Ледовое небо. К югу от линии - Еремей Иудович Парнов

птица пеночка печально попискивала где-то в подножном березнячке. С ближайшей буровой доносился приглушенный визг вращающегося ротора. Невидимая вышка была помечена сигнальным огнем на крон-блочной площадке. Дальней незнакомой звездочкой прокалывал темноту тонкий заостренный рефракцией лучик.

От места посадки до буровой вертолет мог доставить за несколько минут, но Мечов, хоть ночь застала в пути, пожелал покрыть последние километры на машине. Хотелось своими глазами увидеть, как легла в мерзлотный грунт третья нитка газопровода. Строительство станции для охлаждения нагретого до пятидесяти градусов газа решили осмотреть на следующий день. Собственно, только за этим Мечов и прилетел в Междуречье. Сама по себе Восьмая буровая ничем особенным его не привлекала. Ни трудовыми достижениями, ни по части удобств не выделялась она среди прочих вышек, разбросанных по мессояхским болотам. Те же вагончики с телеантенной, рация для связи с базой, добавочный комплект труб под навесом и цистерна с аварийным запасом горючего. На случай плохой погоды, когда вертолет не сможет своевременно доставить ни бочки с соляркой, ни сменную бригаду.

Одним словом, совсем не обязательно было ночевать именно на Восьмой. В любом стандартном балке из сборного дюраля всегда отыщется свободная койка для бродячего человека. Остановив свой выбор на самой далекой буровой, Мечов исходил из того, что оттуда было рукой подать до стройплощадки. Чтобы не тратить попусту драгоценное время, он надумал сделать небольшой крюк и пройти вдоль трубы. Засыпку можно было превосходно разглядеть и в сумерках. Зато весь следующий день высвобождался для Евражкина Кута, где взрывники заложили под холодильную станцию котлован. Намеченный маршрут сулил выгоду чуть ли не в целые сутки, и Лосев его горячо одобрил.

В желтом пронзительном свете свежая полоса грунта над трубами показалась ему почти черной. Вывороченный гусеницами вязкий суглинок сохранил рельефные траковые отпечатки, в которых сумрачно поблескивала вода.

— Остановите, — Мечов тронул водителя за плечо и приглашающе кивнул Герману. — Хочешь размять кости?

Они спрыгнули на волглую пружинящую под ногой землю.

— Метров тридцать, — прикинул на глаз Андрей ширину коридора. — Еще куда ни шло…

— Это и есть прогресс, который вы несете? — недоверчиво хмыкнул Лосев. — Ничего себе, впечатляет… Сколько лет понадобится, чтобы все опять заросло?

— Десять. А то и двенадцать… Ягельники трудно восстанавливаются.

— А деревья?

— Еще дольше. Холод, мрак… Растут медленно. Деревце толщиной в палец вытянется лет за пятнадцать. Не нравится?

— Почему? Не так уж и плохо. Пусть через двадцать лет, но все-таки сюда вернется нормальная жизнь. И зверь будет бродить, не ведая препонов…

— Чтобы вырастить более-менее приличный лес, нужно лет семьдесят, не меньше. Работаем, можно сказать, на правнуков.

— Уверен, что им леса будут нужнее нашего. Сей спокойно, дорогой товарищ, разумное, доброе, вечное.

— Я-то тут при чем? Траншею проложили еще в прошлый сезон, когда я ни сном ни духом не ведал, что Логинов имеет на меня виды. И вообще, насколько мне известно, газовщики меньше всего руководствовались экологическими соображениями. На данном этапе такой вариант надежнее. Вот и весь сказ.

— Но тебя он устраивает и чисто экологически?

— Опять же на данном этапе… Так уж сложилось, что темпы освоения Заполярья существенно опережали уровень знаний. О природе вообще и Севера в частности. Отсюда и постоянные огрехи и одновременно неуклонное стремление к совершенствованию. Я понимаю, что метод проб и ошибок — не самое лучшее, но так было. Теперь, надеюсь, все пойдет иначе. Как-никак пытаемся решать задачи в комплексе.

— Освоение нового региона становится по-настоящему комплексным, — Лосев поднял и растер пальцами затвердевший кусочек грунта. — Когда все планируется заранее, в том числе и неизбежные издержки, — он решительно сдул пепел. — Полностью защитить природу от вмешательства человека нельзя. Никакие законы тут не помогут. Не обольщайся поэтому и насчет комплексного подхода.

— Не только нельзя, но и не нужно. Иначе придется прекратить всякую деятельность, что изначально абсурдно… Мы вынуждены вмешиваться в экологическое равновесие. Более того, расширять с каждым годом масштабы вмешательства. На это следует смотреть открытыми глазами. Человечество не только не может позволить себе повернуть вспять, но и малейшая остановка чревата для него самыми непредвиденными осложнениями.

— Кто спорит? — согласился Лосев, прислушиваясь к напеву пуночки.

— Кто спорит? — нетерпеливо переспросил Мечов. — Если хочешь знать, я. Учитывать интересы природы мы обязаны? И, когда это жизненно необходимо, вносить коррективы?

— Так и надо говорить. По-деловому, с полным осознанием ответственности и, главное, честно. Нельзя же, на самом деле, всю землю превратить в заповедник? Какой, к чертям собачьим, может быть заповедник? Хотя бы здесь? — Герман кивнул на искореженную землю. — Оттого и встречают с недоверием иные предложения, что от них, несмотря на безупречность технических выкладок, попахивает липой. Выгодно зарывать трубы? Делай.

— Но зачем обещать, что через сто лет тут будет рай? Не будет.

— Если не жалеть средств — будет, — уверенно заявил Мечов. — К сожалению, закрытый вариант много дороже. Хотя, в конечном счете, окупится с лихвой. Нужны сложные анкерные крепления, чтобы удерживать трубы в земле. Газ опять же придется охлаждать, иначе поплывет мерзлота. Технологически мы вполне созрели для грамотной эксплуатации природных богатств. Но нужны принципиально иные решения. Научно-техническая революция — это, прежде всего, революция. Делать по старинке, но на базе новой техники, куда как удобно. Успевай премиальные подсчитывать. Любо-дорого.

— Строители сопротивляются, что ли? — попал в точку Лосев.

— А то нет?.. Все инстанции письмами засыпали. Логинов, бедняга, даже поседел преждевременно, — Мечов в сердцах поддел пустую консервную банку, с грохотом шмякнувшуюся о вывороченное корневище. — Он не рассказывал тебе про китобоя?

— Про китобоя? — удивился Герман Данилович. — Нет.

— Поучительная история… Один наш рационализатор, понимаешь, в недалеком прошлом китобой, предложил использовать гарпунные пушки для крепления труб.

— То есть?

— Очень просто. Нацелил вертикально вниз и выстрелил. Анкера трубу намертво схватывают… Идея в стиле века. С сумасшедшинкой.

— Легко представить себе, как ее встретили…

— И не говори! Но китобой упорный попался. Пробился со своим рацпредложением к самому. А у Владлена Васильевича нюх на новое — будь здоров! Он сразу