Все оттенки лжи - Марина Серова

– Конечно. Все эти парни оказались у него на крючке.

– Правильно! – расплылся в улыбке Романенков. – Ты, кстати, верно увязала кличку Хруст и фамилию Хруцкий. Признавайся, кто тебе это подсказал?

– Озарение на меня вдруг нашло, – сказала я. – К тому же в этом случае все становилось вполне понятным и объяснимым. Майор Хруцкий был в курсе всех подробностей старого дела Козыря. Ведь он его вел, общался с задержанными подельниками Козыря. Поначалу я думала, что это кто-то из них продолжил свою преступную деятельность, но, во-первых, настоящий Козырь говорил мне, что у них не хватит на это ума, да и осталось их мало. А во-вторых, созвучие фамилии и клички всплыло в моей памяти. Уж не знаю, как сотрудник органов докатился до жизни такой, но не могу сказать, что я так уж сильно удивилась этому обстоятельству. Оборотней в погонах у нас, увы, хватает. Это я не о присутствующих говорю, – засмеялась я.

– Да я не обижаюсь! – отмахнулся Романенков. – Согласен с тобой. А тут все так и вышло, как мы и предполагали. Майору Хруцкому опостылела государственная служба с копеечной зарплатой. И он решил резко сменить сферу деятельности. Вычислив Козыря с помощью одного из его подручных, он решил его убить и завладеть награбленными им деньгами. Подкараулил Козыря, когда тот направлялся на свою родину, в станицу, и выстрелил ему в спину. Причем из конфискованного у бандитов оружия, которое потом уже использовал и в Тарасове.

– Жадный, жадный товарищ, – кивнула я. – Пожалел ствол выбросить.

– Однако он просчитался, – продолжал Романенков. – Денег у Серегина уже не оказалось. Тогда Хруцкий уехал из города и на свои накопления со взяток занялся бизнесом. Но бизнесмен из него получился никудышный. Дела его шли все хуже и хуже, а жить-то он сразу привык на широкую ногу. К хорошему ведь быстро привыкаешь, Женя! И тогда Хруцкий вспомнил о деле Козыря. Хрусту было проще, поскольку у него душа как раз лежала к карточной игре. Так как, кроме него, никто не знал, что Козырь убит, он решил закосить под него. Благо и помощники быстро нашлись: Хруцкий просто созвал всех, на кого имел компромат в виде материалов их дел. А кому охота в тюрьму идти? Заметь: все они предпочли заняться грабежами. Все, Женя! Ни один не отказался.

– А потом он рассчитывал так: когда награбит достаточную сумму денег, просто прекратит свою преступную деятельность. И все бы выглядело так, будто Козырь, пощипав тарасовских бизнесменов, покинул наш город. А Хруцкий при этом остается с огромными деньгами на руках – и вне всяких подозрений. Никому и в голову бы не пришло, что это был вовсе не Козырь!

– Отличный план, правда? – вздохнул Романенков.

– Завидуешь? – усмехнулась я.

– Я, Женя, не завидую, – возразил Романенков. – Я скорблю! Жаль мне, когда хорошие идеи обращают во зло. Лучше бы Хруст свои мозги использовал в мирных целях.

– Ну, подставить вместо себя кого-то другого – на это много ума не надо, – высказала я свое мнение. – А вообще-то Хруст не представляется мне таким уж «генератором идей».

– Ну, даже если и так, то генерировать их ему теперь придется в другом месте, – хмыкнул Романенков. – И там ему придется изрядно пошевелить мозгами, чтобы придумать, как выжить. Бывших ментов на зоне не любят, – вздохнул он.

– Женечка! Ну, слава богу! – тетя Мила со счастливой улыбкой на лице встретила меня в прихожей. – А то что же это такое – которую неделю дома не появляешься! Давно у тебя такой тяжелой работы не было.

– Да, тетя, ты совершенно права, – поцеловав тетушку в щечку, заметила я, не уточнив при этом, какой именно работой мне пришлось заниматься. – Но зато мне хорошо за нее заплатили, и теперь я могу долго отдыхать.

– Правда? – Тетя еще больше обрадовалась. – Вот и отлично! Я как раз хотела поменять обои на кухне, вот ремонтом мы с тобой и займемся!

У меня невольно вытянулось лицо. Но я взяла себя в руки. Даже замечание тети о ремонте не могло в этот день испортить мое хорошее настроение.

– Мы с тобой еще обсудим этот вопрос, тетя, – пообещала я. – Только не сегодня, хорошо? А сегодня мы устроим праздник по случаю успешного завершения моей работы, за которую мне очень хорошо заплатили. Ну, и просто отметим наступление весны!

С этими словами я принялась вынимать из огромного пакета фрукты, шоколадные конфеты, торт и бутылку вина. Улыбка на лице тети стала немного встревоженной.

