Необычайно романтичный (ЛП) - Беттина Белитц

- Мне нужно в туалет, - извинилась я перед папой, который начал закручивать и снова раскручивать свой галстук и направилась к двери. Надо мной замигала неоновая лампа и поток теплого воздуха подул на затылок, когда я заглянула за угол в комнату. Нет.

Здесь никого не было. Только одно больничное кресло, аппараты ЭКГ и УЗИ. Тем не менее звуки изменились, звучали в моих ушах более приглушенно и тоньше. Мама тоже внезапно успокоилась. Через дверь родильного зала проникали теперь только успокаивающие голоса акушерки и врача. Улыбаясь, мимо меня прошла медсестра и ободряюще кивнула. Я не могла по-другому, как улыбнуться в ответ. Теперь и неоновая лампа надо мной перестала мигать. Ее свет казался стал теплее и мягче. Папа напротив задремал, со спокойным, расслабленным выражением на его морщинистом лице.

- Теперь я понимаю, - прошептала я и положила руку на солнечное сплетение, где тепло распространилось как ореол. - Он пришел ...

Охранник моего братика или сестренки пришел. Он был здесь! Конечно, об этом я еще совсем не думала - отныне в нашем доме опять будет охранник, коллега Леандера! Может быть даже кто-то из его труппы, кто знает? Мое беспокойство из-за мамы и ребенка немного утихло. Возможно Sky Patrol и был в своем нормальном состояние несимпатичной, бессердечной армией. Но я теперь знала об их настоящих качествах. Этот охранник сделает все, чтобы ребенок увидел свет мира здоровым. И надеюсь мамин бывший охранник будет стоять наготове, если ей грозит опасность.

А это в свою очередь означало, что я собственно была здесь не нужна. Потому что теперь одно было ясно: Леандер должен стать сегодня человеком. Потому что ребенок родится и с сегодняшнего дня у него будет охранник. Новый ангел-хранитель в нашем доме, да вдобавок непревращенный, который застрял между миров - это не приведет ни к чему хорошему. Я могла себе представить, что охранники, при защите младенцев, были особенно внимательны. Он заметит, что здесь происходит - и что я могу видеть и слышать Леандера; то, что мы всегда могли, кроме конечно от Клотильды, удерживать в секрете от его семьи.

Не было никакого другого выбора, как сбежать и оставить маму и папу на произвол судьбы.

- Хорошо позаботься о них, - прошептала я в расслабляющее спокойствие, которое все еще наполняло коридор, бросила на моего спящего отца последний взгляд и пригнувшись убежала.

Сейчас был только обед; еще я могла все подготовить. Только нужно найти Леандера и обговорить с ним последние детали и - внезапно я остановилась, в то время, как солнце святило мне прямо в лицо.

Да. Я должна с ним попрощаться. Мы не знали, сработает ли это. Могло случиться также так, что его просто больше не станет.

Я никогда не хотела пережить такое, не посмотрев прежде еще раз в глаза и не почувствовав его. Моего ангела. Я должна сказать ему сегодня прощай. Возможно навсегда.

Глава 16

Прощай, моя любовь

- У вас есть с собой паспорт?

- Это безалкогольное пиво! - ответила я резко и поднесла его к носу кассирши.

- Вы что, не знаете собственные товары?

- Безалкогольное, - повторила она и посмотрела еще немного более скептично на скопление выбранных мной товаров. Да, для подростка возможно не то, что ожидаешь увидеть, и я сама не знала, что мне об этом думать.

Три большие порции селедки Матьес, картофель в мундире, хрустящие хлебцы (для людей, как я, которые не любили ни селедку ни картофель в мундире), безалкогольное пиво, клубника и сливки. Так как Леандер все еще блистал своим отсутствием, я в растерянности заглянула дома в интернет и нашла феномен летнего солнцестояния – что, как я осознала, уже давно нужно было бы сделать. Я чуть с ума не сошла от парники, когда поняла, что не существовало определенной даты.

Скандинавы например, для которых летнее солнцестояние было священным, в течение уже некоторого времени праздновали его всегда с пятницы на субботу, хотя в средневековье датой празднования, всегда было 24 июня. Но я доверилась силе старых традиций.

Так как у меня не было других идей и я не хотела оставлять пробелы, то решила все же приготовить традиционную шведскую еду употребляемую во время летнего солнцестояния. Селедку Матьес, картофель и клубнику со сливками. Насчет безалкогольного пива было моей собственной интуицией. Шведы в эту ночь пили за здоровье много водки – то, что я прочитала об их обычаях, больше походило на преднамеренную пьянку, чем на встречи с эльфами и троллями.

Но конечно могло быть и так, что с соответствующим уровнем алкоголя в крови, они верили в то, что видели эльфов и троллей. Поэтому я сначала подумала о том, чтобы порядком напоить моих друзей и они могли убедить себя в том, что у них потеря памяти, если Леандер вдруг не станет человеком или исчезнет. Но это противоречило моим инстинктам. Если мы хотели прорваться через эти тонкие стены и пойти навстречу Леандеру, то должны были иметь как можно более ясную голову и быть восприимчивыми. Алкоголь же, как я знала на моем горьком опыте, притуплял чувства и замедлял реакцию.

Тем не менее, когда это случится, мои друзья, по крайней мере, парни, должны поверить в то, что достаточно пьяны, так как им точно будет сложно принять тонкие стены. Поэтому я хотела перелить дома безалкогольное пиво в опустошенный бочонок, который остался еще с папиной вечеринки посвящения новых комнат, и сделать вид, как будто уже открыла его.

Я надеялась на эффект плацебо - если парни будут думать, что пьют пиво, то когда-нибудь и начнут вести себя соответственно.

Наконец-то кассирша пронесла вещи через сканер. Деньги, которыми я заплатила, мне пришлось, хотела я того или нет, «одолжить» из маминого семейного бюджета. Она обещала мне кое-что дать для моей вечеринки, а в этот момент у нее точно были другие проблемы. Гораздо тяжелее двух рюкзаков, которые я тащила домой, было мое чувство вины. Я оставила своих родителей одних, в то время, как на свет появлялся мой братик или сестренка. Но мне нужно было помочь еще одному члену семьи обрести свое истинное существование - если я когда-нибудь еще увижу его.

Кроме того я позвонила бабушки Анни в дом для престарелых и предупредила - и мне вовсе не нужно было просить поехать ее в больницу. Ее ликования еще сейчас раздавалось в моих ушах. Для нее очевидно было едва что-то более грандиозное, чем рождение и она могла оказать маме большую помощь, чем я. Никто не мог заставить меня поддерживать маму - они не покинут клинику, пока не родиться ребенок. В этом отношение я хорошо знала бабушку Анни и папу. Значит квартира и вечер были в моем распоряжение.