Малыш и Странник - Владимир Буевич

"Я очень рад, что судьба свела меня с такими людьми, как вы. Считаю честью, что пришлось воевать вместе с вами плечо к плечу. Ребята, я никогда не забуду вас, вы делили со мной все тяготы и лишения тяжелых боевых выходов. Берегите друг друга и не посрамите высокого звания разведчика".

Ребята обнимали своего командира и желали всего самого наилучшего.

Заинтересованные пушечным залпом, лётчики вертолётной эскадрильи вышли из своего общежития и, заметив знакомые "БМП" разведки, подошли к ребятам. Лучший друг разведвзвода майор Зиновьев тоже присоединился к общим поздравлениям и пообещал, что его соколы выведут самолёт без проблем.

"Хотя нам и так приказано охранять этот борт, ведь на нём летят два генерала из штаба армии. Генералы, конечно, важные гуси, но друга мы должны проводить по высшему разряду".

В это время к самолёту подъехал "УАЗ", привёзший генералов, пилот запустил моторы, и пришло время завершать прощание.

Генералы были удивлены тем, что одного сержанта провожает такая внушительная компания, но, увидев ряд наград на груди хрупкого, хромающего солдата, сразу же сменили гнев на милость. Малышу предложили лететь вместе с ними в спецсалоне самолёта. Такой чести больше никто из пассажиров самолёта не был удостоен. Хотя несколько штабных офицеров Джелалабадского гарнизона летели этим же бортом и имели звания не ниже майора.

Самолёт, набрав обороты двигателей, развернулся и приготовился к взлёту. В иллюминатор Малыш видел своих ребят и вертолетчиков, машущих ему на прощание руками. Набирая скорость, самолёт помчался по взлётке и оторвался от земли. Как обычно, набирая высоту, он сделал несколько кругов над аэродромом. Малыш с грустью наблюдал за всё уменьшающимися в размерах, по мере набора высоты, фигурками друзей, оставшихся на земле. "Крокодилы" сопровождения вели яростный отстрел тепловыми ракетами, как бы давая прощальный салют. Наконец, набор высоты был закончен, и самолёт лёг на прямой курс. Аэродром растаял в дали, а под крылом самолёта ещё долго мелькали знакомые места, где разведчики не раз проезжали или проходили, выполняя различные боевые задачи.

Дальнейший ход событий можно описать в двух строчках: Кабул, перелёт в Ташкент, поезд до Самарканда, военный госпиталь.

Два месяца Малыш кантовался в госпитале, проходя необходимые реабилитационные процедуры и курсы медикаментозного лечения. Всё это время он поддерживал постоянную переписку с ребятами и был в курсе всех событий в Афгане. Он мысленно был ещё там и продолжал воевать вместе с ними. Серёга писал о том, что духи стали более организованными и наглели с каждым днём. Взвод продолжал успешно громить караваны с оружием и наркотой. Духи усиливали охрану, увеличивали интервалы движения, меняли маршруты, но это мало помогало.

Однажды пришло письмо, очень расстроившее Малыша. Серёга написал, что духи, через новоиспеченного агента, подсунули информацию про проводку крупного каравана с оружием, причём, точно было указанно место и время прохода. Мы выехали на перехват, на подходе к зелёнке поставили минное поле и заняли позицию у реки. Ночью на это минное поле напоролся взвод спецназа, получивший аналогичную наводку, только с разницей в сутки. Двенадцать из восемнадцати бойцов погибли страшной смертью от осколков прыгающих мин и мин направленного действия. Остальных мы чуть было не перестреляли впопыхах.

Помнишь, ты всегда говорил о вреде разрозненности подразделений и утаивании информации.

Следующее письмо от друга ещё более насторожило Малыша. "Похоже, за нашим взводом духи начали крупномасштабную охоту. Два раза уже нам чудом удавалось раскрыть их планы и избежать засад", — писал Серый.

По окончании курса реабилитации Малыша перевели для дальнейшего прохождения службы в батальон обеспечения учебного процесса при СВАКУ (Самаркандское Высшее Автомобильное Командное Училище). Здесь ему предстояло дослужить оставшиеся три месяца службы. На новый почтовый адрес он получил всего два письма, а потом на целый месяц связь прервалась. Сначала Малыш не очень переживал, ведь иногда взвод мог уходить на боевые выходы ещё на более длительный срок. Прошло ещё две недели и, обеспокоенный молчанием друзей, он написал письмо Зарубе с просьбой прояснить ситуацию. Десять дней прошли в томительном ожидании ответа. Наконец, пришло письмо.

