Рыцарь с железным клювом - Сергей Карпущенко

И действительно, чем дольше шли по лесу мальчики, тем больше следов далекой войны попадалось на их пути. То слева, то справа появлялась воронка, оставленная тяжелым фугасным снарядом, неглубокая уже, заросшая мхом и травой. Кое-где видны были тоже мелкие зигзагообразные траншеи, ямы, где раньше были устроены блиндажи. Но вот Володя даже вскрикнул, обратив внимание Кошмарика на проржавленную каску, лежавшую под кустом. Она лежала закругленной частью кверху, и на полусфере ее зияла рваная пробоина, через которую тянулся из земли к свету желтоцветный лютик.

— Ладно, дальше пойдем, — потащил Кошмарик Володю за рукав. — У дота этого добра навалом будет.

— А мин и снарядов там случайно нет? — равнодушно спросил Володя, хотя этот вопрос его давно уж волновал. — Не подорвемся?

— Ну я же не подорвался? — стукнул себя по груди Кошмарик. — Я сам этих игрушек не люблю. Что, я глупенький, что ли, в бомбах ковыряться? Мне жизнь дорога, я осторожный.

— Это я заметил, — позволил себе Володя колкость, намекая на то, как вел себя Кошмарик на змеином пригорке. Но Ленька то ли не понял колкости, то ли решил не связываться, промолчал.

Скоро лес поредел, и мальчики вышли на большую поляну. Никакого дота видно не было, хотя Кошмарик заявил:

— Все, пришли.

— Да где же дот-то? — крутил Володя головой.

— А вон! Не видишь, что ли? — показал рукой Кошмарик в сторону кучи каких-то камней, принятых Володей за обыкновенные валуны. — Я же говорил, что здесь развалины. Пошли, пошли.

Когда мальчики подошли к камням, то Володя разочарованно почесал затылок: на самом деле от долговременной огневой точки здесь мало что осталось. Правда, присмотревшись, Володя увидел, что обрушена лишь крыша, а мощные боковые стены только сдвинуты. Видно, артиллеристы заехали крупнокалиберным снарядом прямо в серединку дота.

— Ну и где же здесь копать? — уныло спросил Володя, видя нагромождение бетонных обломков.

— Как где? Под бетоном, конечно. Только осторожно подкапываться надо, а то еще завалит... Ну, ты давай, начни копать вот в этом месте, а я покурю пока — устал маленько.

И Кошмарик подал Володе лопату, которую прятал между плит, присел на покореженный обломок бетона и медленно стал раскуривать сигарету, не забыв перед этим предложить Володе «настоящие» «Мальборо».

— Так, — размышлял Володя вслух, — там, я вижу, ты уже копал. Ну а если под эту плиту подлезть? Я так соображаю: если уж этот кусок упал — а здесь тонн пять весу будет, — то под него со времен войны никто не лазал.

— Правильно соображаешь, — заметил Кошмарик, выпуская дым из ноздрей.

А Володя продолжал рассуждать:

— Значит, заложу-ка я вначале пробный шурф (от мамы своей узнал!) и посмотрю, что он мне даст...

— Верно, заложи и посмотри, — кивнул Кошмарик.

— Ну, так я начну.

— Давно пора.

Володя снял рубашку и, оставшись голым по пояс, поплевал на ладони перед тем, как взялся за лопату, и только после этого вонзил ее лезвие в землю. Оказалось, что копать очень легко — почти один песок, но поначалу не принесший ничего интересного. Володя выбрасывал и выбрасывал его из-под плиты, тщательно разгребал каждый выброс руками, надеясь найти хотя бы осколок, стреляную гильзу, пуговицу от мундира, но ничего, кроме камешков и мелких обломков бетона, его лопата не приносила.

— Ты копай, копай, — советовал Кошмарик, замечая разочарование Володи. — Устанешь — мне лопату дашь, я поработаю. Мне позарез что-нибудь ништяковое найти надо — баксы нужны.

Но Володя хоть и чувствовал, что начинает уставать, лопату Кошмарику отдавать не хотел. И вовсе не потому, что Ленька мог бы стать в случае находки обладателем какой-нибудь замечательной вещи. Просто Володя хотел во что бы то ни стало откопать ее своими руками, чтобы можно было потом сказать: я откопал то-то и то-то, там-то и там-то. О ценности вещи он даже не думал.

— Ну что, устал? — спросил Кошмарик, и Володя по его тону понял, что если он скажет «нет», то Ленька не обидится.

— Еще покопаю, — отвечал Володя, хотя пот щекочущими струйками уже сбегал по его спине за штаны.

— Ну, покопай, покопай, так и быть, — охотно согласился Кошмарик. — Я тебе за работу накину, не бойся.

Но Володя оставил без внимания великодушие Леньки и все выбрасывал и выбрасывал песок. Он выкопал под плитой небольшую пещеру, работать лопатой стало уже неудобно, нужно было убирать землю под ногами, чтобы удобнее было стоять. И вдруг лезвие лопаты ударилось во что-то твердое, что показалось Володе вначале куском бетона.

Он встал на четвереньки, засунул голову в выкопанную пещерку, руками стал очищать от песка найденный предмет. Сразу было видно, что не камень это и не бетон: поверхность его оказалась гладкой, рыжеватого цвета, какой-то полукруглой. Вот Володя очистил его от песка настолько, что смог хорошо ухватиться пальцами обеих рук за выступающую часть. Потянул на себя — и вытащил человеческий череп, безобразный в своем мертвом оскале.

Едва Володя поднял череп, как нижняя челюсть его, державшаяся, похоже, на одном лишь честном слове, отвалилась и упала на ногу мальчика. И Володю охватило чувство могильного страха вперемешку с гадливостью.

— Что, что нашел? — подскочил к нему Кошмарик, выхвативший тотчас череп из Володиных рук и принявшийся разглядывать его, точно это был не череп, а драгоценный сосуд из скифского кургана. Потом Кошмарик поднял упавшую челюсть и тоже осмотрел ее, и при этом был так хмур, точно держал в руках кости своего заклятого врага.

— У-у, гад! — выругался он наконец. — Не мог себе хоть пару золотых фикс вставить! Жмот! — И далеко швырнул череп.

Вдруг бешенство какой-то неистовой силы охватило Володю. Кошмарик внезапно представился ему огромным жадным упырем-пауком, спешащим заграбастать добычу своими жуткими лохматыми лапами.

— Слушай, ты... — запинаясь, срывающимся тихим голосом заговорил Володя. — Жук навозный! Гробокопатель паршивый! Еще раз скажи при мне о фиксах золотых — самому зубы вставлять придется! Понял?!

Володя даже не заметил, что, произнося эту фразу, взял в руки лопату и сделал угрожающее движение. Однако все это видел Кошмарик, на которого внезапное бешенство «лагерника» произвело сильнейшее впечатление.

— Ты что?! Ты что?! — отскочил он в сторону. — Псих, что ли?! Я ж пошутил! А ты не понял? Да нужны мне их зубы! Я на грибах больше заработаю! Во чокнутый!

Кошмарик, посмеиваясь над Володиной яростью, но сильно оробев, сел на прежнее место и снова принялся раскуривать сигарету. Володя же, не желая разговаривать с Ленькой, снова принялся ковырять лопатой землю и даже не откликнулся на предложение Кошмарика, посланное ему примирительным тоном: