Мой пушистый фамильяр (СИ) - Корепанова Наталья Германовна

Мой пушистый фамильяр

Наталья Корепанова

Пролог

Пушистый зверек висел на дереве вниз головой, зацепившись хвостом за ветку. Длинный зеленый мех, большие круглые глаза, лапки… а были ли у него лапки? Если и были, то хорошо спрятались среди длинных ворсинок.

Зверек глядел на меня и широко улыбался, делая вид, что он — белый и пушистый и добрее него нет никого на свете. Но я почему-то ему не верила.

Нет, пушистым он, конечно, был. Но вот добрым…

Я с тоской смотрела на него, думая, когда же этот бесконечный и уже поднадоевший сон, наконец, закончится, и я проснусь. И снова окажусь в родной спальне. Надоело мне смотреть на это лохматое чудо. По моим ощущениям, мы друг на друга часа три таращились, если не больше. И я уже не первый раз думала, что пора проснуться.

Вот только с чего я взяла, что я сплю? Очень уж реалистично все выглядело: и дерево, шелестящее листвой от пролетающего мимо ветерка, и чахлая трава под ногами, и лужа, в которую я угодила, когда брела по лесу, пытаясь понять, где же я очутилась. И зверек этот, которого я увидела, задрав голову, чтобы посмотреть, кто в меня шишкой бросил.

Увидела — и остановилась, как зачарованная, глядя в его огромные глазищи.

И вот уже уйму времени стою, как приклеенная, не в силах ни отойти, ни глаз отвести.

Ну, не могла же я в действительности из спальни перенестись в это странное место, в котором даже елки выглядели сюрреалистично? Где в реальности встретились бы мне ели с розовыми иголками и голубыми шишками? Нигде, за это я ручаюсь.

Следовательно, я права. Я сплю и весь этот кошмар мне просто снится.

Значит, нужно проснуться.

Но, несмотря на все мои старания, проснуться не получалось. Зверек продолжал висеть передо мной, напоминая воздушный шарик. Только почему-то очень волосатый.

Интересно, бывают волосатые воздушные шарики?

Вот что за бред в голову лезет?

Волосатый шарик моргнул, и я внезапно обрела свободу. Поспешно шагнула в сторону, надеясь, что смогу повернуть сюжет своего сна в другом направлении, но зеленый монстрик внезапно распушил шерстку, сразу увеличившись в размерах раза в три, и, отцепившись от ветки, не спеша спланировал вниз. Завис в нескольких метрах от меня на уровне моего лица, и пискнул, словно о чем-то спрашивая. Или — предупреждая.

Я попятилась: почему-то мне стало жутко. От мехового шарика исходила угроза, я чувствовала это каждой клеточкой своего тела. Горло перехватило, и я с трудом смогла выдавить лишь хриплое:

— Ты кто?

Шарик прищурился, отчего круглые громадные глаза превратились в длинные узкие щели, едва не сходящиеся на переносице. И внезапно гулким басом ответил:

— Я — лучшее, что с тобой происходило. Я — твой фамильяр.

Распахнул пасть, полную стоящих в три ряда длинных и острых зубов, и кинулся на меня со скоростью баллистической ракеты.

Я заорала так, что мгновенно сорвала голос, отскочила в сторону, споткнулась и покатилась вниз по склону глубокого оврага…

Глава 1

— Васька, уснула, что ли? — раздался над ухом голос подруги, и я, моргнув, перевела на нее взгляд

Васька — это я. Василиса. Увы, не Премудрая. И совсем не Прекрасная. Вот наградили родители имечком! До сих пор на них злюсь за это. Вроде, столько лет прошло с того момента, пора бы и привыкнуть. Или имя сменить, раз уж совсем невмочь это носить. И такая мысль появлялась. Но как подумаю, сколько вместе с паспортом придется документов менять, так желание связываться пропадает. Раньше нужно было думать, когда паспорт в первый раз получала. Но тогда — не решилась, а сейчас чего уж дергаться. Все равно родня и друзья будут Васькой называть. Они-то как раз уже привыкли.

— Ты что-то сказала? — я посмотрела на подругу и потянулась за чашкой.

Мы сидели в пиццерии. Эта небольшая кафешка находилась ровно посередине между нашими домами: две остановки на трамвае от Катьки, две — от меня. Поэтому мы и выбрали ее для наших встреч. Ходили сюда завтракать каждую субботу. Помимо пиццы здесь было весьма неплохое меню. Сейчас передо мной стояли тарелки с сырниками и фруктовой нарезкой, а Катька ковыряла венские вафли под шоколадным соусом, запивая их крепким кофе, без которого утро себе не представляла.

Очень здоровый у нее завтрак, согласна. Но подруга обожала вафли и терпеть не могла каши и творог. И при этом без всяких диет, лопая торты и выпечку, умудрялась держать вес в пределах нормы. Повезло человеку с наследственностью. Мама у нее тоже в свои почти пятьдесят сорок шестой размер одежды носит.

— Я говорю: ты сегодня сама не своя. Что случилось-то?

— Ничего, — пожала я плечами. — Сон странный приснился.

— Сон? — сразу заинтересовалась Катька. — Расскажи!

Подруга любит мои сны. Говорит, что по ним романы писать надо. Фантастические. А вот мне они как-то уже поднадоели. Мало приятного каждую ночь просыпаться с криками ужаса и в холодном поту.

Пару дней назад мне приснился зомби синего цвета, идущий ко мне с вытянутыми руками и перекошенным на сторону ртом, да еще и воняющий так, что у него под ногами трава вяла, а я вообще чуть не задохнулась.

Вчера во сне любовалась зверем непонятным: с вытянутой, как у енота, мордочкой, и с такими же «очками» на глазах, но размером с носорога. Да еще и с крыльями кожистыми, как у дракона. Любовалась до тех пор, пока он на меня внимание не обратил. А потом пришлось спасаться бегством. И проснулась опять с криком, перебудив родителей, спавших в соседней комнате.

Мама давно уже говорит, что пора мне заканчивать с чтением фэнтези. «Почему бы тебе на классику не переключиться?» — спрашивает она.

Ага, чтобы мне потом маньяки с топорами снились или разорванные поездом девушки? Классика — те еще ужастики. Столько мрака, как у Достоевского или Толстого, далеко не в каждом фэнтези-мире встретишь.

Ну, а сегодня мне приснилось вообще что-то непонятное. Какой-то меховой шарик с огромными глазами, каждый глаз — на пол лица. Или — на пол морды? Да еще и с зубами, как у акулы. И, кстати, падение мое было очень натуральным. До сих пор ушибленная рука болит, а на боку синяк образовался.

Где и когда я так ушиблась, вспомнить не могу. Не во сне же? Сон — это, насколько мне известно, переработка мозгом того, что за день случилось. Или — предвидение того, что со мной еще только когда-нибудь случится.

Но не этот же пушистик со мной случится, верно? Таких зверей не бывает. Я утром, перед уходом, специально в Инете пошарилась. Подобных монстриков только в «Академии монстров» нашла, да и то не точно таких, а лишь слегка похожих.

Но почему-то тревога не отпускала все утро. А своим предчувствиям я привыкла доверять. В отличие от ума, интуиция у меня работала отлично.

Сколько раз уже выручала. Например, я, выходя из дома в солнечную ясную погоду, могла взять с собой зонтик, и он мне действительно пригождался.

Ой, вот только не говорите, что я просто накануне прогноз погоды услышала, и он у меня на подсознательном уровне отложился.

Хотя, кто его знает…

— Ты где опять? — сердито спросила Катька. — Снова куда-то мыслями улетела? Я с кем, вообще, разговариваю?

— Извини, задумалась, — виновато спохватилась я. Вот что-что, а «мыслями улетать» я умею намного лучше, чем цифры по таблицам раскладывать. Как меня в бухгалтеры занесло, вообще не представляю. Родители постарались, самой бы мне это и в голову не пришло. — Так что ты сказала?

— Вообще-то, я просила тебя сон рассказать, — язвительно отозвалась подруга. — Но вижу, тебе не до меня.

— До тебя, до тебя, — я подцепила кусочек яблока и засунула его в рот. — Просто сон какой-то нелепый. Вроде бы и детский. Но я почему-то перепугалась страшно. Вот к чему такое может присниться?

И я начала свой рассказ про симпатичного пушистика.