Случилось то, чего Малыш боялся больше всего. Выехав на перехват каравана, взвод попал в тщательно подготовленную засаду. В неравном, жестоком бою все разведчики погибли. Основную группу в упор расстреляли из двух замаскированных "ДШКа". Оставшиеся в живых бойцы яростно сопротивлялись и дорого отдавали свои жизни. Высланный на помощь разведбат, опоздал всего на полчаса. Духи ещё не успели даже собрать оружие и изувечить трупы ребят. Оставшиеся без прикрытия, "БМП" духи разнесли из гранатомётов экипажи, сражались до последнего и тоже погибли. Последние двое, обгоревший наводчик Мишка Курай и раненный в ноги механик Сашка Мельник, погибли на глазах высаживающихся из вертушек солдат разведроты третьего батальона.

У Малыша произошел нервный срыв и его, обколотого успокоительным, поместили в санчасть. День он провёл в полубессознательном состоянии, уснул лишь после солидной дозы снотворного. То ли под действием этих препаратов, или по другой какой-то причине, он вдруг ясно увидел во сне картину гибели друзей. Словно из поднебесья он чётко видел идущих цепочкой разведчиков. Серёга ведёт передовую группу и ничто не предвещает беды. Вдруг на одной из песчаных отмелей реки головная группа нарывается на кинжальный огонь двух "ДШКа", бьющих в упор из-за скал. Как в замедленном кино Малыш видит летящие пули, рвущие тела его друзей. Раненных почти нет, огонь прицельный и плотный. За первые секунды боя основная часть ребят во главе с комвзвода погибла. Оставшиеся в живых пытаются организовать оборону и вызвать подкрепление. Радист успевает передать лишь короткую просьбу о помощи, рация разлетается на куски от прямого попадания пули "ДШКа". Серёга бежит на помощь со своими бойцами, но его останавливают несколько духов, засевших за камнями. Ребята занимают круговую оборону и, отражая атаки врагов посылают по радио сигналы о помощи. Духи атакуют со всех сторон и неся большие потери, всё же стараются уничтожить остатки разведвзвода. Оказывая яростное сопротивление, оставшиеся в живых разведчики, отступают к реке. Здесь ещё можно, укрывшись за небольшими валунами, организовать хоть какую-то оборону. Малыш чувствует боль каждого своего друга и кажется, что в его тело впиваются все пули, наносящие ранения бойцам. Он видит, как погибают ребята из Серёгиной тройки. При помощи подствольников они все-таки уничтожили гнёзда духовских "ДШКа". Вот Серёга остаётся один, он отстреливается от наседающих духов до последнего патрона. Когда боеприпасы закончились то он, зажав в руке гранату с выдернутой чекой, бросается на ближайших духов с ножом. Его валят на землю, раздаётся взрыв и Малыш видит перед собой лицо друга. "Я ухожу, но забираю с собой всех духов, которых смог достать. Прощай, друг, ты тогда показал мне, как должен погибнуть разведчик. Ни о чём не жалей и помни о нас. Мы всегда будем рядом, пока память о нас живёт в твоём сердце" — с этими словами Сергёй, махнув на прощание рукой, исчез. Малыш продолжал видеть происходящее до тех пор, пока не закрылись глаза последнего из оборонявшихся ребят. Последним погибал Швец. Раненный в голову и грудь, лёжа в воде, он из двух автоматов отстреливался от окружающих его духов. Очередь в спину окончила мучения сержанта и его кровь окрасила речную воду в розовый цвет.

После этого Малыш видел, как погибает броня. За десять километров от места боя оставшиеся без прикрытия "БМП" были внезапно атакованы подкравшимися духами из гранатомётов. Первой загорелась 101-я, наводчик разворачивает башню и пытается отстреливаться, но второй страшный удар окончательно разносит машину. 102-я с разорванной гусеницей разворачивается на месте и, принимая бой, даёт несколько очередей из пушки, но два прямых попадания бронебойных гранат заставляют и её навеки застыть грудой обугленного металла. Экипаж 103-ей ещё увидел идущие на помощь вертушки.

Механик вытащил наводчика из горящей башни и они даже попытались отбиться от наседающих духов, но силы были слишком неравными. Духи били почти в упор, механик получил ранения обеих ног, он прикрывал своего обгоревшего товарища и, скошенный очередью, замер возле горящей машины.

Полуобгоревший и еле живой наводчик подорвал себя гранатой как Серёга, унося с собой жизни ещё нескольких духов. Боль от ранений и предсмертных мук каждого бойца влились во все клетки души Малыша, его тело горело огнём и каждый нерв трепетал как крылья колибри.

Утром на него было страшно смотреть, ещё два дня назад перед нами был молодой цветущий парень, а теперь на больничной койке лежал пятидесятилетний мужчина. Полностью седой, глубокие морщины прорезали лоб, а дружелюбная улыбка навсегда покинула своё место. Больше всего поражали глаза, они словно выгорели изнутри и ничего, кроме боли и страданий, не отражали. Он почти не реагировал на попытки санитаров наладить с ним контакт. В итоге военврач медчасти вынужден был отправить Малыша в госпиталь для проведения психологической экспертизы и возможного лечения.