Звездный зверь - Роберт Хайнлайн

— Что? Но ведь это абсурд! Именно вы помогли мне на открытии трехсторонней конференции. И говорили без всяких шпаргалок в течение тридцати минут.

— Это другое дело. Тогда был серьезный деловой разговор специалиста со специалистами.

Министр нахмурился.

— Мне не хотелось бы настаивать, если это действительно вас так нервирует, но дело в том, что миссис Маргатройд хотела провести интервью именно с вами. Видите ли, дело в том… — Макклюр выглядел несколько смущенным. — Пиджи-Виджи всегда говорит, что нужно проявлять терпимость по отношению к представителям других рас. То есть, что все мы — братья, несмотря на цвет кожи… Ну, всякие такого типа вещи. И мы хотим, чтобы именно это услышали телезрители. Так что…

Мистер Кику твердо ответил:

— К сожалению, я вынужден отказаться.

— Да ну бросьте! Неужели вы будете принуждать меня оказывать на вас давление официально?

— Господин министр, — спокойно ответил Кику, — дело в том, что в мои служебные обязанности не входит быть актером стереовидения. Конечно, если вы отдадите мне приказ в письменной форме, мне придется подчиниться. Но я передам этот приказ нашему юридическому отделу, чтобы они высказали свое мнение и дали вам официальный ответ.

Мистер Макклюр ухмыльнулся.

— Генри, вы можете быть очень упрямым, я просто удивляюсь, как вы сумели так высоко подняться по служебной лестнице.

Мистер Кику ничего не ответил. Макклюр продолжал:

— Я не допущу, чтобы вы использовали против меня административные правила, я сам опытный старый лис. Хотя, откровенно говоря, не ожидал, что вы так поступите со мной.

— Очень сожалею, сэр. Действительно сожалею.

— Я тоже сожалею. Но все же попытаюсь убедить вас в том, что это очень важно для нашего Министерства, независимо от того, могу я приказывать вам в этом отношении или нет. Видите ли, дело в том, что Беула Маргатройд — как раз та сила, которая стоит за группой «Друзья Ламокса», и поэтому…

— «Друзья Ламокса»?

— Я знал, что ваше отношение к этому изменится. В конце концов, эта заварушка началась при вашем участии. Поэтому…

— Ради всего святого, скажите мне, что представляет собой эта группа «Друзья Ламокса»?

— Ну так почему бы вам самому не провести интервью с ними? Все дело в том, что если бы я не составил компанию для ланча с Уэсом Робинсом, мы могли вообще отстать от событий…

— Да, припоминаю, был от них какой-то меморандум. Самое обычное дело.

— Миссис Маргатройд — не «обычное дело». Это я и пытаюсь втолковать вам. Ваши люди, которые занимаются прецедентами и написанием отчетов, просто-напросто потеряли контакт с обычной публикой. Надеюсь, вы не обидитесь, если я скажу, что именно по этой причине вы никогда не сможете подняться на самую вершину служебной лестницы.

— Этого я хотел бы в последнюю очередь, — сказал мистер Кику мягким тоном.

— Вот как? — министр выглядел слегка удивленным. — Я имел в виду, что наверху — место для политика, тонко чувствующего пульс времени. Хотя не могу не признать, что профессиональная подготовка у вас очень хорошая. Вы понимаете, что я хочу сказать?

— Сэр, я полагаю, что имеются различные сферы применения для различных талантов — моего и вашего. Но продолжайте. Возможно, в настоящий момент я действительно отстал от хода событий. Меморандум группы «Друзей Ламокса», скорее всего, приходил среди прочих служебных документов, просто я его не запомнил.

— Возможно. Я вовсе не собирался критиковать ваше отношение к делу, Генри. Скорее, проблема в том, что вы работаете слишком много… И мне кажется, что мир вовсе прекратит свое существование, если вы в один прекрасный день не заведете его. Теперь насчет этого дела с обществом «Друзья Ламокса». Дело в том, что нашему министерству довелось вмешаться в судебный процесс где-то на западе Соединенных Штатов. Вы должны знать об этом, поскольку посылали туда одного из своих людей. Речь шла об этой хрошии Ламокс. Решение суда, — собственно, наше решение, — сводилось к тому, что нужно уничтожить это существо. Между прочим, Генри, вы позаботились о том, чтобы человек, ответственный за это решение, был наказан?

— Нет, сэр.

— Почему же? Сделаете это позже?

— Нет. Он вообще не будет наказан. Принятое им решение — на основании тех фактов, что тогда имелись — было абсолютно правильным.

— Я смотрю на это несколько иначе. Пожалуйста, пришлите мне его дело. Я займусь этим сам.

