Наблюдатель - Игорь Сунчелей

Бабушка отворила дверь квартиры на пятом этаже. Обстановка была конечно самой простой, но все-таки было чисто. В комнате стояла двуспальная кровать с чистым комплектом белья. В совмещенном санузле было мыло и два полотенца. Вода была и холодная, и горячая. На кухне газовая плита, на которой лежала коробка спичек, стол, табуретки и буфет с посудой и столовыми приборами. На этом местный сервис и заканчивался. Марк заплатил бабушке наличными за двое суток до 12 часов дня пятницы, она оставила ему ключ.

– Если съедете раньше, то оставьте ключ на кухонном столе и просто захлопните дверь, – сказала она ему и подалась восвояси.

Шел уже четвертый час дня. Марк приготовил себе нехитрый обед, поел и пошел в комнату. Линолеум в коридоре действительно оказался настолько скользким, что он чуть не упал. Он застелил постель, лег и стал думать, что делать.

Да, он заработал тайм-аут, но что делать дальше, было по-прежнему не понятно. Плешаков, наверное, уже объявляет его в международный розыск. В этом случае ждать помощи от его руководства и американского консульства не приходится – они могут только предоставить и в лучшем случае оплатить адвокатов. Но что могут сделать эти адвокаты? Ничего. Улики против него слишком явные. Он находился рядом с двумя убитыми учеными и, конечно, мог их убить. Правда, он застал Ефременко уже убитым, но свидетелей этого не было, а секретарше ему пришлось соврать, что он разговаривал с Ефременко, и сделал он это для того, чтобы сейчас находиться здесь, все-таки на свободе, а не в тюрьме. Получается, что кроме него никто убить Ефременко и не мог. То, что Марк убил и Сафиуллина, Плешаков тоже легко докажет, предъявив суду заключение экспертизы, что в подброшенном им же самим в бардачок машины Марка пузырьке находится яд, идентичный тому, которым отравили Сафиуллина. При таких доводах обвинения любой суд вынесет Марку пожизненный приговор. Неужели он больше никогда не увидит мать, отца и братьев? Что они будут думать о нем? Что Марк дважды убийца? Пока у него есть телефон и ноутбук, он может им хотя бы позвонить. Только не сейчас. Сейчас он не готов к такому разговору. Наличных денег для проживания в этой квартире у него хватит всего дней на пять. Конечно, основные свои сбережения он хранил не на карточном счете, а на депозите в банке, но сейчас прийти в банк со своим паспортом и снять деньги со своего счета, было сопряжено с огромным риском ареста. Банкоматами ему тоже пользоваться было больше нельзя. Марк был уверен, что теперь все его банковские счета уже находятся под «колпаком» у ФСБ, для него это была мышеловка. Что он будет делать, когда кончатся наличные деньги? Он не знал ответа и боялся его искать. Марк то вставал и ходил взад-вперед по комнате, то опять ложился. Снова и снова он обдумывал свое положение, и чем дольше он думал, тем безвыходней оно ему казалось. Крайне тяжелые для Марка последние дни и ночи дали о себе знать: когда в очередной раз он лег на кровать, то незаметно для себя заснул.

Марку снилась Америка и его одноклассники в школе Питсбурга, на перемене он играл с ними в баскетбол. И вдруг раздался звонок на урок. Звонок проникал в самый его мозг, Марк открыл глаза и инстинктивно соскочил с постели. Он так крепко спал, что, оказавшись на ногах, сначала даже не мог понять, где он оказался, но память, конечно, сразу вернула его к печальной действительности. Лучше бы она этого не делала, во сне ему было гораздо лучше, чем наяву. К сожалению, это был не звонок на урок, это был требовательный звонок в дверь, который продолжал буравить его мозг. Марк уснул прямо в одежде, поэтому одеваться ему не пришлось. На улице было уже темно, выяснять который час времени не было. В коридоре он поскользнулся и упал, ударившись головой о стену. «Чертов линолеум! Почему он здесь такой скользкий?» – с горечью подумал он. Встав, он подошел к двери, глазка у нее не было. Уже наученный горьким опытом, когда в своей квартире позавчера открыл дверь бригаде Плешакова, даже не спросив «Кто там?», сейчас он решил не рисковать.

– Кто там?

– Я ваш сосед снизу, вы меня заливаете, откройте, я помогу вам перекрыть воду.

– Минуточку подождите, пожалуйста, – ответил Марк и, еще полусонный, пошел посмотреть, что протекло в его совмещенном санузле, – для полного счастья ему сейчас только наводнения и не хватало.

В санузле было сухо. Марк обрадовался и вернулся к двери.

– У меня все сухо.

– Что ты такое говоришь, скотина, – заорал мужик за дверью, – иди, посмотри, что творится у меня, – и он начал так сильно стучать по двери кулаком, что наверняка разбудил всех жителей подъезда.

