Путь Святозара. Том второй - Елена Александровна Асеева

Тетя Ждана была одного роста со своим мужем и такая же крупная дородная женщина, волосы у нее были, как и у сыновей, пшеничного цвета, с очень добрым и светлым лицом на котором горели темно-серые глаза.

Сзади к Святозару подбежал Тур, обнял его, а затем по-свойски поздоровался с тетей Жданой, которая отпустив из объятий наследника, ласково погладила мальчика по волосам, и добавил:

– Пойдем Святозар, отец тебя звал. Стол уже накрыли в белой столовой.

– Да, – откликнулся наследник и пошевелил устало плечами. – Пойдем, Тур. Я очень устал, и хочу есть. Дядюх, я к вам приеду, как только передохну, – произнес Святозар, а тетя вновь крепко его обняла и поцеловала в щеку, так как делала раньше.

Наследник приобнял Тура за плечи и направился во дворец, но зайдя вовнутрь, остановился и огляделся. И вспомнил, как чуть больше года назад впервые приехал сюда. И какое все здесь кругом было чужое, а теперь… теперь эти стены, эта дверь в гридницу, и сама гридница и белая столовая, и тронный зал, и светлая комната и конечно его опочивальня, все… все это теперь стало таким родным и близким, словно он всегда жил в этом прекрасном и дорогом его сердцу доме.

Святозар вместе с Туром вошел в белую столовую. Отец, увидев сыновей, усадил наследника на его прежнее место, и, опустившись подле, принялся наблюдать, как тот ест. А Святозар как будто и верно последний раз ел лишь на ладье принялся уплетать приготовленное. Тур уселся напротив старшего брата, туда, где когда-то сидел Эрих, поставив на стол локти и уперев в ладони подбородок, стал так же, как и отец смотреть на наследника.

Святозар под такими пристальными взглядами отца и брата поперхнулся, а после, выпив с чаши воды, пояснил:

– Просто последний раз я ел вчера утром, мы поменяли лошадей, взяли по ломтю хлеба и в дорогу, я не хотел задерживаться, как меня не уговаривал большак.

– Ешь, ешь, сынок, что ты? Я понимаю, как ты торопился, исхудал вон весь, даже осунулся как-то, – тихонько протянул правитель.

– Просто, устал отец, – молвил Святозар и положил на блюдо огромный кусок пирога с грибами и мясом. – Отец, а вы с Туром, что не обедаете? – спросил он правителя.

Но за правителя ответил Тур, он оторвал свой подбородок от ладоней, положил руки на стол, и, улыбнувшись, сказал:

– Да, мы брат с отцом уже потрапезничали, мы же не знали, что ты вернешься сегодня, а то бы верно дождались тебя. Да, отец?

Правитель перевел взор со старшего сына, на младшего и произнес:

– Верно, Тур, мы бы его обязательно дождались.

В столовую вошел Сенич, Святозар поднял голову, воззрился на старого слугу, и, кивнув ему головой, поздоровался:

– Здравствуй, Сенич.

– Доброго здоровьеца, светлый вы наш наследник. Уж, как мы все рады, что вы вернулись, уж так вы порадовали отца своего, нашего доброго правителя, – проронил старый слуга, и, всхлипнув, утер глаза.

– Ну, ты, что Сенич, – перебил расчувствовавшегося слугу правитель. – Да, разве можно плакать. Погляди, мой дорогой сын вернулся, живой и здоровый. Ты, лучше скажи мне, что там с баней. Мальчик наш очень устал, обмыться хочет, да отдохнуть.

– Да, уж скоро натопиться. Как мы только услышали, что наследник, приехал, я тут же Ерша и Первушу послал ее топить, – пояснил Сенич. – Да, я, что зашел… Узнать, может, что еще нужно?

– Сенич, – попросил его Святозар, на морг переставая жевать. – Ты мне, сбитня принеси с листьями малины. Помнишь, ты мне его подавал, когда я болел… Он такой горячий был и бодрил так хорошо, а то я боюсь бани и не дождусь уроню голову, да засну.

– Хорошо, наследник, наш дорогой. Сейчас принесу, – заулыбавшись, ответил Сенич и торопливо поспешил вон из столовой.

Не успел слуга выйти из столовой, как в нее вошел Храбр и неуверенно потоптался у дверей, точно не решаясь ступать дальше, правитель увидел друга, и, благодушно махнув рукой, позвал его:

– Храбр, чего там стоишь? Иди к нам за стол, – наставник медленно приблизился к столу, опустился на сидение рядом с Туром и принялся смотреть на Святозара. – Есть–то будешь? – спросил друга правитель, но тот лишь отрицательно покачал головой.

Наследник поглядел на Храбра, увидел его широкую и довольную улыбку и заметил:

– Что, Храбр, небось доволен, что дочь твоя за такого славного воина и человека замуж выходит.

Наставник засмеялся, утер глаза рукой и по-доброму откликнулся:

– Да, мне то, что. Мне с ним век свой не жить. Я то на нее поглядел, какая она с площади дворцовой ушла, счастливая такая, веселая. Верно, очень рада, ну и мне тоже хорошо на душе стало, светло. – Наставник на миг прервался, убрал с лица улыбку и уже более серьезным тоном спросил наследника, – Святозар, ты, сказал, что в бою с василиском Стоян тебе жизнь спас, как дело было?

Наследник муторно вздохнул, вспомнив пережитое, положил недоеденный кусок пирога на блюдо, неторопливо перевел взгляд с Храбра на отца, и когда увидел, что тот утвердительно кивнул головой, стал сказывать:

– Когда на вершине Сарачинской горы, между нами и василиском разгорелся бой, и с его ран полезли на нас змеи. Василиск напал на меня, а Стоян в самый последний миг успел оттолкнуть меня и загородил собой. Благодаря его жертве я хоть и был ранен, все же остался жив. – Святозар затих, и чуть тише добавил, – его василиск в камень превратил.

– Ужас, – пролепетал Тур, и, вытаращив глазенки, закрыл рот ладошкой, будто пытаясь удержать рвущийся оттуда крик.

– А, как же ты ему жизнь вернул? – почти шепотом, точно кто-то их может подслушать, вопросил, побледневший, Храбр.

Святозар глянул на отца, который, так же как и наставник побледнел, и пояснил:

– Во время боя в камень обратился не только Стоян, но и Часлав. Я смог их спасти, обрызгав водой из молочной реки и прочитав заговор.

Храбр, отер вспотевший лоб и тяжело вздохнув, заметил:

– А мы не смогли помочь своим другам, ведь ведун наш погиб.

– Три месяца души людей обращенные в камень не покидают его, а лишь по прошествии этого времени уходят в Ирий-сад. Мы успели как нельзя вовремя, потому что основание камня в который был обращен Часлав начало чернеть. Когда он освободился от оков, я увидел, что он не дышит, и, сердце его не бьется, но благодарение ДажьБогу, мне удалось вернуть его к жизни, – дрогнувшим голосом дополнил Святозар. И смолк, положил