Я и ты - Ольга Приходченко

А вот то, что следует дальше, никакой консультации не требует, ибо достаточно хорошо мне известно. Снова с удовольствием топаю по все тому же «тещиному» мосту, только теперь из центра. В самом начале Торговой улицы в небольшом уютном сквере постамент с бронзовым бюстом еще одного коренного одессита, чья жизнь тоже была тесно связана с авиацией. Какое до боли знакомое мужественное красивое лицо, взгляд устремлен куда-то вдаль, ввысь. Если пристальнее вглядеться – ощущение такое, будто глаза человека светятся радостью. Есть от чего светиться. Сколько всего создано под его началом и ради победы в Великую Отечественную, и сейчас для защиты родных небесных просторов. Александр Эммануилович Нудельман, дважды Герой Социалистического труда, лауреат Ленинской и пяти Государственных премий.

До прихода в «Красную звезду» я почти десять лет трудился в одном из московских КБ, руководителем и генеральным конструктором которого он был. Во время Олимпийских игр в Афинах я брал интервью у Павла Романовича Поповича (он тогда возглавлял Федерацию бокса страны) и вскользь упомянул о своей работе в этом коллективе.

– Ты у Нудельмана работал? – воскликнул он. – Да мы ему по гроб обязаны. Такие пушки со своими ребятами сотворил! Мощные, скорострельные, безотказные, я тебе как летчик-истребитель говорю, и штурмовики с бомбардировщиками тебе то же самое скажут.

«Тещин» мост… Я прощаюсь с тобой, говорю тебе – до свидания и спасибо за все. Каждый раз, шагая по нему, ощущал эмоциональный всплеск, прилив радостного настроения. Будто иду по родному мне Большому Каменному.

Карнавал наивной повседневности

Обладатель пяти серебряных олимпийских медалей, семикратный чемпион Европы, многократный чемпион страны.

И это все о нем – Викторе Лисицком, одном из самых знаменитых гимнастов прошлого века. Один из фирменных элементов, исполненный Виктором на перекладине еще в 60-х годах, до сих пор называют «перелетом Лисицкого». Это – всемирное признание.

Персональные выставки в Центральном Доме художника, Арт-Манеже, Музее современного искусства, галерее «Сегодня» и многие другие.

Это тоже Виктор Лисицкий. Не однофамилец, а тот самый великий гимнаст.

Он пришел в живопись сложившимся человеком, когда ему было уже за шестьдесят. Спорт, тренерская и преподавательская деятельность, заведование институтской кафедрой физической культуры позади. Чем заняться? Может, последовать примеру своей жены, народной художницы России Татьяны Рыжовой, вдруг получится? Получилось. Он перебирается из Москвы в Серпухов, на родину супруги, и окунается в ее эмоциональный мир (иконопись, улочки старых русских городов с их уютной патриархальностью, будничный быт обыкновенных людей, домашняя идиллия), попутно создавая свой собственный, не замыкаясь только на спорте, а ища себя в различных направлениях. Так, жанровые сцены, натюрморты, влюбленность, русская природа, перенесенные Лисицким на холст, вдруг проявляются из, казалось бы, хаотической смеси красок, превращаясь в замечательные картины, свидетельствует академик живописи Дмитрий Жилинский. Они знакомы с Виктором еще с тех пор, когда, будучи молодым художником, Жилинский пришел в зал ЦСКА в поисках героев для своего будущего полотна о спортсменах.

– Кто был тогда я и кто Лисицкий? Он – знаменитый чемпион, а мы с Павлом Никоновым – ныне он тоже народный художник России – так сказать, новички на стадионе, начинающие художники. Могли ли мы предполагать, что почти через сорок лет станем соратниками по искусству, – вспоминает Дмитрий Дмитриевич. – Какой творческой натурой он был в своей любимой гимнастике, таким и проявил себя на новом поприще, – продолжает Жилинский. – Тонкое восприятие, чистота линий, стилистическая неожиданность, простота и естественность, сейчас это редчайшее качество. Его преимущество в том, что он не профессионал, а любитель, работающий на уровне профессионалов. У него живое детское восприятие окружающего мира. И это здорово! Школа учит рисовать глазом, а он пишет душой, сердцем, оттого этот самый глаз не замылен, свеж. Да Виктор и сам о себе говорит: я – наивный художник. Вот эта самая наивность очень нужна, ее не хватает, она и привлекает в его творчестве. Соглашусь с теми, кто считает, что искусство Лисицкого – карнавал наивной повседневности.

