Быть войне! Русы против гуннов - Максим Кисляков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Будет лучше, если мы ее оставим здесь, среди древних Скифов-царей.
Борята молчит, лишь смотрит немигающим взором куда-то в сторону. Йошт вздохнул, поднялся и направился в сторону останков скифов, у него у самого в горле стоит ком, еще немного, и слезы сами градом лупанут из глаз.
– Ты останься с ней… наедине… а я пока отыщу место… да и оружие прихвачу, оно нам не повредит. Потом будем думать, как выбраться отсюда, иначе сами окажемся заживо погребенными.
Йошт как кот ступает среди тьмы могильника, осторожно осматривается. На глаза попался диковинный клинок: лезвие идет прямо, потом почти под прямым углом уходит в сторону, а дальше изгибается дугой, вершина даже в темноте поблескивает остро отточенным наконечником. Руки венеда сами собой потянулись к артефакту. Но меч как влитой, остался недвижим. Внезапно подул пронизывающий ветер, послышался скрежет, чей-то леденящий кровь стон. Йошт рассеянно, с жутким предчувствием отступил к другу, в руках массивный железный прут – подставка для масляных лампад.
Но Борята безучастно сидит возле тела Горяны и тихо всхлипывает, пальцы бережно описывают контуры похолодевшего рта подруги.
Йошт чувствует, как по жилам течет превратившаяся в мелкие льдинки кровь. Внезапно взгляд его остановился на скелете в большом стенном проеме, его голову украшает высокая корона в виде обруча с пятью высоко поднятыми вверх треугольными лепестками. Скелет, к жуткому страху Йошта, шевельнул костлявыми конечностями, белые членики привычно сжимают тот самый странно изогнутый меч, костяное тело подалось вперед, со скрежетом освобождаясь из каменного проема гробницы. Когда ступни коснулись сырой земли могильника, скелет выпрямился и стал обрастать плотью. Йошт вытаращил глаза, челюсть упала едва ли не до пола, руки затряслись, из рук скованного ужасом венеда выскользнул меч. Скелет уже не походил на костные останки, а скорее на умертвие, обросшее мясом, вот только плоть походила скорее на облачка какого-то неведомого газа: сквозь нее можно отчетливо разглядеть каждую трещинку на костях. Умертвие жутко вздохнуло и шагнуло к славянам, факелы провожают его ярким светом. Йошт ойкнул и от испуга попятился, нежить смотрит на него немигающим взором. В тот же миг Йошт едва не начал заикаться от страха – глазницы мертвяка вспыхнули голубоватым огнем.
– Я Киак-сар, Сар скифов и этой гробницы! А кто вы, посмевшие нарушить мой покой?! – грозно прошелестело умертвие, подуло жутким пронизывающим внутренности ветром, от которого волосы встали дыбом. Йошт ошалело смотрит на мертвяка, на завораживающее и одновременно страшное голубоватое свечение из глазниц.
Йошт вновь ничего не ответил, лишь попятился еще на пару шагов.
– Вы осквернили своим появлением мои покои, значит, вы умрете!
Огни из глаз умертвия блеснули ярче, голубое свечение сменилось красноватым, он сделал еще шаг, рука с хрустом сжала меч. В тот же миг зал стал наполняться жутким шепотом, постепенно шепот становился все громче, превращался в злые голоса, шипение, выкрики, хохот. Йошт с ужасом огляделся: со всех сторон вставали скелеты и обрастали плотью, превращались подобно своему вожаку в умертвия, они стали медленно приближаться к Йошту и Боряте, обступая со всех сторон. Через мгновение на них смотрели злобно сотни, источающих жуткий свет из глазниц, умертвий. В Боряту и Йошта смотрели окутанные голубоватым свечением острые наконечники копий, изогнутые мечи, топоры. Несмотря на призрачную завесу, это оружие способно было нанести вред, в этом можно было не сомневаться. Йошт зачем-то поднял руки, а Борята закрыл собой тельце Горяны, распластав руки в стороны, словно птица в полете.
– Сар… Кияк-сар… Сар скифов… – невнятно бормотал Йошт. – Сар скифов… Сар – царь… Скифский царь! Стойте! Кияк-царь!
Последнюю фразу Йошт выкрикнул, обращаясь к умертвию с короной. Кияк-сар поднял голову, глаза немигающе смотрели на карпенского паренька.
– Слышу знакомую речь. Вы говорите как наши дети. Да и лицом похожи… Кто вы, отвечайте?!
– Мы, мы и в самом деле твои потомки, Кияк-царь! Мы… мы славяне, русы мы! – Йошт медленно поклонился умертвию в короне. Шепот, пронизывающий до мозга костей, вновь зашелестел. – А ты наш великий предок, который завоевал много земель, дошел до бескрайних песков и сам присоединился к богам! Так рассказывал наш волхв в деревне.
Умертвие в короне ничего не ответило, только огонь из глазниц стал опять ярко-голубым. Стояло как истукан, правда, стояли и окружившие Боряту и Йошта воины-умертвия. Оружие продолжало упираться в них.
– Меня зовут Йошт, я из склавинов, из предгорий, что на самом западе земли русов. А это Бор… Борята из здешних антов.
Умертвие вновь ничего не ответило, лишь внимательно рассматривало русов. Наверху по-прежнему слышались трескучая ругань, топот лошадей.
– Кто ваш сар?
– Князь Дажин и его сын князь Буса из рода Белояров, – ответил Йошт.
– Князь Бус… из рода Бело… Белояров? Я знаю это имя, – пророкотал Кияк-сар. – А почему он не кланяется мне? – надменно произнесло умертвие, указывая пальцем на Боряту.
– У него… у него великое горе, Кияк-царь, – неуверенно ответил Йошт, оглядываясь на застывшего в позе раскрытых крыльев Боряту. – Злые кочевники убили его возлюбленную.
– Злые… кочевники?
– Да, гунны, степняки…
– Хунны, степняки? Значит, тоже наши потомки… Чем вы их прогневали, почему они гонятся за вами?
– Прогневали? Они… они грабят наши деревни, жгут целые веси! Убивают ни в чем не повинных людей! Русских людей!
– Убивают? Грабят?
По залу раздалось громкое хрипение, покашливание. Йошт недоуменно смотрел по сторонам, потом посмотрел на скифского царя и понял – они смеются.
– Они живут как мы! Хорошие потомки! Что может быть лучше детей, идущих по стопам своих отцов?
– Но они убивают беззащитных! Женщин насилуют, убивают стариков!
– Ну и что из того? Женщина – награда, она всегда достается победителям. А старики… Немощные старики в наше время сами добровольно уходили из жизни, чтобы не быть обузой. А что до беззащитных… Беззащитные тоже должны умирать – иначе какой толк от слабого племени?
– Может, это и было нормой в ваше время, но сейчас другие времена.
Умертвие мгновенно переменилось в лице: глаза вновь загорелись красноватым огнем, послышались шипение и хрип, заставляющие кровь превратиться в лед.
– Времена! Времена всегда одинаковы! Воин – это сын богов! Он рожден, чтобы воевать и убивать врагов! Так он добывает славу себе и своим богам! Кто ты, чтобы перечить мне, Кияк-сару, великому воину?!
– Я… я твой потомок, великий и славный Кияк, царь скифов. И он тоже твой потомок… – произнес дрогнувшим голосом Йошт, указывая пальцем на Боряту, немного отступив.