Рейтинг (СИ) - Гищак Татьяна

Вспоминались ее слова:

— Слава богу, что мы живем наверху. Я бы смогла приспособиться, конечно, но зачем? Если можно жить в нормальных условиях. Не тратя столько времени на борьбу с бытовыми неудобствами. Ведь применить свое время человек всегда может с большей пользой. Согласись, развиваться, не отставая от современных темпов жизни, стократ полезнее, чем мыть полы какими-то примитивными подручными средствами.

Она умудрилась несколько раз обжечься, прикоснувшись к варочной панели плиты, даже не принимая непосредственного участия в приготовлении пищи. А потом вспоминала поездку вниз как экзотическое приключение, сравнивая свое пребывание у Линников дома с путешествием в джунглях из виртуалки с кричащим названием «Дикая природа или ты?»

При этом этот лысый мордоворот предлагал им обоим переехать туда, где отсутствовали не только современные технические средства уборки и приготовления пищи, но где во многих домах не было даже водопровода и канализации… Крысы, туннельные черви, и мухи-жнецы. Не говоря уже о выброшенных за борт цивилизации полудиких людях…

Тина вышла из медчасти бледная как мел, что послужило еще одним поводом для беспокойства.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался, обнимая ее за плечи.

Тина старалась не показывать своей растерянности, но совсем скрыть ее не получилось.

— Кто это, Саша? Быть засвеченными в поисковой службе и остаться незамеченными? Он должен был отключить все. Понимаешь, все! Все доступы, блокировать всю видеоинформацию.

— Или просто нас никто не ищет, и все эти шухеры — профанация для того, чтобы загнать нас в нужное место. — Такой вариант по его мнению был тоже возможен. — В любом случае, мы сможем это выяснить только когда туда доберемся. Ну, по крайней мере, хочется на это надеяться.

Пропускную систему кордона Саша знал досконально.

Еще два года назад, когда строил планы переправить сестру на верхние этажи, он не нашел слабых мест в пропускной системе кроме того, что она не различала, сверху или снизу представлены документы проходящего через кордон. Транспорт сканировался с применением датчиков, улавливающий малейшее движение, звуки и инфракрасное излучение. При попытке силового штурма включался электромагнитный удар, блокирующий передачу импульсов в двигательных нейронах человека. От электромагнитных помех система имела пять степеней защиты. А ее электронный блок невозможно было обмануть, как Саша ни пытался, будучи одержимым идеей переправить Майю наверх. Перейти кордон и не быть задержанными они могли бы только в том случае, если кто-то сделает их невидимыми для службы безопасности, либо если служба безопасности сама притворится, что их не видит.

Снова всплыла мысль, что это может быть испытание, устроенное Гольдштеном.

— Представляешь, если это все профанация, и твой отец вместе с Ломовым сейчас сидят и ржут как лошади из зоопарка, наблюдая за нашими потугами спрятаться.

Розовый цвет кожи мгновенно восстановился на лице у Тины. Она подумала про видеокамеру в гостиничном номера, которая записала то, что отцу видеть было никак нельзя.

— Он не стал бы так пугать меня, — насторожилась Тина. — И зачем? Только для того, чтобы тебя встряхнуть и отвлечь от наркотиков? — сказала и запнулась, заметив как взгляд Саши моментально стал колючим.

— Небора, между прочим, здесь, внизу не считается наркотиком. Знаешь почему? Потому что здесь есть такое, до чего ей как отсюда до десятого этажа.

Тина сразу же пожалела, что затронула больную тему. «Поговорить об этом надо, но не в таких обстоятельствах», — услышала мысленное замечание преподавателя, и продолжение: «слово не птица, вылетит — не поймаешь».

— И вообще, ты, наверное побудешь у нас дома, а я сам пойду разбираться что к чему.

Реакция Саши оказалась вполне предсказуемой, но не выгодной для Тины. Надо было срочно восстанавливать доверие, и Тина решительно заявила:

— А насчет вообще, так мне тоже выделена роль в этой игре. Можешь свои приказы оставить для кого-то другого.

