Рейтинг (СИ) - Гищак Татьяна

Тина получила двадцатый уровень рейтинга, но решать самой ей не дали. Саша решил все за нее, и самым отвратительным способом, который только можно себе представить.

Из-за вынужденной изоляции возникли проблемы с учебой. Только начался третий год занятий в университете. Если взять отпуск сейчас, придется потом отрабатывать, когда все будут на каникулах. Все планы поехать куда-нибудь отдохнуть рушились. А они с Майей еще полгода назад запланировали зимний отдых. Лед и снег Майя до сих пор выдела только в холодильнике и на эксете. Тина тоже была всего несколько раз на экскурсии в зимних садах. Но это были занятия по природоведению. Про развлечения тогда и речи быть не могло. Были планы о том, что Майе удастся затянуть на отдых и Сашу.

Все не ладилось!

Как когда-то Тина незабвенно стремилась заработать больше количество баллов рейтинга, так сейчас с не меньшим рвением она хотела от этого уровня избавиться. Хоть совершай преступление. Сделала глупость, проговорилась Саше, что готова сделать что-нибудь противоправное, чтобы с нее сняли баллы, или подарить их кому-то. Он сразу перекрутил это по-своему. Так что теперь оставалось только сидеть за семью замками и кусать локти. Переживала за Сашу. После случившегося в его день рождения не смогла даже увидеться с ним — только в сети. Услышала все такие же односложные ответы на вопросы, как и в течение последних нескольких недель.

Саша Линник воспринял свое переселение в бункер службы безопасности, как следующую ступень превращения в сетевой дрон. Невольно возникли ассоциации с его пиксельным Гулякой. У того тоже была своя каморка, в которой он спал, пока Саши не было перед компом. Где они только не бывали. Скучно точно не было. Потом Гуляка все реже стал ходить гулять, больше работать. Он же, Саша Линник, вообще превратился в рабочий модуль. Игры закончились окончательно и бесповоротно.

Бункер, предназначенный Гуляке, располагался на минус втором этаже здания службы безопасности и представлял собой однокомнатную квартиру. Бункер имел четыре степени защиты, а это означало, что он не только не горит и не тонет, но и не выпускает желающего из него выйти.

— Временно, — уверял Петр Гольдштейн. — Пища и вода — в автоматическом режиме.

— Связь, выход в сеть, надеюсь, не запрещены? Я могу написать отцу, что не приеду?

— Через меня. Его и твою сестру мы тоже спрячем до выяснения обстоятельств. Никому нельзя выдавать твое местонахождение.

Оказавшись в изоляции и полном одиночестве Саша Линник еще больше почувствовал потребность в неборе, чем находясь до этого на свободе. Стоило только закрыть глаза, как всплывали увиденные недавно страшные кадры с утонувшей Тиной. Каждую ночь долго не мог заснуть. Он понимал, что наяву с Тиной все в порядке, но стоило только представить, что он вот так, в считанные минуты может ее безвозвратно потерять, как в груди начинало давить клещами. Тяжело дыша, он вскакивал с постели и боялся после этого лечь снова. В первые дни заключения подолгу сидел перед эксетом, следя за происходящими вне бункера событиями. Общаться в сети со своими родными и знакомыми так, как раньше не мог. Только с Тиной по локальной сети, но скоро отказался и от такого общения — не хотелось, чтобы Тина почувствовала его депрессивное настроение. Со временем отказался и от сбора информации в сети. Он стал часами просиживать в прострации или с мысленными мольбами хотя бы об одной дозе неборы. За такое состояние ненавидел самого себя. Обходиться без неборы становилось все мучительней. Но вместо спасительной таблетки Гольдштейн подсунул мелкие круглые капсулы, от которых тошнило и темнело в глазах. Несколько дней отказывался их принимать, но когда почувствовал желание выть и лезть на стены, со скрипом согласился. Вслед за потемнением в глазах находила сонливость. Руки и ноги становились ватными, мысли притуплялись. Это было состояние на грани между сном и бодрствованием и полного успокоения не приносило, но ограничивало возможности покалечить самого себя, — на это просто не было сил.