– Женечка, ну к чему такие траты! – сказала она. – Ты, наверное, отдала за все это великолепие половину своего гонорара!

– Нет, родная, не волнуйся. Гораздо меньше, – с улыбкой поправила ее я. – Только это еще не все. Закрой глаза!

– Женя, надеюсь, ты не собираешься меня пугать? – забеспокоилась тетя, смыкая тем не менее веки. – Помни, у меня слабое сердце!

– Ну, надеюсь, от радости с ним все-таки ничего не случится, – сказала я и достала из сумочки небольшую коробочку. – Открывай глаза!

Тетя открыла глаза. Некоторое время она, не мигая, смотрела на коробочку, в которой лежал изящно выполненный крест ручной работы. Он был не очень большой, но удивительно красивый. Сочетание золота и платины; изумруды и мелкие бриллианты по краям… По качеству исполнения он ни в какое сравнение не шел с кустарной подделкой, которую всучили моей тете в антикварной лавке, на куски развалившейся после падения на пол на следующий же день. Пусть этот крест – не шестнадцатого века и даже не семнадцатого, пусть его изготовил современный мастер, но он действительно мастер!

Пожилой ювелир Аркадий Тимофеевич Белогуров, чьи координаты я узнала у Козыря-Серегина, выслушав меня, сразу предупредил, что такой крест будет стоить недешево. Но для тети Милы мне не было жаль этих денег, к тому же в итоге я получила от Шишкина гораздо больше, чем предполагала.

Тарасовские олигархи оказались людьми, не чуждыми проявлений благодарности. Когда схлынул первоначальный шок после новости, что руководил бандой грабителей знакомый всем их Хруст, предприниматели пришли в себя и собрались на очередной совет. Только я уже на нем не присутствовала, о нем рассказал мне Эдуард Борисович Шишков, встретившийся со мной по окончании «заседания».

– Я, Женя, красиво говорить не умею, – пожал он плечами и улыбнулся. – Но вот помнить добро меня с детства научили. Может, я что не так делал, вы уж меня простите… К вам я старался хорошо относиться, кажется, ничем вас не обижал…

– Да что вы заладили извиняться передо мной, словно какую-то предсмертную речь толкаете! – не выдержала я. – Вы еще слезу пусти́те!

– Не поверите – вчера и пустил! – шепотом признался Шишков. – Когда узнал, что этого гада взяли! Как представил, какой груз с моей души свалился! И понял, что больше мне не нужно за детей трястись, по ночам без сна ворочаться – слезы сами и полились. Сроду бы о самом себе ничего подобного не подумал!

– Да уж, мы много чего себе вообразить не умеем, – согласилась я.

– Ну так вот, я считаю, что долг платежом красен. И мужики тоже так считают. И хоть я с вами расплатился за работу, но все равно… Вот!

И Шишков каким-то неуклюжим жестом протянул мне белый конверт.

– Это вам в благодарность от всех мужиков. Поверьте, мы вас не забудем. И если вам что-то от нас понадобится, ведь жизнь – штука длинная и сложная, – всегда обращайтесь!

– Спасибо, – поблагодарила я его, мельком заглянув в конверт.

Сразу было видно, что денег там много…

Я даже не стала пересчитывать их при Шишкове, просто убрала конверт в сумку и поинтересовалась:

– Как ваши домашние?

– Все отлично, через неделю возвращаются, – бодро сказал Шишков. – Как раз весенние каникулы заканчиваются, пора детям за учебу приниматься. Лицей ждет!

– Что ж, привет им от меня, – сказала я и добавила с улыбкой: – А Алене передайте: если она всерьез хочет научиться приемам карате – пусть обращается. Поверьте, я ее научу!

Уже в машине я пересчитала деньги и сразу же поехала к ювелиру. Получив у Аркадия Тимофеевича готовый крест, я любовно положила его в сумочку и поехала домой. Радовать тетю.

– Женя! – Тетя Мила высунулась из кухни, ужасно возбужденная. – Иди скорее сюда!

Я вошла в кухню. Тетя Мила стояла перед включенным телевизором с полуочищенным апельсином в руке. Шел репортаж местного канала о происшествиях в нашем городе за последние дни.

– …Сотрудникам Тарасовского отдела по борьбе с экономическими преступлениями удалось накрыть подпольную антикварную лавку, которая занималась распространением поддельных ювелирных изделий, в том числе крестов и прочих эксклюзивных украшений, – возмущенно и одновременно радостно рассказывал корреспондент. – У ее хозяина, Артура Бараненко, давно находившегося в розыске по обвинению в мошенничестве, было изъято около двухсот фальшивых ювелирных изделий, общей стоимостью в…

– Ну надо же! – всплеснула руками тетя Мила, уронив апельсин. – А такой приятный молодой человек!