Маска Зеркал - M. A. Каррик

"Я не намерена этого делать. Я хочу присоединиться к Дому Трементис, и, принеся им эту грамоту, я смогу проложить себе путь туда. Все, что мне нужно сделать, это убедить Донайю, что Варго не пытается сделать себя Кайусом Рексом Нижнего берега".

" Трементис. Это действительно твоя цель?" Седж присвистнул. "По крайней мере, ты выбрала дом с наименьшим количеством жал. Если бы ты выбрала Индестор или Новрус, мне пришлось бы вызвать тебя на дуэль — подожди". Седж сделал выпад вперед, грохнув по столу. Рен поймала кувшин с пивом, прежде чем тот успел опрокинуться. "Индестор. Дуэли. Ты повстречала Рука!"

И вот так они снова стали детьми, в один из тех хороших дней, когда Ондракья проявила щедрость и дала им вина и еды. Рен открыла рот, чтобы рассказать всю историю, но остановилась.

"Не здесь", — сказала она. Седж машинально бросил взгляд на занавески, но Рен покачала головой. "Нет, я имею в виду — пойдем со мной". Она протянула руку, как он делал это раньше. Ее рукав был оттянут настолько, что был виден шрам. Их было трое с подобными отметинами, и Тесс необходимо было знать, что ее брат жив.

Что может быть лучше подарка на день рождения?

"Возвращайся домой", — сказала Рен. "Обними Тесс. И я все тебе расскажу".

6

Шафран и соль

Исла Трементис, Жемчужины: Эквилун 7

За полтора месяца, прошедшие с тех пор, как Рената впервые поднялась по ступеням поместья Трементис, многое изменилось. Дни стали холоднее, небо — серым. Рената привыкла к своему сетеринскому акценту и уже не боялась, что он может вырваться наружу в самый неподходящий момент.

И вот теперь она была приглашенной гостьей в поместье.

Мажордом Колбрин еще не улыбнулся ей, но по выражению его лица, когда он вводил ее в дом, было видно, что он, по крайней мере, находится в том же районе. Рената протянула ему свой плащ и почувствовала, как руки стали теплыми. "Будьте добры, подождите в гостиной, — сказал Колбрин, — Альта Джуна скоро придет".

Это "скоро" Колбрина измерялось временем, которое потребовалось Ренате, чтобы сесть.

"Кузина!" К ужасу Донайи, и Джуна, и Леато стали называть Ренату именно так. За последние двадцать лет Трементисы потеряли достаточно двоюродных братьев и сестер, чтобы почувствовать голод по родственным связям. Этот голод Рената старательно подавляла, не называя в ответ кузину — пока не называла.

"Альта Джуна". Она поднялась и взяла руки девушки, прижав их к щекам. "Спасибо за приглашение".

"Ты всегда должна быть такой формальной? Ты можешь приходить в гости, когда захочешь. Сейчас так холодно, что нечем заняться, кроме как сидеть дома от скуки. Кстати, об этом…" Джуна потянула Ренату к двери в гостиную. "В солярии гораздо теплее и комфортнее. Пойдем туда, и ты мне скажешь, действительно ли ты ударила Илли пять раз кряду, как говорит Леато".

Рената рассмеялась и позволила утащить себя за собой. "Леато был так пьян, что, по-моему, ему вся доска для дартса показалась Илли". Вся группа была пьяна. Рената была очень меткой, но при этом она умудрилась вылить большую часть глинтвейна в горшок с лилией в поместье Финтенус.

Джуна не могла быть более жадной до сплетен. Она могла бы сказать, что сейчас слишком холодно, чтобы сидеть без дела, но другие дворянские отпрыски — в том числе и ее брат — находили себе развлечения: дартс или карты, театр или музыка. Только Джуна оставалась дома.

Но Рената шла по тонкой грани между тем, чтобы поощрять восхищение и дружбу Джуны и тем, чтобы оттолкнуть Донайю, побуждая девочку просить больше, чем давала ее мать.

Звон стали прервал ответ Джуны. Звук был безошибочным: Младшие дворяне и дворяне Дельты ссорились достаточно часто, чтобы Рен научилась узнавать их издалека. Она остановилась, инстинктивно повернув голову в сторону шума, доносившегося через полуоткрытые двойные двери в другом конце зала.

С другой стороны двери доносилось приглушенное хныканье и вскрикивание. Джуна подавила хихиканье.

"Не отвлекайся, щенок. Если твое внимание рассеется, то и твой наконечник тоже". Слова женщины вились, как дым от костра во Врасцене. "Неужели я потратила годы усилий только для того, чтобы ты забыл все, чему я тебя учила?"

"Нет, Дуэлянте, — сказал Леато. "Ты тратила на меня годы, потому что я такой красивый".

"Ты не останешься таким, если твое плечо будет так часто целовать твое ухо. Униат."

"Туат". Столкновение возобновилось.

"В залах Палаэстры слишком холодно, а на территории слишком грязно, поэтому Леато берет еженедельные уроки здесь", — негромко сказала Джуна.

Леато упоминал о занятиях с Оксаной Рывчек. Неужели его учитель действительно здесь?

Рената сделала полшага к двери, как будто это движение было неосознанным. " Ты не против, если…?"

Джуна часто улыбалась в эти дни, когда Рената и Леато были вместе. "Ну, за ним интересно наблюдать".

Комната за двойными дверями оказалась бальным залом поместья. Это было идеальное место для занятий фехтованием: много открытого пространства, свет из окон в дальнем конце и относительно мало предметов, которые можно сломать, если бойцы будут слишком энергичны. Воздух внутри был холодным, как в погребе, но это, пожалуй, было преимуществом для тех, кто напрягался.

Дуэлянты не обратили внимания на прерванный поединок. Они были одеты в жесткие защитные куртки и пользовались затупленными тренировочными мечами, но в остальном, похоже, не сдерживались. Леато сместился в сторону и сделал диагональный выпад; Рывчек блокировала его, скользнув лезвием о лезвие, и отклонила его острие мимо своего плеча. Когда Леато потерял равновесие, она вывернула запястье и подставила под удар его открытую руку.

"Лучше, но ты перестарался", — сказала она, отступая назад. Затем она подмигнула Джуне и отсалютовала Ренате своим клинком.

Оксана Рывчек выглядела как знаменитая дуэлянтка: высокая, тонкая, как ее рапира, куртка из костяной белой парчи контрастировала с черными бриджами и сапогами. Ее цвет кожи был таким же темным, как у Рен без пудры; тонкие морщинки подводили глаза, обрамляя рот, созданный для улыбки, а в темных локонах пробивались серебристые струйки.

"Молодец, красавица Джуна. А кто эта восхитительная женщина с тобой?" Рывчек взяла руку Ренаты и склонилась над ней, тепло ее губ проникло в тонкую замшу перчаток Ренаты.

Рената слышала о Рывчек даже на улице. Родившаяся и выросшая в Надезране, она с гордостью носила свою врасценскую фамилию, а не тянула за лигантинские нити