Пока Бог спит - Александр Романов

Однако сосредоточиться до конца у Олега не получилось. Именно в этот момент крысюкам надоело молчать, и они решили завести разговор. Один что-то произнес. Второй ответил односложно. Третий добавил какую-то фразу… И Олег с изумлением сообразил, что не понимает ни слова! Он оторопело прислушался, позабыв на секунду даже свое состояние, и убедился, что речь крысюков действительно звучит для него полной тарабарщиной.

Это что же, подумал Олег, холодея от неожиданного открытия, это такое следствие удара по голове?… Или?… Братцы, да на Панге ли я еще?!

На Панге такого просто не могло быть!

Система тотального перевода со всех языков на все не делала ни для кого никаких исключений. Жители далекого северного Бисана и обитатели всеми забытого оазиса на Южном Берегу, доведись им вдруг встретиться — без проблем поняли бы друг друга. Само собой, у них очень сильно разнились бы обычаи и нормы поведения, но говорить они могли! Точно так же, как могли разговаривать Олег и Санчес. Хотя один не знал испанского, а второй — русского. На Панге это была аксиома!

И вот внезапно здесь, под Куполом, Олег своими ушами услышал язык, который не переводится! Немудрено, что ему пришла в голову мысль о переносе еще в какой-то мир. Особенно если учесть вагон метро с разъезжающими в нем крысами. Куда-то везущими самого Олега! В такой ситуации крыша начнет приподыматься помимо всякого желания…

Впрочем, постепенно Олег начал кое-что соображать. Хотя и не был специалистом в лингвистике. Но зато побывал в экспедициях в разных концах Панги. Соответственно, общался с не самыми глупыми из людей на Трех Базах. В силу чего располагал кое-какой информацией достаточной для несложного анализа. Речь разумных крыс напоминала нечто вроде шипящего свиста или визга, заметно модулированного, но не более того. Но джунгахорцы утверждали, что крысы разговаривают вполне по-человечески. Во всяком случае, когда их допрашивают. А для себя у них, выходит, имеется свой собственный язык?

Олег вспомнил, что у многих племен Поднебесной, живущих в сильно пересеченных местностях, есть нечто вроде свистовой разговорной системы. Довольно удобно: стоишь на вершине горы и высвистываешь определенные сигналы, а за несколько километров тебя можно слышать и понимать. И отвечать соответственно. Словами так замаешься кричать. И никого не удивляло, что хваленая пангийская переводная машинка эти сообщения не транслирует: в них слов нет. И языки животных тоже не переводятся. И, кстати, жестовый язык глухонемых. И местные арго во всех существующих языках совершенно разные.

Достаточно было сложить все это вместе, чтобы необъяснимое бессилие в понимании чужой речи перестало быть таким уж необъяснимым. Наверняка лингвисты сюда ломанутся как бешенные: шутка ли — такое сокровище! Похоже, что у этих рациогенированных крыс сохранилось в неизменности их видовое средство общения и между собой они им вовсю пользуются. А навязанный Изменением язык пока не стал повседневным. А может и не станет никогда. Кстати, надо будет и в самом деле лингвистам сказать, чтоб выяснили — на каком конкретно человеческом языке эти крысы разговаривают.

Вполне может статься, так удастся установить, кто или хотя бы где занимался уподоблением себя богу, чем черт не шутит… И в чье досье следует вписать этих явно незаконнорожденных детей любопытства и магии. А это уже серьезно. Это ведь не деревенский колдун какой-нибудь из козы бабу кастовал. Тут действительно Разум сделали. Настоящий. Ур-роды…

Видимо Олег увлекся не совсем уместными в его положении мыслями. Крысюки перестали разговаривать и их морды — а сидели они, откинув капюшоны своих балахонов — дружно повернулись в его сторону. Олег на всякий случай никак на это не среагировал. Но провести пленителей ему не удалось. Последовал обмен короткими трелями-писками, затем один из неокрыс поднялся и двинулся к Олегу.

Олег продолжал лежать неподвижно, наблюдая из-под полуопущенных век. Впрочем, в его положении ничего больше не оставалось…

Крыс подошел и без лишних преамбул пихнул Олега в плече, переворачивая на спину.

Сделал он это зря. Будь Олег его командиром — объяснил бы, что не надо так беспечно подходить вплотную к плохо связанному пленному. А уж тем более — тыкать в него собственной ногой. Притом даже не вынимая из ножен оружия. Кто у них тут занимается боевой подготовкой?

Впрочем, с другой стороны, крысюк мало чем рисковал: Олег был не в том состоянии, чтобы представлять серьезную опасность — он и пошевелиться-то толком не мог. И что гораздо хуже — и не хотел. А если бы мог и хотел — все равно не стал бы. Не та ситуация.

Но идиот-крысюк, перевернув Олега на спину, приложил его затылком об пол. Как раз тем местом, по которому пришелся оглушивший Олега удар.

Сознания Олег не потерял. Но было больно. Сильно. От этой боли Олег и сам не заметил, как оказался сидящим спиной к стене, а попавший на классические "ножницы" крысюк улетел едва ли не обратно к своему месту.

Остальные — а всего крысюков в вагоне было пятеро — вскочили на ноги и замерли, глядя на Олега.

Черт, подумал Олег, осторожно вращая головой чтобы отвлечься от боли и дурноты, если бы я был нормальный — я бы справился с ними со всеми даже со связанными руками!

Сбитый им с ног крыс тоже вскочил. Вид у него был ошарашенный: уши торчком, усы встопорщены, глаза выкачены, пасть (или рот?) раскрыт.

— Тш…человек! Тш…подлый хум-манс! — сипло, но отчетливо выдохнул крыс и кинулся к Олегу с совершенно ясными намерениями.

Понимая, что второй раз поймать противника на той же ошибке вряд ли получится (да и при первой-то сознание удалось не потерять каким-то чудом) Олег решил уйти в глухую защиту. Он свернулся клубком, сколько возможно, подтянув колени к груди и опустив подбородок, и завалился боком под заднюю стенку вагона. Для надежности следовало бы перевести руки из-за спины вперед, но Олег удержался, разумно сохранив этот козырь на совсем уж крайний случай. Тем более что ничего больше у него в резерве не осталось…

Того, что произошло в следующий момент, никто не ожидал.

Вагон взвыл моторами и внезапно затормозил.

Это было экстренное торможение. При нормальной езде с пассажирами так не останавливаются. Всех кто был в салоне — включая Олега — непреодолимая сила швырнула вперед по ходу движения.

Олег едва успел выпрямить ноги, как оказался стоящим во весь рост. А в следующую секунду он всем весом врезался в подошедшего крысюка и они вместе свалились на остальных. Снаружи вагона что-то ослепительно — как показалось Олегу через "сову" — полыхнуло. Уже задним числом он сообразил, что это был всего лишь сноп искр — вагон, судя по всему, полз по чему-то твердому, сдирая обшивку. Затем последовал тяжелый удар, скрежет раздираемого металла, звон бьющегося стекла, чей-то визг.