— Сэр, — мягко сказал мистер Кику, — вы, вероятно, желаете принять решение об административном наказании, противоречащее моему решению?

— Ну, как сказать… Я хочу просто посмотреть это дело.

— Но если ваше решение будет противоположным моему, вы получите на стол мое заявление об уходе, ввиду того, что я больше не могу быть вам полезным.

— В чем дело, Генри? Не делайте глупостей.

Министр забарабанил пальцами по крышке стола Кику.

— Черт побери, давайте будем друг с другом откровенны. Я знаю, что вы, деловые люди, профессионалы, можете быть весьма серьезным противником, если этого захотите. Но и я не вчера начал заниматься политикой, и пока остаюсь на этом посту, намерен поддерживать здесь дисциплину. Разве это не моя привилегия?

— Да, это — ваша привилегия.

— И, к тому же, это моя обязанность. Возможно, вы правы в отношении этого человека, кем бы он ни был. Обычно вы правы, иначе не оставались бы на своем месте так долго. Но дело в том, что в мои функции входит пересмотр некоторых решений, если я сочту это необходимым. Но что бы ни случилось, я считаю, что у вас нет никаких оснований подавать заявление об уходе с работы до того момента, пока я действительно не изменю какое-то из ваших решений. Поскольку вы сами начали этот разговор, должен сказать вам, что если мне придется изменить какое-то ваше решение, то одновременно с этим я буду вынужден попросить вас написать заявление об уходе. Но до того, как я это сделаю, пожалуйста, продолжайте оставаться на своем месте и выполнять свои обязанности. Достаточно ли ясно я выразился?

— Вполне достаточно. Я поспешил, господин министр. Его дело ляжет на ваш стол.

— Я еще раз обдумал этот вопрос и хочу сказать, что не нужно этого делать. Не беспокойтесь. Если речь идет об одном из ваших фаворитов…

— У меня нет фаворитов, господин Макклюр. Я никого из них не люблю.

— Иногда у меня создается впечатление, что вы относитесь неприязненно даже к самому себе, что вы и сами себе не нравитесь. Итак, на чем мы остановились? Ах, да! Итак, когда вы совершили эту нелепую ошибку в отношении этих хроший, миссис Маргатройд увидела в этом возможность для себя совершить доброе дело. Полагаю, она хотела, главным образом, разнообразить свою программу, внести в нее что-то новенькое, неважно что. И вот Пиджи-Виджи начал рассказывать своим маленьким друзьям об этом ужасном происшествии и попросил их написать ему и присоединиться к обществу «Друзья Ламокса». В течение первых двадцати четырех часов они получили более трех миллионов ответов. К настоящему времени наверное половина всех малышей на этом континенте — и никому не ведомо, сколько на других — являются членами общества «Друзья Ламокса». И они поклялись защитить его от преследований.

— Ее, — поправил мистер Кику.

— Да?

— Впрочем, извините. Скорее, ни то, ни другое не соответствует действительности. У хроший шесть различных полов. Можно назвать Ламокса и он, и она. Вообще, тут понадобится введение в наш лексикон новых слов. Но не в этом суть.

— Хорошо, это для меня не существенно, — согласился Макклюр. — Но если мы и вправду не будем больше ничего сообщать о Ламоксе, то, боюсь, наши малыши начнут революцию. Я и в самом деле так думаю. И, кроме того, поклонниками Пиджи-Виджи являются многие взрослые. Учитывая все это, можно, фигурально выражаясь, сказать, что наше министерство заработало фингал под глазом. Но Беула Маргатройд согласна выступить вместе с нами и помочь выйти из этой ситуации. Она проведет с нами интервью, я буду отвечать на общие вопросы, а вы поможете мне, сообщая некоторые детали — речь будет идти о том, что нужно проявлять терпимость в отношении любого существа, и о том, как наше министерство намеревается защищать права наших негуманоидных друзей. Ну, обычная наша линия. Затем Пиджи-Виджи спрашивает, что случилось с Ламоксом, и вы отвечаете всем малышам, что Ламокс на самом деле оказался чем-то вроде сказочного принца или принцессы, о чем никто поначалу и не подозревал, и как Ламокс отправился к себе домой на небо. Это будет великолепно, — и Макклюр добавил: — Это все, что вам нужно будет сделать. Они могут вставить в передачу еще кадры, как Ламокс входит на корабль хроший и машет всем рукой на прощание. Затем все мы съедаем по чашке «Ханки» — ну, пищи для завтрака, — но не беспокойтесь, я позабочусь, чтобы ваша чашка была пустая. Пиджи-Виджи поет свою обычную песенку, «Небесный жаворонок». Конец. Это займет не более двадцати минут и будет очень полезно для нашего министерства.