Чем подтвердить слова знаменитого маэстро кисти? Да хотя бы названием картин, которые свидетельствуют действительно о разнообразии творческого поиска, самобытности Лисицкого. «Ангел-хранитель», «Фауст», «Рыбак», «Блаженство», «Картежники», «Гадалка», «Воздушные шары», серии «Микрокосмос» и «Танцы», «Дерущиеся пастухи», «Родео», «Цирковые акробаты» и «На арене цирка».

На Играх в Токио-1964 у Лисицкого и другого нашего великого гимнаста Бориса Шахлина буквально отняли титул абсолютного чемпиона. Все решалось в заключительном виде многоборья. Все видели, судьи тем более, какие грубейшие ошибки совершил Юкио Эндо, он трижды буквально «оседлал» коня, тем не менее арбитры японца вывели на первое место, оставив Виктора и Бориса с отставанием в полбалла на серебряной позиции. Те переживания, которые по сей день занозой колют сердце, отражены в серии «Гимнасты». Любимый вид, естественно, преобладает на его полотнах, посвященных спорту, однако Виктор в своем творчестве не ограничивается только им. Он создает серии «Художественная гимнастика» и «Борцы». В одном из атлетов, проводящих эффектный прием, легко узнается Владимир Путин. Картина так и называется «Наш президент».

Спрашиваю Лисицкого, какой еще вид привлекает его художническое внимание.

– Лошади. Конный спорт. Сейчас корплю над историей Президентского полка. Откуда эти торжественные церемониалы, начиная с развода, перестроения, марши и приемы с оружием. Корнями все это уходит в славные и доблестные традиции российского воинства, русской кавалерии.

Услышал от Виктора о многих занимательных вещах, например, о том, что шашки у офицеров полка – образца 1881 года. Изготовлены из знаменитой, крепче крепкого, стали, «сваренной» по специальному заказу на Урале, в Златоусте. А парадное обмундирование у кавалерийского почетного эскорта – по образцу лейб-гвардии Драгунского полка. Под седлом – скакуны тракенской и русской верховой пород.

– Ну а к спорту какая привязка?

– Прямая. Еще в конце девятнадцатого века русские спортсмены-кавалеристы заявили о себе тремя победами в конкуре в престижном Кубке короля Эдуарда VII в Лондоне, за что получили почетный трофей в собственность. Не знали – теперь будете знать. И еще вот что меня привлекает. Большинство участников соревнований в преодолении препятствий или выездке – мужчины, а побеждают нередко женщины. Некрасов словно это почувствовал: «Коня на ходу остановят, в горящую избу войдут»…

– Когда ж нам ждать портрет амазонки?

Лисицкий пожимает плечами, а я шепчу: что ж, Виктор, по коням. Сколько великих художников усадили женщин в седло: Брюллов со своей «Всадницей», Веласкес с «Конным портретом королевы Маргариты». Теперь очередь Лисицкого с его редкостной манерой писания в стиле наивной повседневности.

Вот ведь как бывает: внезапно проявившееся хобби превращается еще в одно дело жизни. Спорт и искусство тесно переплелись. А давайте проще – если человек талантлив, он талантлив во всем.

Футбольные мизансцены

«Мы срывали связки, а они рвали их. Летели одинаково – и голосовые на трибунах, и коленные на поле», – так, образно, народный артист России Валерий Баринов охарактеризовал то, что происходило на площадке и вокруг нее.

А происходил турнир по мини-футболу с участием команд столичных театров. Кубок, учрежденный Центральным Домом актера, достался коллективу чеховского МХАТа, который победил клоунов из театра Терезы Дуровой, им в утешение «выписали» трехлитровую бутыль отличного виски.

Бились до крови в прямом и переносном смысле. Эммануил Виторган изрядно изнервничался, когда увидел ее на лице своего сына, Максима, актера «Ленкома». Что поделаешь: в жесткой мужской схватке мини-футбола кипели поистине шекспировские макси-страсти…

Лицо Марка Анатольевича Захарова озаряла счастливая улыбка. Его ребята не подкачали, с третьим местом не стыдно возвращаться в театр, а вот Константин Аркадьевич Райкин и Геннадий Викторович Хазанов явно пребывали в расстройстве, надеялись, конечно, на большее. И «Сатирикон», и «Театр-студия Петра Фоменко», за которые они горячо переживали, оказались вдали от пьедестала.

Ну а больше других радовался, конечно, Олег Павлович Табаков. Может, и так, а может – нет. В общем, не знаем. Поговаривают, что Олег Павлович не очень-то жалует театральный футбол после того, как один из актеров его студии получил травму и пришлось ломать репертуар. Но дело сделано – и сделано отлично! Мхатовцам достались еще и два персональных приза – лучшему вратарю и лучшему игроку соревнований.