Непреодолимые обстоятельства - Елена Викторовна Добрынина

Сегодня всей семьей они должны отправиться к Хасановым. Время поджимало и Русу пора уже было выходить. Он чувствовал смятение и хорошо понимал: после сегодняшнего визита не сможет отменить своих обязательств. Засватав невесту, две семьи начинали готовиться к обряду Обручения и Свадьбы. И только до этапа Большого Сватовства можно было отыграть все назад.

Он точно был не готов идти против отца, жениться на Лельке. Но почему ж тогда так плохо было на сердце? Может быть, от того, что, женившись назло, без любви, лишь только по указу отца, он обречет на страдания Лельку, себя и юную Амину? И если их с Лелькой страдания были результатом их отношений, то Амина была в этой ситуации случайной жертвой. Рус усмехнулся самому себе. С чего он вообще взял, что Амина согласится? Она тоже может передумать. Это бы избавило его от обязательств перед отцом и его старинным другом, позволило бы выйти из положения, никого не оскорбив и не задев чувств отца. Это бы позволило сохранить отношения с родителем. Ведь, откажись от свадьбы с Аминой сейчас, он неминуемо навлечет на себя гнев отца. И что последует за этим, предположить не трудно.

Как-то внезапно все стало слишком сложно. Не случись встреча с Булкой, эта свадьба ничего бы не изменила в его жизни. Многие мужчины живут так — женятся на девушке, которую выбрали родители. Их жизнь вне семьи никак от этого не страдает. Они имеют любовниц, живут, как хотят, если не повезло полюбить собственную жену, место которой традиционно у семейного очага в заботе о детях и благополучии всех членов фамилии. Рус знал, что когда-нибудь и он женится, но не думал, что столкнется с подобной ситуацией. Лелька никогда бы не пошла на отношения за рамками брака. И теперь, когда они расстались и вроде бы ничего не мешало жениться на Амине, Русу вдруг стало так противно. До Булки он и не задумывался ни о чем таком. Например, что можно жениться на оной женщине, любить ее, довольствоваться ею одной, скучать по ней, ощущать нехватку ее в своей жизни. И тем горше была его ситуация. Помириться не позволяла гордость, а полюбить Амину — возможно ли? Для этого надо вытравить из головы русоволосую, бесшабашную, легкую Лельку.

***

Амина была идеальным воплощением невесты и воспитанной девушки. Она появилась перед гостями лишь в конце вечера. Вплыла, как лебедь, в гостиную с подносом в руках, скромно потупив взгляд. Ее платье лунного, серебряного цвета очень шло к ее удивительным, серо-голубым глазам. Она мельком взглянула на него, словно невзначай, и тут же опустила глаза. «Красивая», подумал он. А сердце даже не екнуло.

— А вот и Амина, чай принесла. — Улыбнулся ее отец, Гаджи.

Чайная церемония — важная часть сватовства. Именно посредством чая семья невесты сообщала сватам, каков будет ответ.

Весь вечер Рустема не покидало чувство нереальности происходящего. Словно во сне, он присутствовал на торжестве. Отец и его друг вскользь говорили о предстоящем событии, завуалированно, так как официально свой ответ Амина еще не сказала. Несмотря на это, казалось, всем давно ясно, каков будет. И Хасановы, и Аминовы смеялись, шутили. И только он сидел словно сам не свой, чем заслужил даже красноречивый взгляд Гюнай и тревожный от матери. Один отец делал вид, что не замечает задумчивости Руса.

Амина поставила поднос на стол и Рус увидел на нем чайник с чаем, чашки и традиционные сладости — шекер-буру, пахлаву, гогал. Сахарницы на подносе не было.

— Традиции гостеприимства предполагают угощать дорогих гостей чаем. — Сказал Гаджи.

Чай разливали по чашкам, подавали гостям. Почти обреченно Рус принял из рук матери Амины чашку. Сердце ухнуло, провалилось куда-то в желудок. Впервые за столько лет Рус ощутил страх. Отпивая, он надеялся, что напиток окажется не сладким*, но нет. Сахарницы не было, весь сахар был в чашках.

Вокруг возликовали, загудели — каждый отхлебнул ароматный напиток.

— Отличный чай! — Похвалил Шамиль Давидович. А Амина залилась краской. Румянец проступил на бархатных щечках, и она потупилась еще больше.

— Иди, доченька. — Отпустил Гаджи девушку и добавил. — «Allah onlara rəhmət eləsin!» (Да благословит их Аллах!)

Дочь Гаджи чуть заметно кивнула и покинула комнату. Отныне назад не повернуть. Амина ответила согласием.

_________________________

* Обряд сватовства включает в себя церемонию, когда сватам подают чай. Если сахар подан отдельно, значит, невеста отказывает жениху. Если же чай сладкий, то это указывает на то, что она готова принять предложение.

Глава 26. Забыть, забыться…

Сватовство закончилось, а ощущение нереальности так и не оставило Рустема. Покинув гостеприимный дом Хасановых, Рус распрощаться с родителями и сестрой и уехал под предлогом работы. Отец одобрительно прохлопал его по плечу.

— Скоро в Питер лететь, дела того требует. — Напомнил сыну Шамиль Давидович.

Рус кивнул:

— Я помню. — Поцеловал мать в висок, обнял сестрёнку.

Все происходящее неправильно, не так все должно было быть. Он же пожалеет об этом. И Амине испортит жизнь. Милая, наивная, робкая девушка, достойная настоящей любви, того, кто будет носить её на руках. А он не будет. Сердце занято. Сегодня он явственно это понял.

Но от этого не легче. Как быть теперь, когда сватовство состоялось? Алимову захотелось страшно напиться. Подобное бывало с ним крайне редко. Но, пожалуй, сегодня — тот самый случай.

Не думая, не рассуждая, в состоянии какой-то невыносимой безысходности он набрал номер Дато. Кто, кто, а тот знал толк в развлечениях. Дато был удивлен звонку, это было понятно по голосу, но не подал виду.

— Приветствую, брат. Давно тебя не слышал.

— Привет, Дато. Как насчет зависнуть сегодня? — Спросил Рустем, старательно следя за дорогой.

— Легко, брат. Мне кажется, даже повод есть? Амина согласна? — Спросил Дато и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Приезжай в ресторан к дяде. Я здесь.

Рус усмехнулся. Опять этот район, где живёт она. Что ж, тусовка с Дато — отличный способ выбить Булку из головы. Дато поможет. В этом он знает толк.

***

В тот вечер Лелька, наконец, согласилась выйти на улицу подышать. Стоял конец июля и днем столица пылала зноем. Лишь вечером можно было выдохнуть, ощутить свежесть прохладного летнего ветерка.

— Иди, подыши, Лель! — Убеждала Галина Ивановна свою исстрадавшуюся дочь. — Хватит дома киснуть. Не девка, а тень отца Гамлета.

— Не хочу. — Был ответ.

И все-таки мать настояла. Чтобы не слышать её нравоучений, Лелька согласилась. Натянув цветастый, пестрый сарафанчик на тонких бретельках прямо на белую футболку, она покинула пределы квартиры.

Спустилась на лифте,