Тень императора - Константин Мстиславович Гурьев

Внезапно из леса на поляну вышли четыре человека, оживленно переговаривающиеся и громко смеющиеся. Присутствующие тут же встретили их вопросами, на которые те стали давать ответы. При этом стоявшие в середине девушки начали рыдать и иными способами выражать крайнюю степень огорчения, что охранявшие их стали прерывать в самых непозволительных выражениях.

Сразу же после этого было громко объявлено, что через четверть часа начнется движение в сторону Перми. Не имея намерения отягощать Вас ненужными подробностями, скажу, что наша атака была успешно проведена, и все негодяи были тут же уничтожены, хотя не исключено, что несколько человек смогли скрыться, воспользовавшись темнотой и неразберихой.

После того как было твердо выяснено, что непосредственное нападение нам не угрожает, мы проверили состояние людей, которые отныне вверены были нашим заботам! Пред нами находились цесаревич Алексей и великие княжны Ольга, Мария и Анастасия. Великая княжна Татьяна отсутствовала, и найти ее мы никак не смогли. На вопросы об их величествах государе императоре и государыне императрице поначалу ответов получить было никак невозможно в силу печального состояния всех.

Считаю также необходимым сообщить, что полковник Малинин в перестрелке был убит наповал, а полковник Мшвенирадзев тяжело ранен так, что дышал с трудом, а говорить не мог. Погибло также еще два офицера, бывших с нами. В силу этого на меня легло выяснение всех обстоятельств. По прошествии некоторого времени, после бесед с его высочеством цесаревичем Алексеем и великими княжнами нам стало известно то, что я Вам и пересказываю.

В предыдущую ночь все они были разбужены государем императором, по его предложению немедля, без чьей-либо помощи оделись и вышли из дома, где проживали на окраине Екатеринбурга. Венценосный батюшка, по их словам, объяснил, что их вынуждены уводить под покровом ночи в силу того обстоятельства, что местные власти намерены чинить всяческие препоны их отправке в Москву и далее в Германию. По словам человека, который, очевидно, руководил всем приключением, им следовало пешком пройти некоторое расстояние, чтобы потом, разместившись на телегах, добраться до железнодорожной станции, откуда они отправятся в Москву. Двигаться пришлось с небольшими перерывами весь остаток ночи и почти весь день.

Вечером устроились для отдыха на той самой поляне, где мы их и нашли. Старший всей группы отбыл в неизвестном направлении. Великая княжна Мария высказала предположение, что они потеряли путь, и он отправился искать его, дабы утром двинуться в требуемом направлении. Через какое-то время на них было совершено нападение. Великая княжна Анастасия уверяла, что ее сестру великую княжну Татьяну схватили и увели куда-то двое или трое из сопровождавшего их отряда, а великая княжна Анастасия выразила надежду, что сестру были намерены спасти, не имея возможности спасти всех их вместе. Также было высказано, что, может быть, они все еще прячутся неподалеку и, если их ласково позвать, немедля выйдут.

С тяжелым сердцем мы приступили к вопросам о государе и государыне. Выяснилось, что несколько человек увели их с собой, говоря, что «этот вопрос нельзя затягивать». Через несколько минут раздались выстрелы в некотором отдалении. По указанному направлению мной были командированы два офицера, которые долгое время не возвращались, а потом стали срочно вызывать меня. По прибытии к ним я увидел ужасную картину. Государь и его супруга, окровавленные, с многочисленными ранами лежали на земле, соприкасаясь руками. Стало очевидно, что они были расстреляны именно той, второй чередой выстрелов, которые мы слышали. Не имея сил объявить детям о том, что родители их умерщвлены, я принял решение объявить, будто они, видимо, бежали. Стреляли же им вослед, и, судя по всему, безуспешно.

Когда же я, вернувшись на поляну, рассказал об этом, великая княжна Ольга объявила мне, что они уже знают об убийстве Государя и Государыни из заявлений самих злодеев, которые открыто похвалялись в убийствах. Таким образом, мои ухищрения оказались бессмысленными.

Тем временем состояние полковника Мшвенирадзева становилось все хуже, и вскоре он скончался. После его погребения мы разбились на четыре группы по числу остававшихся под нашей охраной детей государя императора и его супруги. Каждую из великих княжон сопровождали, таким образом, по два офицера, цесаревича же, учитывая крайне тяжелое состояние его здоровья, было поручено сопровождать физически крепким офицерам в числе трех человек. Каждая группа должна была пробираться самостоятельно, исходя из того, что, передвигаясь по лесам в количестве более двадцати человек, мы непременно будем обнаружены. Группам же числом в три или пять человек, безусловно, проще передвигаться. Возражений не последовало, и мы после краткого завтрака разошлись, каждая группа по своему направлению.

Порученная нашему попечению великая княжна Мария погибла через два дня, будучи застреленной случайной пулей, во время перестрелки с некоей группой вооруженных людей, обнаруживших нас в лесу. В перестрелке был убит и мой товарищ по этому походу. Всех, в том числе и меня, тоже сочтя, видимо, мертвым, оставили прямо в лесу. Придя в сознание, я захоронил по христианскому обычаю и цесаревну, и моего товарища, поручика. Место захоронения помню весьма смутно, поскольку после этого, очевидно, потеряв много крови и сил, я пробирался до ближайшего жилья.

Был обнаружен через восемь дней после того, как отправились мы в погоню за отрядом, уводившим венценосную семью, разъездом Уральского казачьего войска. Оказалось, что моя рана повредила ногу и сделала меня инвалидом. Как ни странно прозвучит, но это ранение помогло мне остаться в живых, поскольку, еще во время великой братоубийственной войны русских против русских, был я отправлен в Германию для лечения, где встретил женщину, согласившуюся составить мое счастье.

Последнее пишу для того, чтобы вы понимали, что я сейчас вне опасности и могу рассказать вам о тех ужасных событиях, которые происходили в ту пору. По существу же заданных мне вопросов хочу сказать, что в ту группу, о которой должна идти речь, вошли, как я уже доложил, три офицера. Поскольку судьба их мне неизвестна, я не хочу упоминать имена, дабы не подвергать их опасности. Маршрута, которым следовала эта группа, не знаю, ибо каждая группа сама себе выбирала таковой. Помню только, что кто-то из офицеров этой группы упоминал Ижевск, где у него были какие-то знакомые.

Вот такие печальные вести обязан я, к сожалению, Вам сообщить.