— Твоя роль — рычаг, чтобы манипулировать мной. — У Саши в глазах в который раз всплыл изоляционный короб с потолочным эксетом, и это смягчило его реакцию. — Им незачем тебе причинять вред, я соглашусь на их условия, а ты просто подождешь у меня дома. Там все равно никого сейчас нет. Майю и моего батю твой отец запрятал неизвестно где, так что будешь полноправной хозяйкой.

Полноправной хозяйкой Тине стать не довелось. Дома их радостным визгом встретила Майя, которая сообщила, что отец тоже вернулся, но с утра ушел на работу.

— С твоим Гольдштейном не соскучишься. Меня чуть с работы не выгнали из-за его мер безопасности, — пробурчал Владимир Линник в свойственной ему манере. Через час после получения известия о неожиданных гостях он был уже дома.

Из все четверых, собравшихся в доме у Линников, только один он не знал, чем реально приходится заниматься Саше наверху. Согласно придуманной для него версии Саша работал в отделе сетевой безопасности наладчиком оборудования, получив эту должность по знакомству через сестру и Тину.

Владимир знал, что сын в электронной технике разбирался хорошо, имел даже опыт работы в ремонтной мастерской. Поэтому не удивился. А когда почувствовал, что сын сам себя обеспечивает финансово, и, более того, имеет возможность подкинуть на расходы и ему, то совсем успокоился и предпочитал не вмешиваться в особенности работы Саши. Считал, что все равно в этом ничего не понимает. Фильтровальный блок — одно дело, там все можно разложить на детали, соединить ключами, в крайнем случае припаять. Сетевая же техника была для него олицетворением праздной жизни, средством получения сомнительных удовольствий и бестолкового времяпровождения. Он понимал, что ее тоже иногда требуется ремонтировать, и был рад тому, что сын наконец-то перерос увлечение сетевыми играми и имеет в руках собственное ремесло.

Гольдштейн лично попросил его уехать ненадолго к родственникам, сообщив, что сыну и дочери угрожает опасность, и не посчитав нужным ничего больше объяснять. Поскольку Владимир Линник был законопослушным жителем Рейтполиса, никогда никаких преступных действий не совершал и к службе безопасности относился с уважением, и даже более того, — с некоторым опасением, эту просьбу он воспринял как указание к действию, которое не обсуждалось. Вынужден был подчиниться, но внутри был с этим категорически не согласен. Разве отец может прятаться, когда детям угрожает опасность? Он побыл в гостях у брата несколько дней и вернулся.

Майя объявилась дома накануне возвращения Саши.

— Все нормально, папа, — уверенно заявила она. — Все утряслось. Я получила письмо от Сашки, что могу возвращаться.

— Какое письмо?

Тон, каким был задан вопрос, быстро охладил эйфорию первой встречи.

Майя оторопело уставилась на брата.

— Без обратного адреса. В желтеньком конвертике. И подпись твоя. — Майя перевела взгляд на Тину и по выражению лиц обоих заподозрила нестыковку.

— В желтеньком конвертике, — передразнил ее Саша, и потребовал показать письмо.

— Так оно исчезающее было, ты же сам знаешь. Я и подумать не могла, что кто-то еще может посылать такие письма кроме тебя. — Пыталась оправдаться Майя. — Там было написано: все уладилось, можешь возвращаться домой. Мне нужна будет твоя помощь.

— В чем?

— Ну откуда я знаю в чем? Это ты мне можешь только сказать. — Майя могла бы обидеться на подобное обращение, если бы давно к нему не привыкла. Старший брат в ее глазах был эталоном старшего брата. И от него она могла стерпеть любые грубости.

— Оставь в покое Майю, — заступилась за подругу Тина. — Ее тоже включили в игру.

— Скажи еще, что и отец должен мне в чем-то помочь. Хотя в чем, я и сам не знаю.

— Конечно должен, — безапелляционно заявил Владимир Линник, когда узнал, что сын получил указание спуститься на второй нижний этаж и выполнить там какое-то поручение Гольдштейна (а что еще можно было сказать отцу?)