Блокадный дневник Лены Мухиной - Лена Мухина

Сегодняшний день прошел спокойно — ни тревог, ни обстрелов.

Сегодня с утра небо затянулось облаками, и враги не преминули воспользоваться этим. Еще до 9-ти часов дважды была объявлена В. Т. Но они обе были непродолжительны и не страшны. Сразу же после сирены начали отчаянно бить зенитки, постепенно они утихли, и в небе послышался мощный гул наших соколов. Не было ни одного сотрясения, значит, не было вообще сброшено бомб. Может быть, вообще врага не допустили до города.

Лена встала после 2-ого отбоя. Сегодняшнюю ночь она спала прекрасно, и сны ей снились все какие-то хорошие. Она сбегала за хлебом и выпила чашку холодного чаю и стала ждать тетю Сашу, чтобы попросить у ней таз и ведро. Уже было полдвенадцатого, а тетя Саша все не приходила, и Лена пошла в столовую. В столовой было много народу, а главное, обеды отпускали только по новым пропускам. Но Лена увидела в очереди свою подругу, с которой училась последнее время. Она взяла ей на свой пропуск одну соевую кашу и 2 мясных биточка. В столовой отпускали хлеб на 5-ое мая, и Лена взяла, не удержавшись, еще 300 гр. хлеба. Придя домой, Лена поела, нагрела воду, вымылась, оделась в чистое и пошла в школу на медосмотр. На улице было прохладно, шел мелкий дождик, небо сплошь затянулось облаками. В ожидании медосмотра пришлось простоять в очереди с час. Наконец с талончиком в руках с надписью «здорова» Лена вернулась домой, [вскипятила 2 чашки чаю, оставшийся хлеб нарезала ломтиками и намазала оставшимся кусочком биточка. Получилось очень вкусно. Завтра начинают работать школы. Но Ленина школа начнет работать с 5-ого. А завтра в 4 часа состоится собрание всех учащихся. По радио Лена прослушала передачу для школьников, из которой многое узнала. Она узнала, что теперь работа школ целиком перестроена. Школьники будут проводить в школе большую часть дня, но учиться будут меньше, чем раньше. В старших классах школьный день будет кончаться в 5 ч. 30 м., а уроков будет не больше 5-ти. Полдевятого начнутся уроки, в 12 часов будет завтрак. Школьники получат горячий сладкий чай и кашу, потом опять уроки, потом перерыв на час. Обедать старшие школьники будут в 4 часа. После обеда занятия в различных кружках. Полшестого домой, причем на дом дадут 100 гр. хлеба, немного масла и сахара. Программа рассчитана целиком на повторение пройденного курса. Занятия продолжатся до 1-ого июля. На лето все школьники поедут в специально устроенные пионерлагеря, где они будут отдыхать, развлекаться и работать в различных совхозах по выращиванию овощей.

Лене все это очень понравилось, и она бы с удовольствием осталась бы в своей родной школе, если бы у ней были родные. Но тут же она с болью в сердце вспоминала, что у ней нет здесь никого. Нет, ей придется уехать. Быть может, в Горьком ей будет хуже жить в смысле питания, чем если бы она осталась в Ленинграде, и все же ей надо ехать. Даже если ее освободят от платы за обучение и питание{110}, Розалия Павловна обещала ей сделать все, что только будет можно, и даже тогда она откажется от всего этого и уедет к Жене.

Женя, наверно, и сейчас беспокоится за нее и ждет, когда же приедет Ленка. А Ленка все торчит в Ленинграде. Но сегодня уже 3-е число. Со дня на день нужно ожидать начало эвакуации, и вот теперь только перед Леной встал мучительный вопрос. Уехать ли сразу, как начнется эвакуация, или с недельку поучиться в школе, подкрепиться немного. Лена решила, что поедет вместе с Тоней, той самой, что взяла ей сегодня в столовой обед. Тоня с мамой как раз собираются тоже уезжать, папа прислал им письмо, он на фронте, он советует им поскорей уезжать, ибо, говорит он, в Ленинграде придется еще много пережить, лучше поскорей уезжайте. Так вот Лене лучше всего ехать вместе с Тоней и ее мамой, все-таки знакомые, и потом втроем ехать лучше. Вот что только смущало Лену, предположим, она 5-ого сдает в школу карточки, а с 5-ого же будет объявлена выдача крупы, сахара и масла. А вдруг числа 8-ого, 9-ого начнется эвакуация. Что же получается: за эти несколько дней Лена в школе ведь не получит столько сахара и масла, сколько она смогла бы получить в магазине, не сдавая в школу карточки. Но здесь опять неизвестно, ведь на руках у ней должно остаться 200 гр. масла и 300 гр. сахара. Быть может, оставят как раз талончики за 1-ую выдачу, тогда, значит, Лена сможет и получить в магазине перед самым отъездом сахар и масло и до дня отъезда сможет питаться в столовой школы. А может быть, школа сможет дать такую справку, чтобы в магазине Лене выдали в одну выдачу все 200 гр. масла и 300 гр. сахара сразу. Вот это было бы замечательно, думала Лена про себя. Действительно, до отъезда питаться в школе, а перед самым отъездом, так сказать на дорогу, получить масла 200 гр. и сахару 300 гр., о чем еще можно мечтать.

Но одно — мечта, а другое — действительность. И Лена решила, там видно будет, не стоит ломать голову над неизвестным.

Сегодня какой-то тоскливый мокрый день, но у Лены на душе как-то радостно, а 1-ого мая был такой замечательный день, а у Лены, наоборот, на душе кошки скребли.

Сегодня необыкновенно холодный, пасмурный день. Дует леденящий, сильный, порывистый ветер. Он пронизывает насквозь, и его порывы настолько сильны, что трудно двигаться против ветра. В такую погоду стараешься сидеть дома и лишний раз не ходить на улицу. Также и Лена пробежала только в столовую. Поела щи и пшенную кашу, хлеба купить не удалось, так как на 6-ое не отпускали, и из столовой пробежала в школу. Там уже началось собрание. Лена узнала печальные вещи: во-первых, учиться они начнут только с 15-ого мая, а питаться — с 8-ого. Во-вторых, хлеба старшие школьники получат только 400 гр., а масла только 30 гр. в день. Лена встретила Мишу Ильяшева. Он стал совершенно неузнаваем, прямо страшно на него смотреть. Больше из 9-ого класса никого, кроме Тони, не было. Они с Тоней сговорились, что, если до 15-ого мая начнется эвакуация, они уедут в первые же дни.

Лена пришла домой, сварила немного супа из оставшейся каши и уселась чинить черные шелковые чулки. Ей надо торопиться. Ведь каждый день можно ожидать открытия эвакуации, а у ней еще много всяких дел. Надо зашить, заштопать, выстирать все то, что она возьмет с собой. За эту зиму они с мамой очень опустились, запустили себя. Но то была зима, мороз, а сейчас весна. Стыдно ходить грязной, оборванной, иметь грязные руки.

А главное, Лена — молодая девушка. Главное богатство девушки — это ее чистота душевная и телесная. Так говорила Лене вчера Розалия Павловна, когда они вечером беседовали, сидя вдвоем в комнате. Лена целиком соглашалась со словами Р[озалии] П[авлов]ны. «Твоя тетя Женя совсем по-другому к тебе отнесется, если ты приедешь к ней пусть с немногими старенькими вещами, но чистыми, заплатанными, заштопанными, если на одежде будут пришиты все пуговицы и вообще вид твой будет опрятный. Она только с уважением посмотрит на тебя и подумает про себя: „Эта девушка столько перенесла и все-таки сохранила человеческий вид“» — так говорила Розалия Павловна.

И Лене захотелось именно такой приехать к Жене и с первого же дня взять себе в привычку быть аккуратной во всем, чистой, опрятной. Лене захотелось одеться небогато, но со вкусом.

«Хороший человек никогда не полюбит девушку-неряху. Настоящие, хорошие мужчины в женщине ценят больше всего именно эти качества: чистота телесная и душевная. В комнате у девушки должен быть порядок, нигде не пылинки, все должно блестеть. На окнах занавески, пусть в заплатах, из самой дешевой материи, если они ослепительно чистые, белые, они оценятся дороже, чем самые дорогие, но грязные и порванные портьеры». Лена целиком согласилась и с этим.

К вечеру небо немного просветлело, а перед самым закатом выглянуло солнышко. Закат сегодня был очень красив, как будто огненные языки пламени лизали горизонт.

Сегодня Лена весь день, кроме хлеба, ничего не ела, но голод она чувствовала не так уж мучительно, потому что весь день просидела дома у себя на кровати и штопала чулки. Еще утром она сбегала за хлебом и в час его съела, потом принялась разбирать чулки, отобрала наиболее целые, те, что возьмет с собой, и принялась их штопать. Наштопала много.

Погода сегодня с утра была солнечная, но холодная. Вообще-то, тепло, но этот ледяной ветер пронизывает насквозь. К вечеру небо стало совсем чистое. Днем к Лене пришли из школы с извещением, что завтра в 12 часов собрание школьников старших классов. Лена расписалась, просмотрела список. Тамары не оказалось, зато Вовка был. Лена в душе как-то обрадовалась, завтра она снова увидит его.

Лена очень досадовала на радио, оно почти с 12 часов начало прерываться, потом был объявлен обстрел района, после объявления о прекращении обстрела начался концерт, но вдруг он оборвался, и радио замолкло. Интересно то, что Лена в продолжение обстрела не слышала ни одного залпа, ни одного выстрела. Правда, немного постреляли зенитки, но какой же это обстрел. Прямо странно. Завтра Лена решила после школы пойти с Тоней в эвакопункт, может, удастся что-нибудь узнать, потом купить хлеб и засесть снова на весь день за шитье, штопанье и т. п. Надо торопиться, неизвестно, когда начнется эвакуация, надо поскорей все привести в порядок и уложить все вещи, чтобы быть уже совершенно готовой к отъезду. Чтобы сразу же с открытием эвакуации, не теряя ни дня лишнего, записаться и уехать. Ведь ее единственная цель — как можно скорей попасть к Жене в Горький. Занятия начнутся только с 15 мая. Вероятней всего, что Лена уедет раньше. Питание, говорили, начнется с 8-ого. Это ее очень огорчало. Еще два дня она должна прожить на одном хлебе. А 300 гр. хлеба — это недостаточно, конечно, для того, чтобы не быть даже полуголодной. Но иначе нельзя. Лена строго рассчитала талончики и убедилась, что если она еще что-нибудь возьмет за эти два дня в столовой, то у ней будет перерасход крупы и она рискует остаться без обеда в школе, их об этом специально предупредили на собрании.