Талисман власти - Личия Троиси

— Ты не думаешь, что мог бы покончить с этими инфантильными замашками? — сухо сказал Равен.

Как ни странно, при нем не было его любимой комнатной собачки, и доспехи были неожиданно простыми, по крайней мере исходя из обычных стандартов Равена.

— Ты должен был бы уже привыкнуть к этому, — ответил Идо.

— Однако звания остаются званиями.

Идо фыркнул:

— Этот разговор неприятен для нас обоих, постараемся завершить его как можно скорее.

Равен кивнул:

— Положение на фронте не самое лучшее, ты знаешь это лучше меня. Людей недостает, особенно в сравнении с огромным количеством воинов, которыми располагает Тиранно. Положение требует решительных мер.

— Это для меня — не новость, — спокойно сказал гном, — если не ошибаюсь, мы уже говорили об этом на Совете.

Было ясно, что Равен еле сдерживает гнев. Идо почти раскаивался в том, что довел его до такого состояния.

— Отлично, вижу, что теперь мы уже скоро начнем говорить по существу… Я обсуждал это с преподавателями Академии, мы приняли решение: пошлем на поле боя учеников, которые прошли ускоренный курс.

Идо вытаращил глаза:

— Ты говоришь о детях, которые еще не начали персонального обучения со Всадником?

— Именно.

— Но речь идет о детях, которые никогда не бывали на полях сражений, я не понимаю, какая польза…

— Они будут должным образом обучены. Мне кажется, я уже говорил тебе, что положение драматическое. Нам нужны люди, столько, сколько мы сможем найти. Солдат, не завершивший обучения, лучше, чем горожане и пастухи, впервые берущие в руку меч, а их мы использовали в других боях. Однако мы пошлем сражаться и юношей, которые сейчас обучаются у Всадников.

— Согласен, но какое все это имеет отношение ко мне? — спросил потерявший терпение Идо. Он уже формулировал вопрос, но у него появилось некое сомнение. А что, если…

— Ты назначен отбирать и обучать юношей, — сообщил Равен.

Идо застыл на месте с остекленевшим взглядом.

— Естественно, ты должен будешь вести их в бой. Будет сформировано войско, небольшой отряд из сотни юношей, к которому я позабочусь прикомандировать еще три сотни солдат, имеющих какой-то опыт.

Идо смотрел вдаль, в окно. Он ожидал как минимум увидеть там какого-нибудь летающего осла. Но на небе были только облака.

— В конце концов, ты проделал хорошую работу с этим демоном с синими волосами, я думаю, ты — самый подходящий человек для этого задания, — завершил свою речь Равен.

В зале стояла полная тишина, пока Идо не разразился звонким смехом.

— Положение драматическое, а не комическое! — воскликнул Равен. — Или ты не чувствуешь себя способным выполнить эту задачу?

Идо пришел в себя. Это был не тот случай, чтобы долго изображать из себя шута. Хотя он и считал Равена спесивым и самоуверенным дураком, однако он был его начальником.

— Дело не в том, что я не способен выполнить эту задачу, — сказал гном с иронической улыбкой. — Если уж ты считаешь меня достойным…

— Ты что думаешь — я стал Верховным Главнокомандующим случайно? Ты считаешь, что я — глупец? — возмутился Равен. — Мы на войне, положение трудное. Ты отлично знаешь, как мне не хотелось доверять тебе это задание, но ты — искусный и хитрый воин с большим опытом, сейчас нужны такие, как ты. Благополучие свободных Земель стоит выше, чем какие-то глупые распри или наша личная неприязнь.

Идо застыл на месте с открытым ртом, не в состоянии противоречить. Равен казался ему уже не таким, как обычно.

— Помогать в отборе учеников тебе будет Парсел, — снова заговорил генерал. — Естественно, тебе будет выделено жилье в Академии. Если ты мне больше никаких глупостей сказать не хочешь, то на этом — все. Парсел ждет тебя у выхода.

Он не дал Идо даже времени ответить. Повернулся и вышел с обычным своим высокомерием.

Идо, усмехаясь, возвращался из зала для аудиенций. Он гордился своей новой миссией, но злился на себя самого за то, что паясничал. Наверное, конец света близок: он сражался с каким-то врагом и бился на дуэли, а Равен вдруг стал разумным человеком.

Идо уже слышал о Парселе, Ниал говорила о нем несколько раз. Он как будто был единственным преподавателем, который хорошо относился к ней во время ее пребывания в Академии.

Учитель боевых искусств оказался высоким и подвижным темноволосым усачом, с грубоватой манерой поведения. Идо было трудно сопоставить грубого человека, стоявшего перед ним, с тем образом, который вырисовывался из рассказов Ниал, но он не стал слишком удивляться. Академия была полна людей, которые подозрительно и высокомерно к нему относились. Поэтому Идо и не любил ее.

Учениками Академии чаще всего становились избалованные юноши, сыновья надменных воинов. Ниал была редчайшим исключением, а Лайо — обычным явлением. Допускались к обучению те, чей отец был по крайней мере Всадником или высокопоставленным чиновником при дворе.

Бедняков принимали не особенно охотно. Кроме того, практически все были мужчины. Мужчины и богачи, то есть, по сути, чванливые юнцы, которые только и делали, что похвалялись друг перед другом. Конечно, имелись и какие-то исключения, но за этими стенами большинство учеников походили на безмозглых манекенов. Пока они не оказывались на поле боя и не менялись раз и навсегда.

После пленения Дола история Идо просочилась в военную среду, поэтому его невзлюбили вдвойне: в прошлом он был врагом, в настоящем — гномом. Вместе с Парселом он быстро прошел по коридорам Академии, его негативные воспоминания об этом месте остались неизменными. Все, кого он встречал, подозрительно смотрели на него.

Парсел показал ему маленькую комнатку со спартанской обстановкой, которая должна стать его жилищем в течение последующих недель. Неяркий свет шел из единственного, очень высоко расположенного окошечка. Комната напомнила Идо ту камеру, в которую его заключили, когда он, отрекшись от Тиранно, внезапно был вызван в Совет. Идо чувствовал, что задыхается.

— Лучше у нас нет, — сухо сказал Парсел.

А гном подумал: «Однако здесь уютнее, чем в палатках, к которым я привык».

Они быстро обговорили, что им предстояло сделать. Затем Парсел назначил завтрашнюю встречу: они должны будут начать отбор учеников, и вышел.

Идо вспомнил вторую причину, по которой он ненавидел Академию. Тут раздался стук, и в дверь вошел, прихрамывая, Малерба.

Идо даже не мог заставить себя посмотреть на него. Он был в ужасе, когда впервые его увидел. Идо не знал истории этого существа, но достаточно было посмотреть на него, чтобы понять, что это — гном, которого подвергли пыткам. За его изувеченной внешностью Идо угадывал подобного себе, гнев душил Идо. Он думал о своем народе, доведенном до такого состояния, о лабораториях, полных гномов, которых использовали, как подопытных животных, во время опытов Тиранно. В течение двадцати лет, вместо того чтобы защищать свой народ, он содействовал планам Астера, помогал ему мучить себе подобных в тайниках башни Рока. Эта мысль была невыносимой, и настолько же невыносимым было общение с этим существом.