Крик молчания - Миранда Ли

Слезы застилали ее глаза, но на улице было мало машин, и она быстро удалялась от возможного преследователя. Так она думала. Но когда она притормозила у красного светофора внизу холма, то заметила, как черный «сааб» Эллиота появился на вершине холма и стал стремительно приближаться к ней.

Красный свет сменился зеленым, и она рванула вперед, но тут водитель другого автомобиля решил, нарушив правила, проехать на красный в поперечном направлении. Столкновение было неизбежно. Карие глаза Одри широко распахнулась от страха, и она громко крикнула, увидев, как другая машина приближалась к ней…

Кричала она недолго-удар бросил ее вперед, она стукнулась лбом о рулевое колесо. Череп ее, казалось, раскололся, и в тот же миг наступило черное безболезненное забытье…

… Оказавшиеся при этом свидетели потом будут рассказывать, как через несколько секунд после столкновения рядом затормозил черный «сааб» и из него выскочил сумасшедший мужик в алом халате и подбежал к красному «седану». Расскажут и о том, что никогда не забудут его взгляд, когда он не смог открыть смятую дверцу, и о его отчаянии, когда он вопил, чтобы кто-нибудь вызвал по телефону спасательную команду и скорую помощь, а потом опустился на колени на землю рядом с дверцей разбитой машины и заплакал, как ребенок…

13

— Нет, — Одри отвернулась от отца и безучастно уставилась в стену больничной палаты.

— Одри, послушай наконец! Между Эллиотом и Лавииией ничего не было в тот день. Даже я этому верю. Нет, я не говорю, что она не легла бы с ним в постель, если бы ей удалось соблазнить его. Она признает это. Но Эллиот-то не хотел иметь с ней ничего общего?

Голова Одри медленно повернулась на подушке, и она посмотрела на него мертвыми глазами.

— Конечно же… Поэтому он и был полуодет…

— Он говорит, что может объяснить это, если только ты позволишь ему. Почему ты не хочешь его видеть?..

Одри закрыла глаза. Ее мысли неохотно вернулись к тому дню, уже неделю тому назад, когда она была уже в состоянии принимать посетителей, и в ее палату вошли вместе Эллиот и Лавиния. Увидев их, она испытала невыносимую боль. Ее голова, казалось, взорвалась, и она впала в жуткую истерику, после чего ее лечащий врач запретил им приходить.

Лавиния и не пыталась больше навещать ее. Но с Эллиотом все было не так-то просто.

Он вернулся на следующий день и сумел убедить доктора. Его пустили к ней, правда, только в присутствии врача. Одри слышала их спор в коридоре у двери палаты, и это дало ей время, чтобы облечь свое страдание в непроницаемую броню горькой решимости. Но когда Эллиот все же вошел, она на какой-то миг поразилась его мертвенной бледности. Мой бог, он выглядел так, словно не спал всю неделю!

Но она быстро отринула всякую жалость, решив для себя, что он страдал лишь от сознания своей вины. Когда он заговорил, Одри поглядела сквозь него и сказала врачу, что, если ее непрошеный посетитель не уберется сейчас же, она встанет с постели и уйдет сама. Поскольку ей залечивали сломанное бедро и несколько помятых ребер, угроза возымела действие.

Когда она начала под простыней перемещать ноги к краю кровати, Эллиот вышел. Но отнюдь не отказался от своего намерения.

Он пытался звонить ей. Она клала трубку, не говоря ни слова.

Он присылал цветы и письма — она пересылала цветы в детское отделение и сжигала письма, сосредоточенно наблюдая, как бумага свертывалась в черный пепел.

Она знала, что никогда не поверит в то, что он намерен ей сказать. Она же своими глазами видела его раздетым. А как он виновато покраснел? Да и было ли случайным, что Лавиния оказалась там в его доме в тот единственный день, когда она не приехала на обеденный перерыв?..

Единственное, что удивляло ее, так это то, что он пытался добиться ее понимания и прощения. Если он был готов лечь в постель с такой, как Лавиния, тогда у него действительно не было и намека на совесть.

— Одри…

Она вернулась в настоящее, сообразив, что отец все еще сидел рядом с ней.

— Да?..

— Выслушай все же мужика…

— Нет!

Ее тон был непреклонным, и отец устало поднялся на ноги.

— Ты похожа на свою мать. Она тоже была упряма и не желала даже слушать меня, когда я пытался разубедить ее, что неправа была та старая сплетница, которая убедила ее, что я женился на ней из-за денег.

— Разве нет?-резко спросила Одри.

— Да… Но твоя мать не знала этого. К тому же времени, когда этот слух дошел до нее, я уже давно был влюблен в нее по-настоящему. Мы были отличной супружеской парой и были счастливы, особенно, когда появилась ты. Но она не желала меня слушать, не хотела видеть настоящую правду. Она испортила остаток нашей совместной жизни, превратив ее для меня в ад. Она отказывалась спать со мной, и в конце концов я обратился за утешением к Лавинии'. Не поступай так, как она, Одри. Не отрезай собственный нос только для того, чтобы досадить своему лицу. Эллиот любит тебя.

То же самое говорила ей и Ивонна, посетившая ее на следующий вечер.

— Я могу понять, что ситуация с Эллиотом и этой женщиной выглядела достаточно недвусмысленно, — прямо высказалась она.-Но, Одри… Эллиот заверяет меня, что он невиновен, и я ему верю. Моя дорогая, если бы ты могла только видеть его в дни, последовавшие за твоей аварией, когда ты лежала в коме от сотрясения мозга. Он был вне себя! Не спал, не ел. Знаешь, что ты с ним делаешь, отказываясь видеть его? Он не знает, куда приткнуться, что делать. В отчаянии он упросил меня сказать тебе, что он не Расселл, что бы это ни значило!

Одри вздрогнула. Ну, действительно, разве можно было поставить Эллиота в один ряд с Расселом? Наконец, она вынуждена была представить себе весьма невероятную возможность. Может, она ошибалась относительно Эллиота. Может, он был жертвой обстоятельств или хитростей Лавинии… Может…

— Подумай об этом, моя дорогая, — несколько мягче сказала Ивонна.-Если ты не дашь Эллиоту возможности объясниться, не будет ли тебя мучить мысль, что ты совершила большую ошибку? Ты же любишь Эллиота. Но одной любви недостаточно, чтобы построить свое будущее. Нужно еще иметь и веру.

Сердце Одри сжалось.

— Я подумаю об этом, Ивонна. Благодарю тебя. Ты очень добра. Спасибо, что постоянно посещаешь меня.

— Я с удовольствием делаю это. Однако мне пора уходить. Я навещу тебя и завтра, и мы поговорим еще.

— Рада буду видеть тебя. Ты настоящая подруга. Одри лежала очень тихо, размышляя над тем, что говорила Ивонна, когда послышался легкий стук в дверь. Подняв глаза, она увидела, как в комнату входила Лавиния.

Одри сжало грудь, каждая жилка в ней отчаянно забилась. Ее чувства, вероятно, отразились на лице, ибо Лавиния остановилась на большом удалений от кровати и выглядела довольно потерянной.