Смерть в шато - Йен Мур

пораньше, чтобы посадить Лионель с Валери на воздушный шар к Патрису, а затем понаблюдать, как он величественно поднимается в лучах утреннего солнца. Между молодыми людьми явно возникала привязанность. Лионель была буквально на седьмом небе от романтичности и свободы полета, а Патрис видел, какой эффект это на нее производит, и не мог сдержать гордости. И все несмотря на то, как Валери пристально наблюдала за ними из угла корзины, куда более встревоженная, с выражением лица овдовевшей итальянской дуэньи. Не хватало только черного платья и вуали. Валери вручила Паспарту Ричарду безо всяких указаний, что означало безоговорочное доверие, и это, в свою очередь, придало ему уверенности – уверенности, в которой он отчаянно нуждался для своего второго выхода к мировой прессе.

Вскоре после этого прикатили на нелепом лимузине Мартин и Дженни. Ален, Брайан и Стелла уже сидели внутри и пили кофе, а Дженнифер спустилась со своей фляжкой огуречно-шпинатного сока. Полезно для кожи, заметила актриса из-под густой маски грима. Ричард с Паспарту на руках неуклюже присоединился; когда он сел, костюм потерся о кожаную обивку и противно заскрипел.

– Затвердел с утреца, старик? – вкрадчиво протянул Мартин и получил заслуженный тычок локтем в ребра от Дженни.

Путешествие прошло относительно спокойно. Ален, как парашютист, постоянно проверял и перепроверял свой пояс с инструментами. Брайан и Стелла корпели над распечатанными раскадровками, обсуждая ракурсы и освещение. Дженнифер потягивала сок и читала сценарий.

В какой-то момент из динамиков донесся голос Дженни.

– Всем доброе утро, – безо всякой необходимости начала она, как стюардесса. – Вы не возражаете, если я открою люк в крыше?

Никто не возражал. По мнению Ричарда, немного естественного освещения пришлось бы как нельзя кстати. Затемненные окна лимузина и подсветка а-ля ночной клуб ранним утром сбивали с толку, но люк медленно открылся, впуская солнце. И стала очевидна причина, по которой Дженни вдруг захотела взглянуть в небеса: над ними бесшумно завис радужный воздушный шар Патриса.

– Великолепный бы вышел кадр, – улыбнулся Брайан, прежде чем вернуться к своим записям.

Стелла, тоже тепло улыбаясь, задержала взгляд на шаре.

– Нужно рассказать Саше, вдруг она захочет его использовать.

– Хм, – усомнился Брайан. – Это если наш великий режиссер поправится и сможет встать с постели.

Его сарказм подпортил момент, лимузин укатил вперед, оставляя воздушный шар позади, и Дженни вновь закрыла люк.

– Что вы сказали? Саша больна? – невинно уточнил Ричард.

Стелла сочувственно кивнула:

– Она написала мне поздно вечером. Говорит, расстройство, гастроэнтерит. Грешит на пищевое отравление.

Ричарду это совсем не понравилось. Ну, не то чтобы подобный исход не был таким уж невероятным, когда кейтерингом занимался Рене Дюпон, но звучало все равно подозрительно. Ричард усадил Паспарту на сиденье рядом и написал Валери сообщение, что им нужно поговорить. Немедленного ответа он не ждал, однако спустя несколько секунд телефон зазвонил. Это была Валери.

– Как, черт возьми, ты поймала там наверху связь? – тут же изумился Ричард.

– Патрис, – крикнула Валери так, что ее услышали все пассажиры лимузина, – очень умный парень! Установил на шаре антенну. Мол, полезно для бизнеса, чтобы клиенты постили в соцсетях.

– Это хорошо, – произнес Ричард гораздо тише.

– Я тебя не слышу, Ричард!

– Ну а тебя слышит вся машина! – все-таки повысил он голос.

Вот так: хочешь незаметно передать потенциально важнейшую информацию, а теперь она транслируется буквально через спутник.

– О, – отозвалась Валери и сбросила звонок.

Ричард написал ей новость в сообщении, и через минуту телефон пиликнул входящим: «Саша слегла? Пищевое отравление? Она грызет ногти».

Ричард сразу понял, к чему Валери клонит, и, как только лимузин припарковался у замка, подошел к Мартину на пару слов.

– Насколько ты и правда подкован в медицине? – спросил Ричард вполголоса, чтобы никто не подслушал.

– Ну, все основы, очевидно, – гордо ответил Мартин. – Могу сделать дыхание рот в рот, прием Геймлиха, погладить по лобику и так далее.

– Как думаешь, сможешь распознать пищевое отравление?

Мартин бросил на Ричарда странный взгляд. За последние несколько месяцев Мартин начал понимать, что внешне кроткий Ричард Эйнсворт не так-то прост, каким старается казаться.

– Что-то не так, старина? – спросил он, подражая полушепоту Ричарда и медленно стягивая шоферские кожаные перчатки.

– У нашего режиссера Саши Визард-Гай подозрение на пищевое отравление. Ты мог бы на нее взглянуть?

– Конечно. – Ответ Мартина был чопорным, исполненным долга. – Веди. Дженни, дорогая, не могла бы ты протереть сиденья? Мы туда и обратно.

Ричард, по-прежнему держа Паспарту на руках, повел Мартина к небольшой группе трейлеров, стоящих по кругу отдельно от более крупных, «звездных». Стоянка походила на цирковой караван и служила временным пристанищем Саши, Сэмюэла, недавно переехавшего фургона Рене и отдельных гримерных с костюмерными. Там же располагалась зона с оборудованием Алена, больше похожая на мастерскую жестянщика. Отсюда Ричард обернулся на ресторан «Оранжери». На возвышении установили сцену с микрофоном, а перед ней – примерно пятьдесят мест для журналистов. Они уже начали заполняться, загорались прожекторы, вспыхивали камеры. Ричард и Паспарту одновременно сглотнули.

– Который трейлер, старина?

К счастью, Мартин вел себя вполне по-деловому и относился к врачебным обязанностям серьезно. Ричард подвел его к роскошному трейлеру средних размеров, стоящему на краю круга, и осторожно постучал.

– Мадам, – мягко позвал он, однако ответа не последовало. – Мадам Визард-Гай, это Ричард Эйнсворт.

Он глянул на Мартина и застенчиво добавил:

– Секьюрити.

Изнутри донеслись неясные звуки, и Ричард решил, что если он и в самом деле секьюрити, то действовать следует более решительно. Сначала, однако, он все равно еще раз постучал – с тем же результатом.

– Ладно, – сказал Ричард громче, – думаю, нам нужно проверить.

Он открыл дверь и первым затолкал вперед нервного Мартина. Все жалюзи были опущены, и внутри царил полумрак, но в нем легко различались очертания Саши, которая лежала на кровати под мешаниной из тонких простыней. Она не шевелилась, и Ричард не слышал дыхания, поэтому сразу решил действовать быстро. Он бросился к кровати и свободной рукой в панике принялся трясти женщину за плечо. Поначалу ничего не происходило, а потом Саша с криком проснулась. На что Ричард тоже ответил воплем, и несколько секунд они так и орали друг другу в лицо, словно соревнуясь, кто больше напуган. Победил Ричард.

– Что вы делаете? – вполне резонно спросила Саша и разразилась сильным приступом кашля.

– П-простите, – забормотал Ричард. – Я подумал, что вы мертвы!

Он все еще прижимал к себе тоже испуганного Паспарту, которого затем осторожно усадил на стул.

Саша с трудом села.

– Кто это? – слабым голосом спросила она, заметив Мартина.

– Мартин Томпсон, медицинский работник, – довольно застенчиво отозвался тот.

– Выглядите как шофер, – скептически прокомментировала Саша и снова закашлялась.

– Он, э-э-э, работает под прикрытием.

При других обстоятельствах Ричард, возможно, остался бы доволен тем, как стремительно выкрутился, но не успел из-за очередного приступа кашля Саши. Теперь она и вовсе