Часть 3. Профилактика. Глава 5

Через несколько недель заключения Саши Линника в бункере у отдела безопасности возникла необходимость в Гуляке, а именно в доставке Асе очередного обновления.

Предусматривалось ужесточение требований при прохождении кордонов. На этот раз профилактические меры больше затрагивали элитные этажи. Служба безопасности нагрянула в «дом в лесу», но не обнаружила там даже следов пребывания людей. Несколько сетевых экранов были отключены, а в пустых помещениях гулял ветер. На всех картах на месте дома значился лес, и ни в одном архиве не было указаний на то, что этот дом когда-либо кому-либо принадлежал. Петр Гольдштейн столкнулся с таким впервые. Учитывая, что в похищении участвовали люди в военной экипировке, Захар Ломов организовал проверку в военном ведомстве, которая увенчалась все тем же результатом — никаких зацепок относительно похитителей. Не было ни отпечатков пальцев, ни генетического материала, по которому можно было бы найти исполнителей. Вопрос о том, по чьему указанию действовали военные оставался открытым.

Военное ведомство зашло на десятом и девятом этажах чуть ли не в каждый дом. Экономическая безопасность проверила гору документов, выявив немало нарушений. В процессе проверки неожиданно выплыли записи нескольких разговоров и сомнительная переписка, позволившие выявить, что готовилось покушение на жизнь одного из модераторов.

Получив такую информацию, служба безопасности приняла все возможные меры для коррекции рейтинга зачинщиков и переселения их на несколько этажей ниже. Задача усложнялась тем, что в отделе по борьбе с терроризмом по-прежнему никто не знал о мнимых модераторах, а подобные расследования были именно в их компетенции. Петр Гольдштейн приложил немало усилий, чтобы представить все в свете кибернетической безопасности. В одном из разговоров с Егором Тришкиным Гольдштейну показалось, что тому больше известно, чем он хочет показать. Знал что-то Тришкин или нет, но все в команде Ломова чувствовали, что ходят по краю. Стоит просочиться информации о пустых местах на верхушке рейтинга, резонанса не избежать. Резонанса, и как следствие — хаоса.

Рейтинговая шкала строилась таким образом, что наивысшие пять мест в ней занимали одни и те же личности, которые на самом деле были вымышленными. Это делало в принципе невозможным достижение уровня модераторов для всех остальных. Ася периодически обновляла одно из этих мест, создавая у общественности иллюзию, что в модераторы выбился новый человек. Она приписывала несуществующим людям изобретения, вручала премии, присуждала победу в конкурсах. Естественно, что реальных претендентов на место модераторов это не устраивало, но они, как правило, помалкивали, подчиняясь общепринятым устоям.

Саша Линник воспринял возможность хоть на короткое время вырваться из замкнутого пространства бункера с облегчением. Всю дорогу к симуляционной комнате с ним рядом были двое провожатых — молодые парни из службы охраны. Шли молча. Разговаривать с ними не хотелось — все равно толку никакого. Они не могли бы ответить на мучающие его вопросы. Разве только Ася…

— Здравствуйте, Александр.

— Здравствуй Ася. — Он дал доступ для загрузки обновления и продолжил: — За последние несколько недель Гольдштейн заходил ко мне только один раз, и то от силы на полчаса. Описал ситуацию, вкратце, общими штрихами. Сказал, что сделали перестановку на верхушке рейтинга и перекрыли переправку контрабанды. Может, ты знаешь что-нибудь?

Ася молчала. Саша подумал, что не корректно задал вопрос. Несколько раз пытался спросить по-другому, но скоро понял, что на прояснение ситуации Асей тоже рассчитывать не стоит. Тогда решил поговорить с ней о другом: