«Если», 2004 № 05 - Александр Громов

— Никаких, — согласился Артём. — Вы совершенно правы. Извините, я не имел в виду ничего дурного. Хотел лишь прояснить ситуацию.

Данилян подозрительно посмотрела на него. Кивнула. Суховато спросила:

— Еще вопросы?

— Вы знаете о причинах убийства Петренко?

Данилян вздохнула.

— Как сказать. Вчера, когда я беседовала с вашими товарищами, у меня сложилось ощущение, что прежняя инкарнация Ивана сообщила ему что-то важное. Об этом узнал кто-то заинтересованный. И убил Ивана, опасаясь, что правда откроется.

— В общих чертах все верно, — согласился Артём. — Рассказ был записан на флэш-карту…

— Знаю, знаю, — Карина Аслановна поморщилась. — Ее искали-Вот… — она полезла в ящик стола, достала маленькую коробочку диктофона. — У меня точно такой же, видите? Вот такая флэш-карта, она выщелкнула из гнезда маленький пластиковый квадратик и положила на стол.

— Да уж, спрятать несложно, — согласился Артём. — Вчера утром> до появления полиции, кто-нибудь мог зайти в аспирантскую и вынуть карту из диктофона?

— Да кто угодно! У нас сессия, занятия уже не проводятся. Ключи от дверей, если честно, получить нетрудно. Здесь ходили студенты, Преподаватели, уборщицы… кто угодно!

— А я-то думаю, почему так тихо, — понимающе сказал Артём.

— Сессия, — повторила Данилян. — Завтра экзамен у третьего курса — будет шумно. Иван был в комиссии… теперь надо срочно искать замену. Ужасная история, товарищ Камалов. Всякое бывает в учебном процессе, студенты порой такое творят! Но чтобы преподаватель повел себя столь безответственно, а потом погиб! Такого у нас не бывало никогда!

— Ну а как же взрыв в лаборатории газодинамики?

— Этой истории почти тридцать лет, — Данилян поморщилась. — Да, там было явное нарушение техники безопасности. Но это не наш факультет. Мы с подобными объектами не работаем.

Она демонстративно посмотрела на часы.

— Кого из друзей Петренко посоветуете расспросить? — Артём сделал движение, будто порывается встать.

— Киреева, — не задумываясь, ответила Данилян. — Светова… он не друг, скорее — вечный оппонент. Профессора Агласова — он всегда протежировал Ване.

— Спасибо, — теперь Артём и в самом деле встал. — Скажите, а где я могу найти профессора Ройбаха?

— Его кабинет в конце коридора.

— Благодарю вас, товарищ Данилян, — с чувством произнес Артём.

— Последняя просьба… Вы не могли бы одолжить мне флэш-карту из своего диктофона?

— Зачем? — удивилась Карина Аслановна.

— Хотел бы показать некоторым людям. Всегда проще, когда показываешь, что надо искать. Я верну ее через пару часов.

— Пожалуйста, — Данилян протянула ему карту. — Я буду на работе до четырех часов, потрудитесь меня найти.

Работа детектива — неважно, состоящего на службе в милиции или занимающегося частным сыском — неизбежно связана с поступками не самыми этичными.

Чтобы разоблачить шантажиста, приходится стать шпионом. Чтобы поймать вора, приходится искать доносчиков. Чтобы схватить убийцу, приходится угрожать и запугивать.

Артёму приходилось и шпионить, и вербовать доносчиков, и угрожать.

Но больше всего Артём не любил провоцировать.

Есть что-то постыдное в самой необходимости одному человеку устраивать ловушку для другого. Даже для преступника. Даже для убийцы.

Но ни одному детективу в мире не удалось обойтись без блефа и провокации. В прошлой своей жизни, будучи Аланом Пинкертоном, Артём неоднократно становился «своим» для преступников, проникал в банды, планировал ограбления — чтобы затем победоносно схватить негодяев на месте преступления. Разумеется, Артём не помнил своих приключений, тысячекратно умноженных и растиражированных «желтой» прессой. Читать — читал, со стыдливым интересом знакомясь с деталями похождений своей прежней инкарнации. И неоднократно думал, что «его» методы, во многом заложившие основы современного сыскного дела, имели и свою оборотную сторону. Сыщик и преступник — не только антагонисты, не только соперники, но еще и два полноправных игрока. От хода сыщика зависит и ответный ход преступника. Алан Пинкертон безжалостно преследовал и уничтожал американских бандитов, но не была ли ответная жестокость преступного мира отчасти порождена и его методами?

Артём не знал ответа. Точнее, знал тот ответ, который стал справедливым в его время. С шулерами дозволимо играть краплеными картами.

Если и были в мире благородные преступники, то они навсегда остались под пологом Шервудского леса. Там, наверное, им самое место.

Потому что стоит присмотреться к настоящему преступлению, и вы найдете не страдающего Отелло, а лишь пьяного мужа, приревновавшего супругу к соседу; не благородного Гамлета, а коварного охотника за наследством; не пылкого Ромео, а банального соблазнителя.

Правда всегда грязнее фантазии.

Выйдя от Данилян, Артём не сразу отправился к моложавому профессору Ройбаху. Вначале он снова заглянул в аспирантскую и несколько минут беседовал с Киреевым. Они обсудили, куда же все-таки Петренко мог спрятать флэш-карту, и сошлись на том, что она «где-то здесь».

Артём еще раз попросил Киреева позвонить, если сумеет что-то найти, и удалился.

А флэш-карта от диктофона Карины Данилян осталась в аспирантской. На дне стеклянной вазочки, из которой уныло торчали пластиковые цветочки.

Правоту Захара Киреева Артём понял, едва увидел профессора Ройбаха. Во-первых, профессор хоть и нагонял себе возраст изо всех сил — и бородой с редкой, едва ли не перекисью обеспеченной проседью, и очень консервативным костюмом, — но выглядело это у него вполне естественно. Вроде и понимаешь, что человек немногим тебя старше, а невольно начинаешь обращаться как к уважаемому пожилому господину. Во-вторых, профессор и впрямь был личностью многогранной и вполне «от мира сего». Не купившись на фразу «детектив Артём Камалов», он потребовал удостоверение личности, снисходительно улыбнулся, услышав о частном расследовании и поиске пропавшей флэшки, и согласился уделить Артёму пять минут.

Об Иване Петренко профессор отозвался с симпатией и сочувствием. О его мальчишеской выходке со Звездой Теслы — со снисходительным осуждением. О коллегах — вежливо, но с хорошо подчеркнутой дистанцией.

Разумеется, о местонахождении несчастной флэш-карты Ройбах ничего не знал. Но, закуривая тоненькую «дамскую» сигарету, искренне пожелал успехов в благородном деле частного сыска. После чего недвусмысленно посмотрел на часы — у него это вышло куда изящнее, чем у Данилян.