Мажор на побегушках, или Жестокая дворянка (СИ) - Мила Ваниль

Было еще кое-что, волнующее Ульяну. Разбираясь в своем отношении ко Льву, она вдруг поняла, что не испытывает рядом с ним такого трепета и смущения, как рядом с Егором. И сейчас она убедилась в том, что ей это не показалось.

Вот же…

Лев красив, умен, добр. И, главное, он из ее круга. За него удобно выйти замуж. Но вот очутиться в его объятиях… поцеловать его… Ульяне не хотелось.

Егор — холоп, хоть и образован. И так же красив, умен и добр к Ульяне. И почему, когда он рядом, сердце трепещет? Откуда это смущение. Отчего от случайного невинного прикосновения Ульяну бросает в жар? А стоит представить… его поцелуй…

— Осторожнее, Ульяна Дмитриевна.

Задумавшись, Ульяна споткнулась о какой-то камешек и чуть не упала. Егор успел подхватить ее под локоть. И этого хватило, чтобы уши запылали от смущения, хотя Егор тут же ее отпустил.

— Да, какая-то я рассеянная, — через силу улыбнулась Ульяна. — Скажи, от чего я тебя оторвала? Что за мужик… приезжал?

— Мы уже закончили, — хмыкнул Егор. — Когда закупки к обеду делали, этот… подвел с доставкой. Пришлось срочно искать другого поставщика. А он сегодня очухался, пригнал телегу. Я ему и объяснил, кто нарушил договоренности.

— А-а-а… — протянула Ульяна.

И снова замолчала. Они шли по липовой аллее — той самой, где гуляли ночью. Вроде бы рядом никого? Ульяна оглянулась, осмотрелась по сторонам.

— Что случилось, Ульяна Дмитриевна? — спросил Егор.

— Ничего…

— Для «ничего» вы слишком напряжены, — сказал он. — Говорите, не бойтесь, тут никого нет.

Ульяна вздохнула.

— Может, обопретесь на мою руку? — предложил Егор.

Она отказалась. Но не потому что это казалось ей неприличным. Просто… ее волновала такая близость с Егором. Его прикосновения обжигали.

— Вам что-то не понравилось вчера? — продолжал допытываться Егор. — Скажите, ведь вы хозяйка. Я учту ваши замечания в дальнейшем.

— Ох, нет-нет, — испугалась Ульяна. — Вчера все прошло прекрасно. Даже лучше, чем…

Она прикусила язык, сообразив, что это может обидеть Егора.

— Лучше, чем вы представляли? — подхватил он, ничуть не смущаясь. — Что ж, это комплимент. И все же, Ульяна Дмитриевна, спрошу в последний раз. Что случилось?

— А почему ты так уверен, что случилось? — вспыхнула Ульяна.

— Потому что я не тот человек, с которым вы захотите поболтать просто так? — усмехнулся Егор. — Будь это что-то обычное, вы приказали бы, а я исполнил бы ваше желание.

— Наверное, ты прав.

От его слов стало и обидно, и легко одновременно. Отчего обидно — непонятно. Ведь он… действительно прав. Вот только Ульяне не понравилось, что Егор так четко… знает свое место.

— Я спросить хотела… — Все же решилась она. — Ты наблюдательный. Да и слышишь то, что при мне не скажут. Как думаешь… Лев… он… искренен?

— Вы хотите узнать, искренен ли он в своих чувствах к вам? — уточнил Егор. — Мне-то откуда знать? Вам виднее.

— Было бы виднее, не спрашивала бы! — выпалила Ульяна.

Вот теперь точно обидно! Зря она начала этот разговор.

— Видите ли, Ульяна Дмитриевна, я не слежу за вашими свиданиями, — сдержанно произнес Егор. — Но могу сказать, что Лев кажется человеком порядочным, в отличие от вашего… э-э-э…

— От Жоржа, — кивнула Ульяна. — А почему ты так решил?

