Рожденный убивать - Александр Горохов

Она помолчала и ответила слегка капризно.

- Илья Иванович, может эту проблему за себя решу я? Все-таки?

- И вы тоже. Сейчас скажите мне одно: вы твердо обещаете мне свое время "конец мая-июнь"? Да или нет? Только откровенно.

В её голосе зазвучал смех.

- Только вчера от меня уехал мой дед! Гостевал три дня. Он ждет нас у себя в доме на Волге. Первого июня. Встретит на машине.

- Тогда...Тогда я звоню вам тридцатого мая? - задохнулся Яров. - У меня теперь есть машина! Значит, тридцатого мая?!

- Да.

Она ещё что-то добавила, Яров простился и положил трубку, смысла последних фраз не усвоив. Судьбы сказала - "Да." Что означало - выходить из криминальной игры невозможно.

Он вернулся на веранду и допил свое пиво.

Мир приходилось принимать таковым как есть. Из милосердия или порывов души молодая женщина, ни смотря ни на что, - дарила ему последнюю радость жизни. От тридцатого мая десять дней июня. Принимать подарок или нет вопрос его собственного решения. Большего в его жизни уже ничего не будет. А следовательно - надо как-то дожить до этого тридцатого мая, дожить,не смотря на всё. И шансы на это "доживание" могли бы возникнуть, если б, к примеру, Рол и Хлебников взорвались в одном автомобиле или перестреляли друг дружку в своих криминальных разборках.

"Или утопить их обоих в одном бассейне с кипятком, вот и не останется никаких проблем." - невесело подумал Яров. Но до столь радикальных и полезных действий он, к сожалению, ещё не дозрел.

Он вышел из-под навеса и двинулся проведать соседей у газетных развалов, поскольку начинать собственную торговлю сегодня не хотелось.

Аян с матерью вели торговлю в четыре руки: дочь выдавала прессу, мать рассчитывалась. Разом более пяти покупателей возле своей табачки Яров никогда не собирал, здесь же оказалось около дюжины клиентов с проезжающих мимо автомобилей. Ничего не скажешь: удачно выбрано место, хорошо подобраны продавцы.

Аян выдавал газеты, почти не отвечала на не относящиеся к делу вопросы и откровенные заигрывания, смущалась, краснела, но Яров знал, что скоро она привыкнет к комплиментам - это пройдет.

- Здраствуйте, Илья Иванович! - окликнула его Анна Павловна. - А что вы свою лавочку не окрываете?

- Сейчас распахнусь. - сказал он и взял с прилавка московскую газету.

Анна Павловна явно ожила, давешней прибитости в ней уже не отмечалось. А дочь принимала перемены действительности, как рыба, перекинутая в новое озеро - неплохо и здесь, может быть лучше чем в старом, протухшем пруду.

Яров вернулся к себе, по быстрому навел там порядок и открыл окно. Но торговля шла вяло, лишь пара подростков остановили свои мотоциклы и один выскочил из седла, сунул в окошко киоска кудлатый голову и спросил.

- Отец, у тебя ЕСТЬ?

Яров уже знал скрытый смысл вопроса.

- Поищи на рынке.

- Не бойся, я не продам. - парнишка проявил настырность не по возрасту. - Неужто "травки" не осталось?

- Её и не было. Я тебе дал адрес. - сдержанно ответил Яров.

Парень хмыкнул, шмыгнул носом и вылез из киоска. Слабенькие моторы мотоциклов зарычали и юные наркоманы помчались искать "травку". Эти начинающие. Пока курят лишь слабенький наркотики. Впереди - не столь уж длинная дорога в бездну... План, анаша, конопля, экстези, "винт", опий, чистый героин, синтетическая отрава, игла - конец. Наркотическая отрава неумолимо накрывала алкогольную страну и мало ещё кто видел угрозу в полном её обьеме. За несколько недель работы Яров уже знал в лицо дюжины две местных наркоманов: от ещё небреющихся парнишек, до трясущихся стариков лет по тридцать - тридцать пять.

А торговля не шла. И приятных мыслей, чтоб чем-то себя отвлечь так же не было. Изредка Яров примечал, что к его соседкам с неровными временными интервалами подкатывался фургончик "газель" и коренастый мужчина отгружал в палатку женщин новые порции прессы и книжек в мягких обложках. Мужчина был невысок, круглолиц, крепок с виду и Яров сообразил, что это муж Анны Павловны.

После полудня воскресное движение по трассе заметно упало. Транспортная "пика" теперь взметнется вновь только часа в три, когда "авто-дачник" начнет возвращаться в Москву.

Женщина в бежевом, туго перетянутом в тонкой талии плаще, с черной чалмой на светлорусой голове подошла к табачке пешком, щелкнула длинными ногтями по стеклу витрины и требовательно бросила.

- Пачку "честерфильда".

