Нордшельский отшельник - Камиш

— Нельзя.

— Но почему? Это лишь череп…

— Потому что ты ничего не знаешь об этом мире. Ты всю свою короткую жизнь прожил в четырех стенах, покуда я долго скитался по всем окрестностям и посещал пристанища различных племен и народов. И если этот мир кажется тебе радужным и милым, то возьму на себя смелость тебя разочаровать, Марон. ЭТО — не просто череп. Это знак гибели, которая идет за нами по пятам.

Грудь Норда усиленно вздымалась, и он умолк, обеспокоенно глядя в сонное лицо Лэниэль. Она мирно спала, иногда шевеля губами, силясь сказать что-то во сне.

Марон тоже притих, теперь затравленно озираясь, но он так и не смог подавить в себе растущую злость. Кажется, этот Норд впервые назвал его по имени? Неужели?

— Ты весь такой из себя, решительный и злой, разбираешься во всем, и строишь из себя старожила. Но кто же ты без маски? Очумевший дикарь, живущий в лесу? Уродец-шпион, который нигде не может ужиться? Беглый преступник? И почему Лэниэль тебе доверяет?

Норд внезапно остановился, отчего Марон едва не налетел на него. Мечник оказался на полголовы выше подростка, и его физическое превосходство могло сыграть решающую роль в битве. Но что значит рост, когда речь идет о мастерстве?

— Ты слишком жалок и незначителен, чтобы задавать мне такие вопросы, — спокойно ответил Норд, перехватывая скользящее в руках тело поудобнее. Они продолжили путь, но теперь рука Марона настороженно дрожала около рукояти отцовского меча.

«Почему этот выскочка так много на себя берет?» — пронеслось в голове у обоих; бледноликая луна сопровождала всех путников, но видела она намного дальше, чем эльфы или порождения тьмы.

К четвертому часу утра, когда она бесследно растворилась в полотне темно-серого неба, молодой эльф уснул на ходу, и запнувшись о дряхлый корень высохшего древа, полетел носом вниз. Когда он непонимающе распахнул глаза и оглядел пространство вокруг, взору его предстала печальная картина засухи и угасания природы. Лэниэль склонилась над ним и подала правую руку, но он помотал головой и поднялся сам.

— Что это за место?

Казалось, та свежая и полная сил зеленая молодая трава осталась далеко позади. Здесь же она выглядела пугающе-выжженной, будто солнце стояло в зените круглые сутки. Звуки природы тоже притихли, словно их незаметно отгородили от внешнего мира куполом. Ни единого дуновения ветерка не пронеслось над его головой. Деревья ровными шпалами торчали ввысь, и лишь голые ветки отличали их от обычных бревен.

— Здесь начинается пятак Призрачных земель. Когда-то именно он был большим средоточием магической энергии, но с тех пор много воды утекло. У них тоже что-то произошло.

Под ногами хрустнуло что-то маленькое и хрупкое, и отодвинув сапог, Марон увидел маленький череп грызуна. Девушка, воспользовавшись их заминкой, начала рыться в мешках, которые рассыпались по земле, когда он упал. Кажется, она выискивала съестное.

— М-м-м… и долго нам здесь бродить?

— Я не ясновидящий, и не проводник, — огрызнулся Норд, поднимаясь с сухого поваленного дерева. — Когда выйдем, тогда выйдем.

В перчатке он уже держал кусочек хлеба и салата, которым она поделилась с ним. Лэниэль тоже что-то жевала, и протянула Марону маленький мешочек с едой.

— Что-то я начинаю сомневаться в тебе, о великолепнейший, — почавкал он, принимаясь за ранний завтрак. — Ты хотя бы примерно знаешь, в какую нам сторону? Ты ведь бывал здесь раньше?

Над их головами бесшумно кружили хищные падальщики, ожидая, что им достанется хоть что-то от объедков. Нери среди них не оказалось.

Где-то под ногами раздавался треск и гул, словно под землей находился улей разъяренных пчел.

Норд не ответил ни на один из заданных вопросов, отряхнул перчатки он крошек и вытащил меч, с которым и пошел, едва не касаясь кончиком лезвия земли. Лэниэль поступила точно также. Марон, чувствуя себя полнейшим дураком, взял с них пример, совершенно не понимая, к чему они готовятся — горизонт был пуст. Внезапно из расщелин в земле, которые выглядели так, словно какой-то огромный хищный зверь вспорол засохшую почву, раздался треск и шипение. Потрясая своими шипами на кончике хвоста, из-под земли выскочили крылатые змеи, которых подросток видел впервые в своей жизни.

— Что это за твари? — завопила девушка, на инстинктивном уровне успев уклониться от броска змеи.

Они имели ядовито-фиолетовую окраску, которая градиентом переходила в зеленый у кончика хвоста. Крылья были продолжением чешуйчатой кожи, но змеи были настолько длинными, что не могли взлететь, лишь подпрыгнуть, подняв голову кверху. Их зелено-желтоватые глаза с вертикальными зрачками неотрывно следили за своей добычей — тремя аппетитными путешественниками.

— Леиптыги, — ответил Норд, отсекая ядовитой рептилии голову. Потеряв ориентацию в пространстве, она упала, но по инерции еще продолжила извергать яд. — Очень древние прародители водяных змей. У них тоже сократились крылья, но они трансформировались в подобие плавников.

— Логично, — фыркнула Лэниэль, расправляясь в первой змеей.

— Осторожно, их яд довольно опасен, он парализует и пагубно влияет на мозг и нервную систему. Он содержится не только в клыках, но и в когтях на кончиках крыльев, и в шипах на хвосте.

— Замечательно, — с паникой в голосе, слегка повысив тон, заверещал Марон.

— Нам не стоит здесь задерживаться, — Норд начал понемногу перепрыгивать расщелины одну за другой, — в таких подземных ходах их может находиться около сотни, а может, и больше. С такой стаей мы не справимся. Старайтесь идти тише.

Эльфы, стараясь как можно быстрее и ловчее расправиться с выползающими отродьями, последовали за ним, и через десяток метров их прекратили преследовать.

— Фух, — Лэниэль утерла пот со лба. Солнце начало подниматься, и в пустыне со временем становилось невероятно жарко. — Это что, полоса препятствий?

— Можно и так сказать, — недовольно проворчал Норд, вытирая клинок от крови и яда о жухлую траву.

Они почти синхронно стали скидывать ставшие ненужными тяжелые теплые плащи, но кому-то одному нужно было их понести. Мальчик тоже отстегнул заклепку, семейную реликвию.

— Малец слаб в бою, так что будет носильщиком.

— Чего? — возмутился Марон, но в него уже полетел плащ, а Лэниэль вежливо протянула свой.

— Норд прав, мы обязательно тебя потренируем… Но в этих балахонах ужасно неудобно сражаться в такую жару. Пожалуйста.

Марон заглянул в ее глубокие темные, зеленые глаза, напоминающие пятнистое болото, блестящее на солнце, и растаял.

— Х-хорошо, — пролепетал он, аккуратно сворачивая ее накидку.

Норд тихо фыркнул в свою маску, пытаясь скрыть свое веселье, вызванное этой неловкой, подобострастной сценой, и двинулся дальше.

Песчаная долина тянулась невообразимо