Тайна - Элизабет Адлер

Его учили никогда не разговаривать с посторонними, но он, доверчиво улыбнувшись, сказал: «Я-Джонни Леконте. А кто вы, месье?» Мужчина холодно смотрел на него, отмечая бледное личико ребенка, его хрупкость и шелковые одежды. Наконец он совершенно равнодушно произнес: «Я-твой отец», -и продолжил, обращаясь к Нэнни Бил: «Соберите его. Я заберу его с собой», словно это был не ребенок, а какой-то пакет с вещами.

Нэнни в ужасе вскрикнула. Мальчик обернулся:

«Куда мы поедем, Нэнни? Куда?»

Он с тревогой вглядывался в ее испуганные глаза. «В страну язычников, -простонала она.-На край света».

Ужас, которому нет названия, охватил мальчика словно черное облако опустилось над ним, отсекая это чудесное утро, пение птиц, ласковый воздух и солнечный свет. Отсекая мальчика от его мира.

«Я любила этого ребенка, -писала Нэнни, -у намеревалась сдержать слово, данное мадам, так же как и она выполнила данное мне обещание. Мое сердце ныло при одной мысли об этом путешествии, но я не могла допустить ни за что на свете, чтобы мой маленький мальчик остался наедине с этим злым человеком. Долг есть долг. К тому же меня интересовало, зачем по прошествии стольких лет ему понадобился сын.

Так началось самое ужасное путешествие в моей жизни. На итальянском лайнере, который вышел из Марселя и отправился в Америку, мы с Джонни жили в крошечной каютке третьего класса. Отец же путешествовал в первом классе, словно лорд, не обращая на ребенка никакого внимания. Когда посреди Атлантического океана лайнер попал в шторм, я не могла даже встать с койки, и бедняжка Джонни оказался предоставлен самому себе. Затем-Нью-Йорк и бесконечное — путешествие на поезде через эту ужасную, огромную Америку. Нам с мальчиком приходилось спать сидя, но я уверена, что отец наслаждался в отдельном купе.

Мы прибыли в Сан-Франциско и направились в роскошный отель. Месье Леконте быстро вылез из машины, но когда я собиралась последовать за ним, грубо захлопнул дверь и сказал, что мы должны на следующем же корабле отправиться в Гонолулу. Одни.

Доки кишели грубыми, злыми людьми, но я не могла показывать свой страх при Джонни, а он, благодарение Богу, был слишком заинтересован происходящим вокруг, чтобы бояться. Наш корабль оказался старым, ржавым корытом, чья команда состояла из ужасных язычников-китайцев, ни слова не говорящих по-английски. Путешествие казалось бесконечным, и я думала, что зеленые волны поглотят нас во время очередного шторма. Еда, которую нам подавали, была странной, языческой и непригодной для нас. Мы с Джонни были вынуждены питаться одним вареным рисом.

Как только мы прибыли в Гонолулу, нас немедленно посадили на другой корабль, поменьше, который должен был отвезти нас на остров, которым владел отец Джонни. В его царство».

На этом записки Нэнни Бил резко обрывались. Би и Ник смотрели друг на друга, горя желанием узнать, что же было дальше. Они тщательно просмотрели все бумаги, но больше ничего не нашли.

Внезапно отчаявшись, Би беззвучно разрыдалась. Ник, успокаивая, нежно обнял ее:

— Бедняжка Би. Но кое-чего мы все-таки достигли. По крайней мере теперь понятно, что означает ваш сон, -убрав ей волосы со лба, он продолжил:-Хотя ума не приложу, откуда вы это знали.

— Не понимаю, -всхлипывала она.-Я не просто читаю слова, написанные Нэнни Бил, они звучат у меня в голове; страх этого ребенка прячется у меня в сердце… Я чувствую себя так, словно все, что ему довелось пережить, произошло со мной. Я не перенесу этого, Ник. Мне страшно.

Глава 18

Желтые кудряшки Милли были аккуратно причесаны. На ней было желтое., шелковое платье, на груди сверкала россыпь желтых бриллиантов, а губы были покрыты свежим слоем ярко-розовой помады. Она сидела за столиком на террасе «Отеля дю Кап», дожидаясь, пОка Фил и Би приедут из аэропорта. Но она не думала о своих друзьях. Она думала о телефонном звонке. Рано утром ей позвонил юрист из Огайо.

— Какой дьявол звонит мне в два тридцать утра из Огайо?-сонно проговорила Милли, ища очки и напяливая их на нос, словно очки могли помочь ей лучше понять, о чем говорит звонящий.

Поверенный заявил, что он звонит уведомить ее о смерти кузена Ренвика, о котором давным-давно не было ни слуха ни духа. Кузен и его жена трагически погибли в автомобильной катастрофе. Двое маленьких детей остались сиротами. В завещании кузена былой сказано, что их единственной родственницей является Г Милли. Он назначал ее опекуншей детей.

Пока что, сообщил поверенный, о детях заботятся. Если Милли откажется от роли опекунши, их поместят в приют и, возможно, со временем (как надеется юрист) усыновят.

— Нет, , черт возьми, -ужаснулась Милли.-Родственники есть родственники, даже если я не знала о них до этого момента.

— Бедняжкам нужен дом, -сказала она поверенному.-Купите все, что им необходимо, и пришлите мне счет. Мне нужно некоторое время, чтобы с этим разобраться. Пока же передайте им, что тетя Милли любит их и ждет не дождется того момента, когда мы встретимся, чтобы у них было все-игрушки и любовь.

Она повесила трубку, потрясенная, но втайне обрадованная перспективой в свои годы стать «матерью». В глубине души Милли сознавала, что поступила правильно.

«Конечно же, все сочтут это моим очередным капризом, -сказала она себе через несколько часов, засыпая. — Но, как всегда, в моем безумии есть система».

Она все еще сидела на террасе, мечтательно глядя на море, когда услышала, как кто-то окликнул ее по имени. Она улыбнулась своей старой подруге Фил и новой подруге Би, идущим прямиком к ней.

— Вот наконец и ты, милейшая Фил, -сказала она, прижимая руки к своей пышной груди.-Ты, как всегда, великолепно выглядишь, несмотря на этот вечный черный цвет. Ты не вдова, дорогая моя девочка. Пора от него отказываться.

— Не ты первая мне это говоришь, -Фил рассмеялась, вспомнив Махони.

Милли, держа Фил на расстоянии вытянутой руки, пристально посмотрела на нее.

— М-м-м…-продолжила она.-Не уверена, что мне нравятся эти темные круги у тебя под глазами. и; Или же ваши «психические» конференции проходят по ночам, или же здесь кто-то замешан. Ради тебя, детка, я надеюсь, что это «кто-то». Тебе бы это не повредило.

Они улыбнулись. У них не было секретов друг от друга. Фил знала о Милли все, что только можно было, а Милли, в свою очередь, знала все о ней.

— Уверена, что Би уже рассказала тебе все новости, -сказала Милли, величественно плывя к «своему» столику на террасе и повелительно махнув рукой Фил и Би, чтобы те не отставали.-Кажется, в конце концов мы чего-то добились, хотя я не уверена, что точно понимаю, чего именно. Это по твоей части. Фил. Она заказала чай.