Синтез - Токацин

— Не лезь под ноги.

Сарматы-исследователи собрались поодаль от оцепленного ангара — все, кроме Константина. Гедимин подошёл к ним, кивнул в знак приветствия и спросил:

— Что там?

— Привезли, — ответил Хольгер. Гедимин растерянно мигнул.

— Объект?

— Да, Константин сейчас принимает его, — кивнул Иджес. — Единственный благонадёжный из нас всех…

Гедимин огляделся по сторонам — кроме «Шерманов» с опознавательными знаками федеральных войск, вокруг не было ничего похожего на прибывшее с материка, — ни людей, ни транспорта.

— Кто привёз? Ты их видел? — вполголоса спросил он, оглянувшись на охранников.

— Бронированный глайдер, — отозвался Линкен, протягивая руку к шраму на затылке, и неопределённо поморщился. — Нет тут твоих учёных, атомщик. Тут только бабуины с бластерами.

Сигнализация загудела. Охранники быстро отошли от ворот, один из них прихватил с собой ограждение. Из ангара вышли ещё двое в тяжёлых экзоскелетах; за ними медленно выехал бронированный шестиколёсный глайдер, окрашенный в тёмно-серый, с синими звёздами по бортам. Окружённый охраной, он выбрался на прямой участок дороги и с рёвом оттолкнулся от земли, включая реактивные двигатели. Оглушённый Гедимин долго тряс головой и сердито щурился вслед улетающему глайдеру. Линкен презрительно скривился и плюнул в ближайший мусорный контейнер.

— Hasulesh!

Ещё через три секунды в ушах у Гедимина перестало гудеть, и он посмотрел на открытые ворота ангара. На пороге стоял Константин, едва заметно усмехался и жестом звал сарматов к себе. Ремонтник кивнул и, поймав по дороге Айрона, пошёл в лабораторию.

— Привезли? — спросил он, не дожидаясь, пока Константин откроет рот. — Ты видел?

— Видел, — северянин усмехнулся ещё шире. — Ровно двадцать граммов. Что, пойдём смотреть?

— Да уж веди, — хмыкнул Линкен, хлопнув Гедимина по плечу. — Атомщик уже извёлся. Пусть идёт вперёд!

Ирренций, как и ожидал Гедимин, привезли на нижний ярус, в помещение с многослойными стенами метровой толщины. Генераторы защитных полей были установлены вдоль стен; купола накрывали друг друга до полной непрозрачности, и на каждое изменение плотности поля реагировал оглушительный вой сирены. Константин отошёл к пульту настройки — сквозь четырёхслойную защиту невозможно было разглядеть, что под ней — и помещение немедленно наполнилось пронзительными звуками. Гедимин, поправив наушники, порадовался, что стандартный белый комбинезон «атомщика» у него не отобрали, — это был единственный комплект с защитой ушей.

— Это оно и есть? — спросил Линкен, наклоняясь над защитным полем. — Атомщик, это много или мало?

Он говорил в микрофон, как и все в этой комнате, — лица сарматов были наглухо закрыты респираторами и защитными пластинами. Сирена замолчала. Гедимин подошёл к куполу и заглянул внутрь.

Там стоял миниатюрный куб из прозрачного рилкара, заполненный серой поблескивающей пылью и окружённый ровным белесо-зелёным свечением. Казалось, оно отражается в защитном куполе, — по нему ползли зелёные блики, и иногда Гедимин видел под ними тонкие ярко-красные разводы, похожие на годовые кольца дерева или структуру слоистой стали.

— Один кубический сантиметр, — вполголоса заметил Хольгер над его плечом. — Довольно высокая плотность.

— Сколько нужно для взрыва? — Линкен, не дождавшийся ответа на первый вопрос, чувствительно толкнул Гедимина в плечо. Тот растерянно мигнул — чужие голоса доходили до него, как сквозь ворох ветоши.

— В пять раз больше, — ответил он, не отрывая взгляд от ирренция. Вещество выглядело в точности так, как он представлял по описаниям Вольта, — и смотреть на него хотелось бесконечно, как на черенковское свечение. «Привезли,» — Гедимин бережно провёл рукой по защитному полю и довольно ухмыльнулся в респиратор. «Теперь начнётся настоящая работа.»

Кто-то крепко взял его за запястье и отвёл руку в сторону. Сармат, вздрогнув, резко развернулся, высвободился и сердито сузил глаза.

— Что ещё?

— Осторожней, — ровным голосом сказал Константин. — Это вещество не следует трогать руками.

Гедимин сердито фыркнул и нехотя отступил от защитного купола на один шаг. «А интересно, какой ирренций на ощупь,» — всплыла в мозгу нелепая мысль. «Он должен быть тёплым. Маленький период полураспада…»

— Ладно тебе, сквозь поле не облучишься, — примирительно сказал Линкен. — Так чего от нас хотят с этой штукой?

