Победы Космодесанта - Крис Райт

Херен напрягся, концентрируясь и собираясь с силой.

— Я делал то, что должно. То, чего от меня ожидали!

— Да, — кивнул Кейл и протянул руку к груди, где из раны торчала рукоятка боевого клинка, — я собираюсь поступить точно также.

С криком ярости и боли он вырвал нож из груди и рассек воздух. Зеркальной чистоты клинок добрался до горла жреца и глубоко рассек его, вскрывая вены и провода, кость и металл. Кровавый Ангел подался вперед и, в конце концов, отсек Херену голову. Тело Механикум задергалось и рухнуло вниз, выплескивая кровь и смазку.

— Критический всплеск энергии, — сообщил Горолев, услышав звуковой сигнал когитатора.

Кейл молча кивнул. Он перешагнул через обезглавленный труп Херена, подошел к смотровому иллюминатору и вперил взгляд в корабль-улей. Затем воин сотворил знамение аквилы.

— Во имя Его, брат, — послышался шепот.

Он упал.

Где-то очень далеко, в мире плоти, он умирал. Его рвали клешни, в него вгрызались жвала, жуки сверлили керамит доспеха…

На Норда обрушился целый водопад ощущений. Сквозь него с ревом мчалась кровь. Чистая и твердая, как безукоризненный бриллиант, Черная Ярость несла его на врага.

Кодиций никогда не боялся смерти и вот этот момент настал. В этом он был уверен, как никогда прежде.

Вздымающиеся волны темно-красного моря, наползающая мгла черной, глубокой ночи — они настигли его, и он их принял.

Где-то очень далеко, окровавленная, израненная рука обхватила рукоять оружия, готовясь нажать на курок. Послышался глубокий вздох, и курок был нажат.

Да будет так. В пучине алого моря, в кромешной ночи рождалась крошечная звездочка.

Термоядерный заряд, который Норд отыскал в оружейном отсеке, с которым он вернулся в сердце корабля-улья. Настала ему пора показать всю свою мощь.

Новорожденное солнце вспыхнуло, плоть вспыхнула, превратилась в бледный контур, а потом испарилась.

И в этот самый момент, когда все вокруг превратилось в свет, брат-кодиций Норд в сердце своем узрел прекрасного золотого ангела. Ангел протянул к нему руки, приглашая с собой. Чтобы проводить его к славе достойнейшей из смертей.

Джонатан Грин

ЛИШЬ ПРАХ НА ВЕТРУ

Словно падающая с неба звезда, сквозь область рассеяния атмосферы проскочил десантно-штурмовой корабль «Громовой ястреб». Его покоробившаяся и поцарапанная наружная обшивка раскалилась и сверкала, будто расплавленное золото. Внизу лежало бескрайнее покрывало облаков, а под ними — скованная льдом Иксия.

Облака вскипали и испарялись, соприкасаясь с пламенеющим космическим кораблем, который продолжал снижаться, и вот, наконец, находившиеся на борту люди смогли впервые взглянуть на снежный ком здешнего мира.

С виду Иксия казалось глыбой льда размером с планету, которая безмолвно плыла сквозь космическое пространство в дальних пределах мерзлых глубин Хтонического субсектора. Но, согласно данным находящихся на борту «Фаланги» архивариусов ордена, планета служила главным поставщиком основных руд и драгоценных металлов для миров-кузниц Хтонической цепи. Это удалось вытянуть из древних когитаторов Архивиума.

Платина, иридий, плутоний и уран — их месторождения были обнаружены под поверхностной корой планеты, хотя кое-где они залегали под десятком километров льда. Практически по всей окружности экватора залегали большие запасы железа. Также только здесь на расстоянии целых двенадцати парсеков был единственный досягаемый источник целого ряда редких металлов.

Но сейчас пилот «Громового ястреба» видел лишь километры и километры потрескавшегося сплошного ледяного покрова, оползающих глетчеров и замерзших белых глыб горных цепей.

— Поймал какой-нибудь сигнал? — спросил сержант Геспер у боевого брата, пилота.

— Как раз произвожу триангуляцию, сэр, — ответил брат-пилот Тиз по внутреннему коммлинку судна.

Последовала пауза, во время который раздавался настойчивый пронзительный свист — это тепловизионный робот «Фортиса» взирал на бело-голубой мир посредством многоэлементной антенны, стремясь определить источник аварийного сигнала. Через несколько секунд сервитор подключился к системам боевого корабля на правах второго пилота и забормотал машинным кодом, продолжая вглядываться тусклыми немигающими глазами в лобовой пласталевый экран рубки «Громового ястреба».

— Сканеры показывают, что сигнал был передан из точки в трехстах километрах от нас. Похоже, планета необитаема. Но… — Тиз замолчал, не договорив.

— Что там, брат? Что еще сообщает «Фортис»?

— Относительно местоположения это всё. Но в двухстах километрах отсюда расположено большое поселение — видимо, какой-то объект Механикус.

— Шахтеры, — предположил Геспер. — Не оттуда ли исходил сигнал бедствия?

— Никак нет, брат-сержант.

— И все же, может, этот объект обитаем?

— Считываются множественные признаки жизни, сержант. По оценкам когитатора, в пределах региона — около трех тысяч душ.

— Не обнаруживается ли где-нибудь еще на планете другое поселение сопоставимого размера?

— Нет, сэр. По-видимому, это единственное жилое поселение.

— Тогда я полагаю, что нам нужно засвидетельствовать свое почтение властям планеты, как думаешь, брат Тиз?

— Направить им приветствие, сержант? — спросил пилот.

— Нет, брат, в этом нет необходимости. К тому же, я уверен, что их приборы уже засекли нас, и даже если они пока что не знают о нашем прибытии, то скоро узнают. Полагаю правильным сразу лицом к лицу встретиться с теми, кто отвечает за безопасность здешнего мира. Ведь первое впечатление немаловажно.

— Думаешь, они не побоятся снежной бури и встретят нас, брат?

— Если у них есть хоть капля здравого смысла, то они скорее не побоятся самого варпа, чем оставят без сопровождения отряд Имперских Кулаков.

— Очень хорошо, сэр. Площадка для приземления обнаружена. Посадка через пять минут.

Настроив микробусину вокса, сержант Геспер обратился к боевым братьям, которые сидели, пристегнувшись, в красноватой полутьме утробы «Громового ястреба».

— Братья отделения «Эурус», время пришло, — объявил Геспер, сжимая древний громовой молот, с которым имел честь идти в бой. В другой руке он держал штурмовой щит, на который были нанесены его персональные знаки боевого отличия. — Наденьте шлемы, держите болтеры наготове. Приземляемся через пять минут.

Подобно пылающему золотому копью, брошенному с небес самим бессмертным Императором, «Громовой ястреб» «Фортис» совершил посадку на заснеженной планете.

С ревом турбореактивных дожигателей и двигателей малой тяги — вихрь от реактивной струи корабля тотчас поднял целую снежную бурю меж едва заметных труб, столбов и нефтепроводов — «Фортис» приземлился на посадочной площадке, расположенной за внешним оборонительным валом объекта.

Мощность двигателей уменьшилась, ровный громкий шум вентиляторов снизился до жалобного воя, посадочные опоры летательного аппарата прогнулись, принимая на себя груз судна, когда большая золотистая птица опустилась на укрепленную адамантием платформу из пластали.

Дождавшись, пока опустится трап, сержант Геспер вывел боевых братьев отделения «Эурус» на площадку в пределах зоны, где им мог оказать огневую поддержку космический корабль, и их керамитовые ботинки захрустели по покрытому коркой льда рокриту. Космодесантников уже встречали. Сквозь падающий снег виднелись смутные очертания воздушно-космического аппарата и стоящих на площадке орбитальных буксиров.

Трое мужчин небольшого роста по сравнению с высокими избранниками Императора шли от двери бункера навстречу отделению «Эурус». Космодесантники, ожидая их, выстроились в безукоризненно прямую линию.

Хотя шагавший между двумя другими мужчина был на полголовы ниже спутников, по его манере держаться, красному поясу и бляхе, по нарядному мундиру, медвежьему плащу и высоким начищенным сапогам из шкуры грокса Геспер тут же понял, что прибывших на Иксию космодесантников встречает не кто иной, как губернатор планеты — представитель самого Императора. Хороший знак. Сержанту Гесперу нравилось, когда его ценят.

Трое мужчин оказались перед девятью могучими Адептус Астартес из ордена Имперских Кулаков, блистательных в черных с золотом силовых доспехах, реактивные ранцы делали их фигуры еще более устрашающими. Каждому члену группы приветствующих пришлось задрать голову и смотреть вверх, чтобы встретить взгляд Геспера из-под смотрового щитка гермошлема.

Раздалось шипение воздуха, сержант Геспер снял шлем и посмотрел вниз, на самого маленького из троих встречавших. И восхитился этим человеком, сумевшим сохранить непреклонное выражение твердой решимости на своем лице.