«Придется открыть этому уроду», – понял Марк, но сухой санузел насторожил его.

– Не стучите, – крикнул он, – сейчас открою.

Марку все это совсем перестало нравиться, и он решил на всякий случай хоть чем-нибудь вооружиться. Прошел на кухню и быстро смог найти только старый тупой кухонный нож, которым сегодня он резал купленную себе на обед колбасу. Чтобы нож не бросался в глаза, он взял его в правую руку лезвием назад. Дверь была железной, но Марк обратил внимание, что она почему-то открывалась внутрь. Он очень быстро привыкал к новой жизни вне закона, в которой надо было постоянно бороться за эту самую жизнь, ведь, подойдя к двери, он сумел догадаться, что при ее открывании гораздо безопаснее стоять сбоку у косяка, чем прямо перед ней. Так он и сделал и открыл замок. Все остальное произошло за одну секунду, дальше телом Марка управлял уже не мозг, а рефлексы, только поэтому он смог опередить киллера.

Едва дверь начала открываться, как мужик снаружи, видимо, с разбегу, прыгнул на нее всем телом, рассчитывая сбить ею стоящего за ней Марка с ног. Но Марк стоял сбоку, дверь распахнулась, со свистом пролетев мимо его носа. За ней в квартиру вломился одетый во все черное мужчина. В его правой руке со своей стороны Марк заметил у него пистолет с длинным стволом. Киллер поскользнулся на скользком линолеуме и начал падать навзничь на спину. Марк видел это, как в замедленной съемке, голова киллера была в черной маске, из которой на Марка блеснули два глаза. Киллер падал, а дуло пистолета одновременно стало поворачиваться в сторону Марка. Больше кроме этих двух глаз Марк уже ничего не видел, он должен опередить и попасть… Ему казалось, что его правая рука с ножом предательски медленно опускалась на дальний от Марка глаз, пистолет уже почти был нацелен на него…

Марк попал. Нож вошел в глаз по самую рукоятку, когда спина киллера еще не коснулась пола. Марк почувствовал, как лезвие уперлось во внутреннюю сторону затылочной кости черепа и прижало голову киллера к полу. Тот все-таки выстрелил, пуля сорвала кожу с правого плеча Марка. Второй выстрел должен был уложить его наповал, потому что глушитель пистолета уже уперся Марку прямо в грудь. Не колеблясь, он провернул нож в глазу киллера, как отвертку. Рука с пистолетом упала на пол, остро запахло порохом. На полу в судорогах дергался и хрипел киллер, больше выстрелов не было. Марк отодвинул его голову и закрыл входную дверь. Потом прошел на кухню и сел на табуретку, пытаясь понять, что произошло. Киллер был еще живой, рукоятка старого кухонного ножа торчала из его левого глаза…

Вот теперь он стал еще и настоящим убийцей, замочил какого-то мужика тем же самым способом, каким сегодня убили Леонида Ефременко. Теперь у обвинения будет еще один железный аргумент убедить суд в виновности Марка – ведь он профессиональный убийца с коронным ударом ножом в глаз, а это уже почерк! Хотя и прежних аргументов было вполне достаточно…

Теперь и здесь больше нельзя было оставаться…

Куда теперь идти, он не знал, внизу мог ждать второй киллер. С плеча сочилась кровь, от ужаса хотелось выть. Положение стало просто отчаянным. Кажется, он уже созрел для последнего звонка родителям. А что потом? Он не хотел думать об этом. Потом будет пистолет киллера…

13. Первая переписка с Мишей

Во вторник вечером, войдя в свой кабинет, «Истокин» хотел сразу включить компьютер и начать сеанс с Мишей, но тут у него на поясе зазвонил мобильный телефон. Звонила жена Ирина.

– Дорогой, ты уже подъезжаешь? Ужин готов, мы с детьми ждем тебя.

– Нет, с поминок мне пришлось вернуться на работу, знаешь, возникли срочные дела… Ужинайте без меня, я ведь уже наелся.

– Ну да, конечно, очень жаль. Кисик, а когда ты будешь?

– Знаешь, дорогая, сегодня мне придется работать всю ночь…

– Всю ночь?! Так ты совсем не придешь? Ты ведь ни разу в жизни не ночевал на работе! Да что там у вас стряслось?

– Ты же знаешь, многие мои подчиненные сутками не выходят с работы, теперь пришла и моя очередь. Мансура похоронили, мне надо помочь его отделению продолжить исследования…

– Ты что, решил не появляться дома несколько дней, как эти твои ученые фанатики? Ну, знаешь, этого я от тебя не ожидала! Ладно, если, как ты говоришь, возникли чрезвычайные обстоятельства, то так и быть, сегодня я тебя отпускаю, но завтра чтобы был дома!