Презумпция достоверности (СИ) - Сладкова Лидия

— Вот, Вам повезло. Родительница даже отца выселила из кабинета, чтобы мне работалось удобнее, — открывая мне дверь кабинета и пропуская вперед.

— На самом деле это здорово, — ответила я, проходя в его глубь.

— Да уж. Здорово, — буркнул Загорский, закрывая за нами дверь. — Алена Дмитриевна, располагайтесь. Я сейчас сделаю минутный один звонок, и мы приступим к делу.

Минутой, конечно, Кирилл Владимирович не обошелся. Ему потребовалась не меньше десяти для решения каких-то проблем по бизнесу. За это время я успела подготовиться к ведению беседы. Загорский сидел напротив меня в своем рабочем кресле и время от времени кидал на меня странные задумчивые взгляды, от которых становилось не совсем комфортно. Я старательно отводила глаза, делая вид, что увлечена интерьером помещения. И на самом деле увлечься было чем. Кругом антиквариат, старинная мебель, мини-библиотека. Единственное, что нарушало гармонию — ноутбук и плазменный телевизор на противоположной стене.

— Алена Дмитриевна, мне о вашей профессиональной деятельности кое-что известно, к тому же мой брат рекомендовал, поэтому осуждать ваш послужной список не имеет смысла, — сразу же начал Загорский, как только закончил телефонные переговоры.

К этому времени передо мной дымилась ароматная чашка чая, принесена горничной, а стоящие в красивой вазочке маффинны, так и манили, чтобы их попробовать.

— У меня есть 10- летняя дочь и я хочу, чтобы она при разводе осталась жить со мной, — продолжал он, сложив пальцы в замок и подперев ими подбородок. — Это основная суть моей проблемы. Для этого Вы здесь. Деньги не проблема. Ваши услуги будут оплачены достойно.

Сказанное нужно было осознать. Согласившись на эту встречу и увидев масштабы особняка, рассчитывала на бракоразводный процесс, но как оказалось дела обстояли гораздо сложнее. Дележка детей заденет за живое всех участников, кто будет в этом учавствовать.

— Давайте об оплате моих услуг поговорим позже, — все же ответила я. — Деньги не всему мерило. Тем более в данной ситуации. Мне нужно больше информации.

Я видела, как по лицу мужчины скользнуло мимолетное удивление, но спорить он не стал.

— Вы на данный момент находитесь в разводе?

Утвердительно кивнул, чем меня обрадовал. Уже хорошо.

— Сейчас девочка постоянно проживает с вашей супругой?

— Нет. После развода Альбина не изъявила такого желания.

— Т. е. порядок проживания ребенка после развода документально не определен?

— Нет. Маша, ни одного дня не жила с ней отдельно. До определенного времени мою супругу все устраивало, а сейчас видимо деньги кончились, и она нашла один единственный выход, где их взять.

— Как давно вы не живете вместе?

Видно было, что ему неприятна эта тема. Мужчина потянулся за сигаретами, и хоть я не любила и тяжело переносила сигаретный дым, командовать не посмела. Кирилл Владимирович, будто прочитал мои мысли, и губить свое здоровье передумал.

— Уже три года. Именно тогда она, получив развод, сбежала с каким-то иностранцем, и не появлялась год. Не звонила. Сейчас каждые полгода навещает дочь, и целую неделю строит из себя заботливую мать. Потом за это просит баснословную сумму, и я плачу лишь бы она убралась из нашей жизни, хоть ненадолго.

— Ваша жена выдвинула какие-то требования в данный момент о проживании с ней дочери?

Загорский усмехнулся. Эта улыбка была больше похожа на оскал.

— Нет, я хочу сработать на опережение. Как только я закрою ей денежную лавочку, думаю, они у нее сразу появятся. Хочу быть готовым. Не люблю спешку. К тому же сейчас Альбинка на мели. Скоро объявится.

— Логично. Позвольте задать еще вопрос. Возможно, не совсем приятный для вас, но моя работа обязывает. Какие у девочки с матерью отношения? Поймите, ей десять. Законодательство обязывает учитывать мнение ребенка.

— Если вы имеете в виду то, что в падает ли она в истерику, как только Альбина уезжает? Тоскует ли по ней, плачет?

Кивнула.