— Пока от нас хотят отчёта по «Ириде», — отозвался Константин. — Твоих предложений я ещё не слышал. Что до ирренция… Гедимин, давай сюда смарт. Я сброшу тебе документацию. Пока не ознакомишься с ней, ключ от этого помещения не получишь.

Гедимин сузил глаза.

— Ты не слишком увлёкся, инженер?

— Я отвечаю за вашу общую безопасность, — Константин не стал отводить взгляд. — А тебе не хватает самоконтроля. Я готов тебе помочь, но в пределах разумного. Дай смарт. Это наука, атомщик. Ты же любишь науку…

«Наиболее распространённый изотоп (98,3 % изученных образцов) — Yr-362 с периодом полураспада около 200 тысяч лет. Также наблюдались изотопы Yr-360 (0,8 % изученных образцов, период полураспада 114 лет), Yr-364 (0,2 % изученных образцов, период полураспада 17 лет), Yr-354 (0,2 % изученных образцов, период полураспада 23 часа) и 0,5 % малоизученных короткоживущих изотопов, замеченных в промежуточных реакциях синтеза и распада…» — Гедимин удивлённо посмотрел на окончание фразы и перечитал её ещё раз. Гораздо проще было бы сосредоточиться на документации, если бы не сердитые голоса из-за соседнего стола.

— А чего ты хотел? — Линкену надоело бормотать, и он прибавил громкости. — Я тебе что, химик или технолог? Говорю ещё раз — без испытаний химического реактора никакой работы не будет.

— Твой реактор давно разобрали и переплавили, — поморщился Константин. — Забудь о нём. Что-нибудь, кроме взрывов, ты предложить можешь?

— Оставить в покое мартышечьи игрушки и обсудить серьёзную работу, — Линкен кивнул на закрытую дверь лаборатории. — Вещество, которое там. Что вы собираетесь с ним делать?

— Он прав, Константин, — к сарматам подошёл Хольгер. — Проект «Ирида» выглядит законченным, дело за малым — испытаниями и запуском в производство. На мой взгляд, он готов к передаче в Порт-Радий. А вот ирренций не мешало бы обсудить. Ты когда-нибудь участвовал в подобных исследованиях? Имеешь представления о стандартных программах опытов?

Гедимин отключил смарт и подошёл поближе — разговор начинал становиться интересным.

— Нет, синтезом трансурановых элементов я не занимался, — покачал головой Константин. — Хуже всего, что у нас вообще нет опытных исследователей.

— Потише, — недобро сощурился Линкен. — У нас есть Гедимин и Хольгер. То, что они тут делали, ты за ними никогда не повторишь.

Константин поморщился.

— Да, я не самоубийца. Здесь ты прав. Но опыт получения радиационных и химических ожогов — это не совсем то, что нам нужно…

Гедимин крепко взял его за плечо, и сармат на долю секунды изменился в лице и подался в сторону. Ремонтник разжал пальцы — драться он не хотел.

— У нас очень мало ирренция, — напомнил он. — Этого не хватит ни на какие опыты. Сначала надо синтезировать ещё…

Константин кивнул.

— Хорошая мысль. Технология, насколько я понял из документации, предельно проста. Я напишу запрос на обеднённый уран. Гедимин, ты в состоянии сформировать из него купольный экран, не нарушая технику безопасности?

Ремонтник сердито сощурился.

— Хватит про безопасность. Ты читал, что пишут из Лос-Аламоса? Они не доработали технологию. Ставили десятисантиметровые многослойные экраны. Омикрон-излучение поглощается уже на первых миллиметрах, дальше уходит ослабленным. Синтез идёт в ближайшем тонком слое. Чем ближе, тем лучше. Нужно сделать тонкую плотную плёнку. Два слоя — внутренний и внешний, между ними — ирренциевое напыление. А ещё лучше… — он на долю секунды задумался, подбирая слова — в идее он был уверен, в своей способности объяснять — не очень. — Смешать их в расплаве. Сделать однородную смесь. Процесс пойдёт быстрее.

Константин смотрел на него в упор, не мигая, пока Гедимин не замолчал, и ещё пять секунд после этого.

— Два серьёзных предложения от сармата, прочитавшего первые десять страниц документации. Гедимин, твоей уверенности хватило бы на весь флот Саргона. И ты, конечно, можешь подвести под всё это научную базу?

Гедимин мигнул. «Я не понимаю, чего он хочет. Я не сказал ничего, кроме очевидных вещей. Что опять не так?»

— Почитай отчёты о выделении ирренция из уранового экрана, — сказал он. — Там ясно сказано, где скапливался продукт. Это уже проверено, не нужно открывать это заново.

Константин покачал головой.