Яров приметил, что она была на высоких каблуках и показалось странным, что ей пришлось протопать от автобусной остановки около полукилометра только ради сигарет. Тем более, что такие эффектные молодицы пешком и вовсе не ходят. Он подал ей сигареты, мельком глянув в лицо почти красива, несколько грубовата, черная чалма резко оттеняла белую кожу. Фигура перетянутая в поясе напоминала стать мальчика-гимнаста. Она кинула в окошко деньги и произнесла слитно:

- Сдачи не надо. Вы ведь Яров Илья Иванович?

- Правильно.

- А я Тамара... Вдова Михаила Дукова. Помните ещё такого?

Она пришла пешком не за сигаретами, понял Яров. Цели у неё были совсем иные.

- Я помню Михаила. - сдержанно ответил он, а Тамара спросила с подчеркнутой грубостью.

- Можно к вам зайти или будем через стекло орать?

- Заходите. - Яров открыл двери табачки, пропустил гостью во внутрь, сам сел на ящики, а ей подставил высокий табурет. Тамара села, глубоко запустив руки в карманы плаща. Яров улыбнулся.

- У вас оружие в кармане?

- Может быть. - сухо бросила она. - Но это пока не имеет значения. Нам надо поговорить.

- Понимаю, - кивнул Яров. - Но вряд ли смогу быть вам полезен.

Он замолчал и закурила, хмурясь, - движения у неё были резкими, четкими, все мышцы тела казались перенапряженными:

- Миша... Михаил, мой муж, умер опозоренным.

- Простите, - мягко спросил Яров. - В чьих глазах он опозорен?

- Друзей! - выдавила она сквозь сжатые губы. - Родных! И сын его, когда вырастет, тоже узнает, что его отец был вор! Обворовывал своих!

- Понятно. Вы тоже - "своя"?

Женщина поняла подтекст вопроса, прищурила длинные клеенные ресницы и кивнула, ничего более не ответив.

Яров не посчитал нужным помогать ей в ведении беседы. Тоже молчал. Тамара вышвырнула в приоткрытые двери недокуренную сигарету и приказала, словно официанту.

- Расскажите быстро, что было с теми фальшивыми долларами. Всё по правде.

Самым разумным было поставить эту красотку в черной чалме на её надлежащее место, но тут Яров опомнился - вдова, менее нескольких недель назад похоронила мужа, а потому грубость её, скорее всего, от горя, от потерянности в этом мире.

- Хорошо. Но у меня больше догадок, Тамара, чем истины. Состав событий элементарен. Рол послал вашего мужа за деньгами. За долларами. Михаил, как я понимаю, получил их у кассира Свиблова и привез их Ролу. Тот вручил мне пять тысяч долларов, которые оказались фальшивыми. По дороге домой меня пытались ограбить, то есть отнять эти фальшивые доллары. Потом, как я предполагаю, эти же деньги пытались найти у меня в квартире. Но по случайности не нашли.

- Что из этого следует? - требовательно спросила она.

- Я же сказал - догадки. Кто-то либо выдал вашему мужу фальшивую валюту, либо её подменили в процессе доставки.

- Значит, подменил Михаил? - зло спросила Тамара.

- Я не делаю выводов.

- А почему вы выгораживаете Хлебникова?!

- Как выгораживаю?

- Так! Михаил получил доллары при Хлебникове у этого однорукого Свиблова! И с деньгами они вместе поехали к Ролу! Их трое в этой завязке Миша, Свиблов и Хлебников!

- Такие тонкости мне неизвестны. И более того, я только мельком видел Свиблова с его протезом руки и воочию никогда не лицезрел Хлебникова. Только слышал о нем.

- Мой Миша подменить доллары на фальшивые - не мог! - она задавила крик из горла и получилось сипение со скрипом. - Не мог!

Яров ответил терпеливо.

- Я верю, что ваш муж доллары не подменивал. Но у него под рукой была компания малолетних бандитов. Они на меня напали, чтоб эти деньги отнять. Он им за это обещал десять процентов.

Женщина сникла, потом сказала глухо.

- Знаю, это Пащенко выведал... Он тех мальчишек допытал.

- Деталей я не знаю. - безразлично бросил Яров.

Тамара помолчала и произнесла ожесточенно.

- Рол тогда в больнице, когда в него стреляли, не по делу избил Михаила. И потому, может быть, Миша и устроил это ограбление. Но менять деньги на фальшивые он не мог! Вы это понимаете?!

- Вы меня об этом спрашиваете? Логичней спросить Свиблова или...

- Свиблов держит кассу! У него миллионы! Он на такую мелочь, как пять тысяч баксов смотрит, как на грязь! Почему вы выгораживаете Хлебникова?!

- Я никого не выгораживаю. - Яров уже начинал злиться.

- Тогда вы сами провернули это "динамо"! Вы!

Яров терпеливо улыбнулся и постарался быть предельно вразумительным.

- Тамара, подумайте, зачем мне это было надо? Я не умею управляться толком ни с фальшивой валютой, ни с настоящей. Фальшивую я всю сдал. Что бы я выиграл от этой операции?