит носик и в мое лицо заглядывает.

— Да. Примерно так, — отвечаю спокойно.

— Что еще было? Аяза сколько раз видела? Он приходил к тебе только ночью? Или днем тоже виделись? Беседовала с ним наедине?

Дальше вопросы сыплются на меня как из рога изобилия, и я в принципе рассказываю сестре все… даже про прогулку в саду, легенду и питомицу шейха…

— Жуть какая! Ненавижу кошек, а у него еще и пума! Пума! — повышает голос Кара и глаза закатывает.

— Багира, — поясняю, — шейх ее спас от браконьеров, когда те убили ее родителей, нашел малюткой, и теперь пума его верная подруга…

Говорю с улыбкой, и сердце сжимается, потому что я провела с Аязом всего ничего, но этот мужчина и все, что с ним связано, покорило меня.

— Он жестокий человек, не знающий привязанностей, — так говорят об Аязе аль-Макадуме! — поправляет меня сестра и глаза прищуривает.

— Это так, я почувствовала, что шейх — тяжелый человек, но… не бывает ничего абсолютного… ни зла… ни добра… а животных он любит… пуму свою обожает…

Поясняю свою мысль, и сестра кивает.

— Ладно, надеюсь, что смогу избежать встречи с этой блохастой. Учудила ты, конечно, Мелина! Ты должна была быть мной, а ты ляпнула, что кошек любишь. Забыла, что я их терпеть не могу! Ты должна была меня играть! Меня, а не быть собой!

Сестра явно нервничать начинает, а я прикусываю губу. Действительно, с шейхом я была слишком… настоящей, но… по-другому не могла… я боялась его как огня и словно мотылек летела на этот самый испепеляющий огонь.

— Больше, я надеюсь, ты ни в каких привязанностях не признавалась? — спрашивает язвительно сестра. — Мало ли, может, ты фанат пауков и скорпионов?!

— Нет, больше ничего… — отвечаю тихонечко и вздыхаю. Не ожидала я, что это все будет так тяжело, что душа станет разрываться на части…

— Хорошо, ладно, сестра, ты извини, я тоже на нервах. Видимо, придется первые дни тебя изображать, так как ты, Мел, немного «недоиграла»…

Пожимаю плечами. Мне от слов сестры сейчас ни жарко ни холодно. Я словно погружена в какой-то вакуум, даже мысли и действия заторможены, как бывает при стрессе, когда организм не справляется и просто уходит в так называемую заморозку.

— Ладно, Мелина, теперь давай поподробнее про секс с шейхом, — наконец выдает сестра с нажимом, и я вздрагиваю.

Открываю рот, но не успеваю ничего сказать. Слышу, как машины заезжают на территорию. Мы с Каролиной вскакиваем и бежим к балкону, и я вижу, как у нас во дворе паркуются автомобили, а затем из одного из них вытаскивают маму…

— Мама! Мамочка!

Кричу, и она поднимает голову, обеспокоенно смотрит на балкон. Машу рукой, и мама улыбается нам с сестрой… будучи на руках у крепкого мужчины, который скорее напоминает вымуштрованного телохранителя.

— Мама вернулась! — поворачиваюсь к Каролине и обнимаю сестру, которая немного холодно реагирует на эти новости, но я уже не замечаю ничего.

Быстро переодеваюсь в привычную одежду, которая скрывает все следы на теле, и лечу вниз по лестницам, как раз кубарем слетаю, когда мощный мужчина входит в дом, за ним появляется еще один, который вносит навороченное кресло-каталку и раскладывает.

Мужчины усаживают маму, затем скупо прощаются и исчезают, беззвучно прикрывая за собой дверь.

— Мамочка, как ты?! — лечу к ней с вопросом.

— Все хорошо, Мелина, вот видишь, какая у тебя мама бедовая?!

Пытается пошутить, улыбается, а я обнимаю ее сильно-сильно, сразу же знакомый цветочный аромат в ноздри заползает и дает какое-то потерянное чувство уюта и защищенности…

— Девочка моя, ты чего ревешь?! — спрашивает мама, прижимая меня к себе, лаская, проводя пальцами по моим волосам.

Маму бы мы с Каролиной никогда обмануть и провести не смогли. Она нас отличает по одному взгляду…

— Не знаю, — отвечаю и крепче к маме прижимаюсь, — за тебя испугалась…

— Да ты чего?! Я отделалась легким испугом, только и всего, тут и гипс поставили скорее просто чтобы перебдеть, так сказать, все же мы теперь родственники правящих, с меня чуть ли не пылинки сдували и боялись не так посмотреть, словно я хрустальная…

Мама все шутит, а сама в лицо мое вглядывается, словно считывает меня, будто чувствуя, что мне плохо.

— Что тут случилось пока меня не было? — наконец задает вопрос. — Тебя обижали?

Сразу же тигрицей становится, а я улыбаюсь и вспоминаю, что отец рассказывал про Каролину.

— Нет, просто расстройство, видимо, было, я тоже лежала, почти из комнаты не выходила, но сейчас получше.

Отвечаю улыбнувшись, но тревога не исчезает из маминых глаз.

— Все точно хорошо было, милая? — мама прищуривается, словно еще что-то хочет спросить, но в этот момент появляется Каролина… в моих вещах…

В тех самых, в которых я пришла от шейха.

— Мама! Мы так рады, что все обошлось!

Тоже подходит, обнимает, и мама смотрит на сестру, сжимает ее руки.

— Ты как? — спрашивает и вглядывается в ее лицо все так