— Смею Вас заверить — мы это уже пережили. Она знает, что где-то далеко живет мать, и она у нее есть. Но ее семья — это папа, мои родители и дядя. Он же крестный.

— Я Вас поняла. Давайте продолжим. У меня еще есть вопросы.

Обсуждение затянулось дольше, чем мы предполагали. Пришлось потратить немало времени, чтобы донести до клиента, сложность таких дел. Прежде всего, в психологическом плане для папы и мамы, и больше всего для ребенка. Если дойдет до судебных тяжб, взаимодействовать придется еще и с органами опеки. Это испытание!

— Недостаточно ваших слов, что ваша супруга плохая, такая сякая, — пыталась я успокоить, разбушевавшегося Кирилла, гневающегося на бюрократические проволочки нашего правосудия, заодно и на меня. — Каждое слово, должно будет подтвердиться доказательствами. Нужно предпринять попытку договориться. Даже того не замечая, Вы будете рвать ребенка на части в ходе судебного процесса. К тому же не стоит забывать, что законодательство направлено исключительно на защиту интересов женщин и вопреки интересам мужчин.

— В вас говорит профессиональный опыт или женские предрассудки? — не удержался он от язвительности.

— Опыт, — соврала я, при этом сделав глубокий вздох, чувствуя, как поднимается волна протеста. Прежде всего, здесь я юрист, а не женщина и действовать должна в интересах клиента. На самом деле у меня не было не одного дела в конкретной ситуации. Как-то не доводилось представлять интересы отцов. — Мы должны начать готовиться, если договориться полюбовно не получится, то придется идти в суд. Не дай бог ваша бывшая супруга отправиться на телевидение…. Как это сейчас модно.

— Каковы наши шансы?

— Они есть. Но для начала предложите ей денег и дайте мне закончить процесс, в котором я участвую против вашего брата. Не хочется лишних вопросов к нему и ко мне, — обозначала я свою позицию.

— Оно у Вас есть.

В общем-то, нашу беседу закончили на положительной ноте. Некоторые документы я взяла на изучение домой. Дала краткий инструктаж, что предпринять самому Кириллу. Благо, согласился и даже на ужин пригласил, чтобы познакомить с дочерью. С ней тоже мне предстояла беседа.

— Алена Дмитриевна, оставайтесь на ужин, — неожиданно сказал Кирилл, когда мы выходили из кабинета.

Это предложение стало для меня неожиданностью. Я в некотором замешательстве уставилась на Загорского старшего.

— Нет, что Вы. Я здесь по работе. Это совершенно не к чему, — поторопилась я отказаться.

— Оставайтесь, — настаивал он. — Нет, ничего лучше домашней пищи.

— Это неудобно.

— Еще как удобно, — услышала я женский голос.

Обернулась, чтобы увидеть направляющуюся к нам на встречу женщину. На мгновение прищурилась, разглядывая ее. Небольшого роста, белокурая, с короткой стрижкой женщина. Очевидно, перешагнувшая пятидесятипятилетный рубеж, но при этом выглядевшая свежо и молодо. Скромно одета: светлые хлопковые брючки и блузочка, а поверх накинут фартук, с ярким принтом.

— Добрый вечер, — женщина вежливо кивнула, поздоровавшись первой. — Я, мама Кирилла Наталья Леонидовна. А вы, Алена?

Женщина смотрела на меня, но не оценивала. Просто тепло и по-доброму улыбалась.

— Добрый вечер. Рада знакомству, — улыбнулась сдержанно. Мысленно, подумав о том, что еще минута моего пребывания здесь, и я познакомлюсь со всей семьей Загорского младшего. Это судьба или моя удачливость? — Спасибо за приглашение, но я уже ухожу.

— Никто еще не отказывался от моих пирогов, Алена. Никто, — произнесла она. — И Вы не будете исключением.

Запах действительно стоял сумасшедший. Мама редко когда пекла. Фигура на первом месте.

— Сейчас и Саша с Оленькой приедут, — добавила она. — Пожинаем все вместе. Сегодня пироги с красной рыбой.

Я легкой панике уставилась на Кирилла, чтобы уже через секунду ощутить новый ее приступ. Сердце сделало несколько головокружительных скачков.

— Мама, кто там отказывается от твоих пирогов? — услышала я голос Александра, а потом и его самого увидела. — Ну и ладно нам больше достанется.