Взрослые и дети. #Многобукв - Людмила Владимировна Петрановская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В результате человек лишается даже того ресурса в реальной жизни, который имел, все его «яйца» теперь в одной корзине – в сообществе «продвинутых». Новая защита крепчает, и уж ее он, наученный горьким опытом, так просто не сдаст. А силы кончаются, в период эйфории он сильно влезает в энергетический НЗ, поэтому часто все приходит к депрессии. Еще бывает, что депрессия как бы «делегируется» кому-то из близких, а сам человек продолжает бегать в ажитации. В общем, не очень весело.
Как отличить, есть у человека ресурс или нет, и пойдет ли ему на пользу слом защит? Тут надо понимать, что никак, собственно. Ни со стороны, ни заранее. Сейчас некоторые ответственные тренинговые кампании к психологу сначала посылают: пусть посмотрит и даст заключение, что человеку можно. Ко мне так уже приходили. Увы, миссия невыполнима. Никто заранее не скажет, ни психолог, ни тренер, ни сам человек, чего больше: риска или возможностей. В норме защита не падает, пока человек не готов, что ему ни говори. Но против лома, как известно, нет приема, а на этих тренингах много именно что «лома».
Вообще, я убеждена, что в этом деле риски могут снижаться только процедурой. Правилом «нет» прежде всего, без которого невозможна групповая терапия. Поэтому меня очень настораживает, когда вводится правило, что нельзя отказаться от выполнения упражнения. Если вводится полный запрет на отказ, более того, коллективная ответственность (если ты не будешь, выгонят тебя и того, кто с тобой в паре), я бы советовала разворачиваться и уходить немедленно. Само это правило задает деструктивную групповую динамику, находиться в которой не полезно никому. Так же, если есть жесткий запрет уходить из группы раньше, даже по семейным обстоятельствам, запрет общаться в дни тренинга с семьей и т. п.
Многие мои коллеги считают, что раз это может быть – и часто бывает – небезопасно, то должно быть запрещено в принципе и уничтожаться на корню. Я понимаю эту точку зрения. Ведь тут мы сплошь и рядом имеем дело с подменой контракта: обещают личностный рост, а вовлекают в психохирургию с измененными состояниями, взломом защит, авторитарными интерпретациями тренера: «Это у вас так и так устроено, а если вы не согласны, то подумайте, почему вы это отрицаете», – да еще прилюдными: «Все посмотрели на брюнета, который отрицает» и т. п. При этом ответственности за «вскрытых» и отпущенных никакой. Как и за разбалансированных тренингом пограничных, и за ретравмированных им же посттравматиков, которым это вообще противопоказано абсолютно и без оговорок. С другой стороны, у нас все это поле настолько неструктурированно и критерии не сформулированы, что не хотелось бы прям сегодня госрегулирования особого в этом вопросе – нашему государству будет проще закатать в асфальт вообще все, что хоть чем-то напоминает. А я все же видела хороших тренеров, которые очень серьезно к безопасности относились, и неплохие результаты тоже видела.
Кроме того, понимаю, что людям проще пройти один, пусть дорогой, тренинг, чем ходить долго на терапию, так что это будет востребовано всегда, что ни говори, и будет появляться в той или иной оболочке. Оно ведь кажется-то как раз безопаснее: в большой группе, кратко, по программе, и вообще «просто саморазвитие», ага. И все ж голодные на истинные чувства, на глубокий контакт с другими, на свободу быть собой, а тут это вдруг промелькивает, даже если ненадолго, но первый раз в жизни, и конечно, впечатляет. Так что не думаю, что проблему решишь запретом сверху, и только ругаться бесполезно, надо как-то еще самих людей вооружать видением, что к чему и почему.
Говорят, что панацея – чтоб тренер был психологом с дипломом. Вот тут не уверена – видела я и психологов, упивающихся властью над людьми, а, с другой стороны, у нас не учат толком нигде в рамках госпрограмм групповой терапии и тренингам. Так, чтобы не только теорию, но и приличный практический багаж давало. Все, кто что-то умеют, учились на сертификационных курсах вне гособразования.
Это я к тому, что сами осторожны будьте. И внимание не столько к содержанию, слова-то все всегда говорят хорошие, сколько к форме, к правилам, договоренностям. Собака всегда зарыта именно там. Если правила вызывают у вас протест, кажутся неэкологичными и этически сомнительными, а их не желают с вами обсуждать и навязывают, – держитесь подальше. Если все же хотите попробовать – ни в коем случае не отрезайте себя от своих ресурсов, подумайте заранее, что будете делать, если «накроет», не принимайте в течение как минимум недели-двух после тренинга никаких судьбоносных решений, не выясняйте отношений с близкими, даже если подмывает, дайте всему улежаться и лишнему повыветриться.
Кстати, еще важный признак: скажет ли вам тренер про мораторий на оргвыводы. Если, наоборот, подталкивает «ковать железо, пока…», пусть продолжает без вас. Настораживающий признак – когда подталкивают к измененным состояниям, например, задают формат неизбежного переутомления (мало сна, работа по 15 часов подряд) и искусственно «замыкают» пространство (запрет выходить в туалет-попить при сессиях, длящихся дольше полутора-двух часов).
И помните, что любые интерпретации ваших чувств, реакций, мотивов, услышанные от тренера, – это лишь его мнение, его фантазии и проекции. Берите из них все, что вам важно, что кажется точным и полезным, и просто пропускайте мимо ушей все, что не подходит. Даже если это у вас отрицание – ну и что? Имеете право. Защиты не держатся прочно, если в них нет нужды. Когда будет пора, тогда и услышите. А может, оно вам и вообще не надо.
В общем, берегите себя. Личностный рост – это круто, но лучше так, знаете, низенько-низенько. Тише едешь, больше вырастешь.
Про «все переругались»
16 декабря 2011 г.
(Написано вскоре после 10 декабря 2011 г., когда в Москве на Болотной площади прошел митинг против фальсификаций выборов в Государственную Думу – Л.П.)
Очень много в Сети стенаний и сарказма по поводу «вот уже все переругались». Кого-то это прям повергает в совсем отчаяние: «Ну, вот, я так и знал».
Я это все вижу со своей профколокольни несколько иначе.
Всякий групповой процесс, будь то семья, группа тренинга, коллектив фирмы или вот сообщество протестно настроенных граждан, проходит определенные стадии. Этому учат тренеров и групптерапевтов прям во первых строках.
Стадия первая – псевдосплоченности (в семье это называется «медовый месяц», в фирме –
