Непреодолимые обстоятельства - Елена Викторовна Добрынина

он смотрел на неё, он вспоминал другую. Ту, что не стала его избранницей. Наверное, когда-нибудь это пройдет. Он забудет о Лельке и снова будет свободен в своих пока еще таких запутанных чувствах.

***

— Приготовьтесь, девочки! Расправьте ткань гамака, возьмитесь за края руками, вот так. — Начала Элеонора занятие. Она нажала на кнопку старенькой магнитолы и из динамика полилась расслабляющая музыка. — Начнем с самого простого.

Это было первое занятие на гамаках в этом фитнес-центре. Лелька сдержала слово и пришла. Отчего Катерина, сидевшая сейчас на рецепции, была бесконечно счастлива. Она не верила, что получится убедить подругу в необходимости посещения занятий.

Переодевшись, Лелька скользнула в зал одной из последних и заняла гамак в крайнем ряду, у самой двери. Элеонора, увидев ее, выгнула бровь от удивления, но ничего не сказала, лишь кивнула и улыбнулась довольно тепло.

Тренерша говорила, что делать, а девочки старательно выполняли указания, кто легко, а кто пыхча и задыхаясь. Йога в гамаках — только с виду парящее действо, которое на самом деле требовало сноровки и усердия. Лелька, отходив некоторое время на эти занятия, уже понимала, о чем ведет речь Элеонора. И в принципе, ей уже было легко выполнять команды. Однако, как только Лелька поставила одно колено в мягкую ткань, которая свисала с потолка на манер качелей, и подняла вторую, чтобы выполнить необходимые упражнения, голова Лельки закружилась, все поплыло перед глазами. Ее замутило. Навалилась ужасная слабость, а ладошки вмиг стали влажными.

Это было странно, ведь, так бывает только если человек никогда не занимался подобными тренировками. Лелька за пару месяцев хождения на йогу освоилась, привыкла. Этот месячный перерыв не мог так радикально подействовать на ее вестибулярный аппарат, чтобы ей вновь, как в первый свой приход на гамаки, стало плохо.

Не дожидаясь, пока станет плохо настолько, что это приобретет катастрофические последствия, Лелька вывалилась из гамака. Благо, дверь была совсем рядом. Как и в свой первый приход в фитнес центр, она вылетела из зала с зеленым лицом и бросилась прямиком в уборную.

Когда девушка вышла из туалета и поплелась к раздевалке, опираясь о стену от дикой слабости, к ней подошла Элеонора. Даже занятие прервала, мелькнула у Лельки мысль. Стало неудобно. Снова она выставила себя слабачкой. Но тогда ей хотя бы плохо не было, а сейчас? Ноги до сих пор тряслись, руки дрожали.

— Катерина, где вы? — Недовольно позвала тренерша незадачливого администратора. — Девушке плохо, а вы и не видите.

Катька выглянула из-за стойки и обомлела. Через секунду она уже была рядом, держала Лельку под локоть.

— Что с тобой, Лель? Может, скорую вызвать? — Завалила она подругу вопросами.

— Вы знакомы? — Удивилась Элеонора.

— Да, Лелька — подруга моя. А что случилось? — Не на шутку растревожилась Катька.

— Плохо стало. — Ответила Элеонора скупо, помогая Лельке войти в раздевалку.

Ее усадили на лавочку и принялись думать, что дальше делать?

Катька моталась вокруг и больше мешала, чем помогала. Она, конечно, не на шутку испугалась, но от суетливости ее толку было мало.

— Воды принеси, — дала команду Элеонора и Катька, наконец, услышав четкий приказ, принялась его исполнять. Кивнув, она вылетела из раздевалки.

— И давно с тобой такое? — Спросила тренерша, как только дверь за Катькой захлопнулась.

— Первый раз. — Обессиленно выдавила из себя девушка.

— Угу. А еще что-то странное было в последнее время? — Продолжала допрос Элеонора.

Лелька вспылила: какого черта! Почему она должна докладываться? Но эта мысль на полпути застряла где-то в голове.

— Слабость и сонливость… — Растерянно произнесла она, соображая.

— Это все? — Продолжала терзать ее вопросами Элеонора.

— Не знаю, — Иванова густо покраснела. — Еще грудь болит пару недель как, но…

Лелька осеклась, вперившись взглядом в собеседницу, заморгала часто. Мысли ее были не здесь, она судорожно соображала. К чему этот допрос? Ну, подумаешь, спать по вечерам хочется! Может, у нее просто иммунитет упал на фоне стресса. Или… В голове гудело, соображалось туго.

— Когда месячные были в последний раз, Леля? — Как сквозь слой ваты спросил ее голос Элеоноры.

Глава 29. Прямоугольник из картона

Тот поход в фитнес перевернул Лелькину жизнь в прямом смысле слова, разделив ее на «до» и «после». Элеонора, которая и помогла ей обнаружить беременность, очень Лельке помогла. А еще она промолчала, когда взбалмошная Катерина принеслась в раздевалку с бутылкой воды, наводя смуту и суету.

Лелька никак не могла переварить то, что выяснилось. Она, и вправду, совсем забыла о том, что пропустила все сроки, не обратила внимание на цикл. Ей, скатившейся в любовные страдания, было не до того. А между тем и задержка была, и все сопутствующие физиологические признаки.

Лельку охватил ступор и страх. И нет, вроде бы не 16, но не такой она представляла свою жизнь — остаться матерью-одиночкой, совсем как сестра. Вспомнилось о том, как, когда Лелька узнала о том, что вскорости станет тетушкой, она обрадовалась, конечно, но вместе с тем промелькнула в ее юной головке осуждающая Таньку мысль. У нее, Лельки, точно должно было быть иначе. Она тогда пристыдила саму себя за подобные мысли, но вот прошло время и с ней случилось то же самое. Танька в итоге замуж вышла, правда ненадолго, а ей, Лелька уже точно это понимала, стать Ольгой Алимовой вряд ли суждено.

А потому ее одолевали самые разные чувства. Порой хотелось явиться к нему и все рассказать. Ведь, именно та ночь на лестнице стала точкой отсчета ее теперешней, другой жизни. Может, тогда он изменит свое решение? Будущий ребенок, который крохотной точкой растет где-то под Лелькиным сердцем, — это же весомый аргумент выбрать ее, их, а не договорной брак с дочерью Гаджи Хасанова.

Но потом ее охватывала паника. Как сказать Рустему об ее положении? Просто прийти, постучать в дверь и сказать, мол, у меня для тебя новости? Снова выглядеть дурой, а еще меркантильной дамочкой, которая решила пойти на шантаж ребенком. Тьфу ты… Мерзко. И Лелька решала ничего ему не сообщать.

Как себя вести, что делать? Дома не сказала ничего, объяснившись тем, что в фитнесе ей просто стало плохо от того, что она слишком долго не ходила на занятия. Катька, казалось, поверила тоже.

Общее состояние ее можно было охарактеризовать одним словом — отупение. Будто пыльным мешком по голове ударили. Полное ощущение прострации.

***

Обручение было все ближе и Алимов, казалось, совсем съехал с катушек. Загулы его продолжались, но воспринималось это родными, как этакое «прощание» с холостяцкой жизнью. Даже отец не высказывал ему ничего, разрешив взять несколько