— По поведению. — Егор повел плечом. — Лев смотрит прямо, говорит, что думает. Это заметно. А у Жоржа глазки бегают, а за пазухой камень. Вы простите, что я так…

— Я же сама спросила, — напомнила Ульяна. — А вот… родители Льва? Гости вчерашние?

— Милые люди, — сказал Егор. — Да, именно так. Милые.

— То есть… они не могут… обманывать?

— Вы чего-то недоговариваете, Ульяна Дмитриевна.

Запинаясь и смущаясь, Ульяна рассказала Егору о «признании» Жоржа.

— Да врет он, — поморщился Егор, внимательно ее выслушав. — Ему выгодно вас поссорить.

— Я тоже так думаю, — обрадовалась Ульяна. — И все же… все же…

— Сомневаетесь?

— Да…

— Во-первых, Громовых все знают. Как подготовку к обеду начали, так дворовые языками чесать стали, мол, повезло Ульяне Дмитриевне, такой завидный жених появился. Семья богатая, и крестьян не обижает. Все мечтали, что вы поженитесь, и они тоже вольную получат. Вы уж меня не выдавайте, Ульяна Дмитриевна. Вам тех речей знать не нужно.

— Они правы, — возразила Ульяна. — Я так и поступлю, как только выйду замуж. Тогда я смогу сама распоряжаться наследством.

Егор как-то странно на нее посмотрел.

— А во-вторых? — спросила она.

— Во-вторых… — Егор остановился, и она тоже. — Он с вами порвать хотел. Помните?

— Лев? Когда? Ах, да… Когда тебя…

Егор коротко кивнул.

— Именно. Откуда ему было знать, что я за вас вступлюсь? Если бы он так нуждался в наследстве, что нанял актеров на роль родителей, то никогда не вспылил бы из-за порки какого-то крепостного.

— Верно, — согласилась Ульяна. И тепло улыбнулась Егору. — Спасибо. Ты мне очень помог.

— Обращайтесь, — ответил он как-то сухо. — Помогать вам — моя обязанность.

— Только… обязанность? — вырвалось у Ульяны.

— Вы о чем? — нахмурился Егор.

— Ах, забудь!

Ульяна подобрала юбки, чтобы сбежать. Скрывать смущение становилось все труднее. Однако Егор преградил ей дорогу.

— Договорите, пожалуйста, — твердо произнес он. — Иначе я подумаю… Бог весть что.

Сердце вновь пустилось в бешеный пляс.

— Я глупо надеялась, что ты не просто слуга! — выпалила Ульяна.

— Не просто… — растерянно повторил Егор. — А кто же?

— Друг, — выдохнула она. — Хотя бы… немножко.

Глава тридцать шестая, в которой герой становится настоящим другом

Друг, значит…

Что-то больно кольнуло в области сердца. Так больно, что в глазах потемнело, и дыхание перехватило.

Янка тоже считала Егора другом. А он вел себя, как придурок. И ладно, когда мальцом был, можно списать на то, что поверил глупостям, что наговорила мать. А когда из-за границы вернулся? Зачем? Вот зачем?!

И эта Ульяна, желанная и недоступная, вдруг говорит…

Друг?

Она то бледнеет, то краснеет в его присутствии. И назвать крепостного другом для девушки ее круга — настоящий подвиг.

Неужели княжна… влюбилась?

Ох, не к добру это…

Судьба словно толкнула Егора к очередному предательству. Какой ответ дать девушке, которая вот-вот в обморок хлопнется от собственной смелости? Ведь, чтобы он не сказал, это ранит Ульяну. Если не сейчас, то позже.

«Да, вы можете считать меня другом». Ложная надежда.

«Нет, вы хозяйка, а я ваш холоп». Удар по самолюбию.

Не ответить ничего — додумает сама.

— Я был бы счастлив… иметь такого друга, как вы, Ульяна Дмитриевна, — тихо произнес Егор.

— Но? — Она так нервничала, что ее лицо покрылось красными пятнами. — Но что? Говори!

— Вы лучше меня понимаете, что это невозможно.

Выбор сделан. Пусть