Проделки обезьян - Марина Серова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Николя! – крикнула я и толкнула самораскрывающиеся двери, которые были похожи на те, которые установлены в метро или на подземных станциях скоростного трамвая в некоторых городах.
– Николя, что происходит? – за мной следом ворвался Митя.
– Кто эти придурки? И почему они тебя преследуют?
– Это местная береговая охрана, типа полицейские, которые призваны следить за порядком.
– Но на их катерах нет никаких опознавательных знаков. Да и что ваша полиция о себе возомнила, раз такое себе позволяет?
– Жень, это я в шутку их так назвал. Хотя какие сейчас шутки… Короче, это местные бандюганы – молодые пацаны, которым море по колено, горы по плечу, потому что их крышуют старшие родственники, которые работают в настоящей полиции.
– Здесь, в Сорочинске?
– Не только. Бери выше, – Николя оторвался от управления и поднял указательный палец правой руки куда-то в небо, а точнее, в крышу яхты.
– И что?
– Ну, они а-ля решают споры, выясняют, кто прав, а кто виноват, могут кого-то поощрить и освободить от выплат, а кого-то и наказать.
– Увеличить дань?
– Не только. Могут и физически, если что-то пойдет не так, как хочется им. Мы еще ни разу не сталкивались, не было повода, а сегодня что-то разбушевались. – Николя взял немного иной курс по направлению к берегу.
Южная ночь стремительно опустилась черным беззвездным покрывалом, окутав все. Казалось, буквально несколько минут назад я любовалась угасающим, как свеча, закатом, а сейчас практически ничего не вижу, кроме легких очертаний яхты, потому что ярко освещена только кабина капитана, или как там по-морскому называется это место, бортовые огни не горят, корму не видно вообще.
Вместе с темнотой пришел и холод, который днем вообще мной не ощущался. А сейчас мне хотелось укутаться во что-то очень теплое, да хоть в пуховик, но ничего подходящего не было.
Я бегло осмотрела то место, где мы находились, и вдруг мой взгляд зацепился за клетчатый уголок, что торчал из-за приоткрывшейся дверки.
– Что там? – задала я глупый вопрос Николя, прекрасно зная, а точнее, предполагая на него ответ.
– Там плед. Опять Егор за собой нормально ничего не убрал.
– А вот это, наоборот, хорошо, – возразила я.
– Так что ж хорошего? – Николя совсем не понял меня.
– Хорошо, что я увидела этот уголок. Ты же не дашь прекрасной даме погибнуть от холода на своем корабле? – шутя спросила я, тем самым снижая градус общего напряжения.
Стрельбы больше слышно не было, позади нас зияла темнота, в которой не было видно ни огонька, зато берег, усеянный фонарями, словно светлячками, постепенно приближался. Это не могло не радовать.
Я достала клетчатый плед, сравнительно хорошего качества и весьма приличный на вид, укуталась в него. Стало теплее. Пусть не намного теплее, но это лучше, чем ничего.
– Кажется, мы оторвались от погони? – уточнил Митя, от которого не могла ускользнуть ни одна деталь.
– Да пес их знает! – выругался Николя абсолютно беззлобно.
Такое ощущение, что этот молодой человек напрочь лишен страха, он спокоен, уверен в себе и своем плавательном средстве и идет по своему пути. Однако. Похвальные качества я отметила не вслух, а про себя. Негоже баловать мужчину столь сильным вниманием, еще подумает, что я глаз на него положила, или, куда хуже, сам начнет активно оказывать знаки внимания. В мои планы это сейчас абсолютно не входит. Хватает мне пока забот и с Митей. Надо тут все до конца решить и во всем разобраться.
Берег приближался, казалось, он был на расстоянии вытянутой руки, когда совсем рядом раздались выстрелы, Николя поморщился и стал оседать.
Я метнулась к нему, увидев, что правой рукой он зажимает левую, из которой хлещет кровь по рукаву белоснежной рубашки.
– Догнали, гады! – сквозь зубы произнес он.
Я увидела вафельное полотенце, невесть каким образом оказавшееся у штурвала. Взяла его, шепнув Николя одно слово:
– Зажмурься, – потом, подумав совсем немного, добавила: – Будет больно, крепись.
– Понял, не дурак.
Я перетянула рану и уточнила:
– Управлять сможешь?
– Наверное.
В этот момент послышался противный скрежет, словно кто-то огромный и злой раздирал голыми руками железную пластину, представив, что это тетрадный листок с очередной двойкой.
Послышалась отборная ругань, трехэтажный мат, Митя выскочил, я следом. Через борт нашей яхты с соседнего судна, как в пиратском фильме, переваливались два парня в черных кожаных куртках, черных джинсах, бритоголовые с татушками в виде штрихкода на шее.
Я не стала дожидаться, когда они завершат свой маневр, ловко подскочила и стукнула по кумполу ближайшего ко мне бандюгу. Он дернулся и, рывком поднявшись, очутился прямо возле моего лица:
– Дрянь-баба! – рявкнул он и замахнулся, чтобы дать мне смачную пощечину.
Я, повинуясь какому-то инстинкту, пригнулась. Рука бритоголового пролетела надо мной, он ничего не понял, а я в этот момент резко схватила его за шею, подняла свою коленку и резко об нее носом треснула парня. Он взвыл и попытался меня уничтожить – судя по его нечленораздельным выкрикам, именно это ему и было нужно. Недолго думая, пока он был в удобном для меня положении, я нащупала на шее нужные точки, отключила его, и он кулем свалился на палубу прямо мне под ноги.
– Иду я такая, а мужики все к моим ногам падают и сами в штабеля укладываются, – пошутила я.
В особо опасные и внезапные моменты жизни, такие как этот, например, у меня сами собой изо рта вырывались фразы из культовых, известных или очень любимых фильмов. Как ни странно, они всегда приходились к месту. Так же как получилось и сейчас.
Сзади меня послышался глухой шум. Я обернулась: с этой стороны к моим ногам собственной персоной упал Митя, а, занеся ногу через него, ко мне намеревался шагнуть второй штрихованный. Я отпрянула назад – не хватало еще, чтобы он причинил вред Мите и раздавил ему жизненно важные органы или поломал кости, а при такой комплекции это было бы немудрено.
Парень, рыча, шагнул ко мне навстречу, я снова шагнула назад, освобождая себе пространство хоть для какого маневра. Сбоку снова послышался скрежет. Что это было, я так и не поняла. А потом до меня дошло – там же было и второе судно. Видимо, они решили взять нас в ловушку, как лесное зверье, поймать в морскую западню.
Я лихорадочно соображала – явно этих
