Золотой Рассвет - Ната Чернышева

Фредди телепатом не был.

Дружный гогот заставил его нервно обернуться. Да, как он и предполагал, окружили. Среди парней находились и девчонки, матерились они куда чаще и изощреннее. Фредди сразу же вспомнил Тину. Но Тина злой не была, тогда как эти прямо светились распаленной пивом злобой.

Впрочем, вряд ли кто-то из подрастающих бандитов знаком был с приемами кин-дао. Тут всех ожидал сюрприз, огромный и неприятный.

Фредди поначалу даже не испугался как следует!

Таких он еще по Терре помнил и совершенно их не боялся.

Возникшая и тут же разорвавшаяся перед самым носом маленькая шаровая молния заставила его испуганно шарахнуться в сторону.

Пирокинетики!

Это было очень нехорошо. Собратья по паранорме вполне могли владеть началами кин-дао. Это ж будущие солдаты, краса и гордость военных сил Содатума! Их с детства натаскивают на драку. Так что кин-дао знать они могли очень даже хорошо.

Очередная молния вонзилась в асфальт у ног, заставив высоко подпрыгнуть, спасая ноги.

— Давай, пляши! — грозно рыкнул бритоголовый главарь.

Дикая всесокрушающая ярость волной поднялась в груди. Да как они смеют! Хулиганье! Бандиты!

Фредди прижал к груди кулаки. Но не сорвалось с них даже слабой искры. Контроль над собственной силой не торопился возвращаться. Вот когда Фредди не на шутку перепугался. Кто он был без мощи своей паранормы, один против толпы пирокинетиков самого злобного настроя?

Последовал очередной взрыв грубого гогота. Посыпались вслед за ним огненные шарики, только успевай поворачиваться.

Фредди знал, что надолго его не хватит. Он знал, что очень скоро сорвется. Сила психокинеза бурлила рядом, по-прежнему недосягаемая, непослушная… Он сорвется. И обидчики сгорят как свечки, так и не поняв толком, что же произошло.

Фредди начал осторожно передвигаться к парапету. Ему очень не хотелось убивать юных дураков, вся вина которых состояла лишь в том, что родились они со строго ограниченным количеством извилин в мозгах. Фредди еще никогда и никого не убивал сознательно. Он даже морду просто так набить не мог; одно дело — самооборона и совсем другое — сознательное издевательство над тем, кто заведомо слабее тебя. А эти юнцы на самом деле были слабее. Их не спасет пирокинез, если вырвется из ненадежных оков с трудом удерживаемая яростная мощь неограниченного дара.

И выход был только один: прыжок в океан. Возникнет небольшая, метров в десять высотою, цунами, но гранит набережной, кажется, должен выдержать.

О себе Фредди совсем не думал.

К счастью, прыгать в ледяные волны не пришлось. Град огня внезапно прекратился и мучители прыснули в разные стороны, спасаясь с такой скоростью, словно гнались за ними дикие звери.

Фредди застыл, изумленно оглядываясь. Кто мог так испугать негодяев?

На дорожке стоял Ян Ольгердович. Да. Не по зубам шпане перворанговые телепаты, чего уж там.

Фредди неожиданного своего избавителя не поблагодарил. Он подошел к ближайшей скамейке и сел, не обращая внимания на сырость. Его трясло. Ян Ольгердович молча подошел, сел рядом и, по-прежнему не говоря ни слова, вынул из кармана пропавший накануне диск и протянул его мальчику. Фредди спрятал его в дискетницу, а потом вынул комп и, демонстративно не включая приват, перевел весь недавний трансфер от "Клонэйда" обратно, оставив только небольшую сумму, причитающуюся за проделанную работу.

"Ну, и дурак!" — выражение лица Ольмезовского легко было расшифровать и безо всякой телепатии.

Фредди молча поднялся и пошел прочь. Пнул с досады подвернувшуюся под ногу керамическую урну, веером сверкающих осколков разлетелась она по лужам.

Через десяток шагов ему стало плохо, сказалось недавнее напряжение. Ольмезовский молча взял парня под локоть и сопроводил до отделения, где давно ожидала своего запропастившегося пациента Спавьюла Мин-лиа.

За всю дорогу они не сказали друг другу ни слова. Ни голосом, ни мыслью, ничем.

В этот вечер дежурил у его палаты Вейтас Хорошен, и Фредди снова с замиранием сердца слушал его необыкновенную музыку.

— Вейтас, — сказал вдруг Фредди после окончания симфонии. — А давай подеремся!

— Зачем тебе? — хмуро поинтересовался Чужой.

— Джофф рассказывал, какой ты боец… Хочу проверить, правду он говорил, или как.

— Или как, — с еще большим неудовольствием отвечал Вейтас.

— Ты что, боишься? — насмешливо спросил Фредди.

Вместо ответа Вейтас барлаг выбросил вдруг руку, настолько стремительно, что Фредди не успел не то что уклониться, но даже и подумать о том, что надо бы уклоняться.

— Ой-ой! — в следующий же миг заверещал Фредди не своим голосом:- Ой-ой-ой!!! Отпусти-и-и!

Да и как тут не верещать, если плющат твое ухо железные тиски; того и гляди, вообще без уха останешься!

— А-а-а!

— Сашьеран! — с холодным гневом произнес Вейтас, продолжая безжалостно выкручивать ухо парня. — Не тебе задирать старших, мальчишка!

— В чем дело? — раздался вдруг тонкий детский голосок профессора Эллен.

Целительница шла к ним, по обыкновению ведя пальцами по стене. Фредди не сумел сдержать возгласа облегчения: железные тиски наконец-то разжались, отпуская на свободу несчастное ухо.

— Что с твоим ухом, мальчик? — немедленно поинтересовалась Эллен.

— Н-ничего, — быстро закрывая ладонью стремительно опухавшее ухо отвечал Фредди. — Дверью прищемило. Ай! Не трогайте, само пройдет!

— Знаем мы такие двери, — неодобрительно сказала Эллен. — Прошу в палату, на процедуры.

— А… А можно, я попозже приду? — робко поинтересовался мальчик.

— Только не намного позже, — строго предупредила Эллен.

Она скрылась в палате, а Фредди обернулся к Вейтасу. Он хотел извиниться за собственную дерзость, с самого начала ведь понимал, что ведет себя недостойно. Но нахлынула вдруг знакомая тошнотная слабость, дикой болью взрываясь в затылке

"Берегись!" — хотел было крикнуть Фредди, но не успел.

И мир исчез в мучительной агонии жестокого приступа алой лихорадки.

Внешнюю стену отделения, рассыпавшуюся на куски, чинили целых два дня. Но Фредди не мог слышать рабочих, разбирающих по косточкам его родословную: он пролежал без сознания в саркофаге полную неделю. Мин-лиа сэлиданум дождалась-таки рецидива. В этот раз приступ сопровождался мощнейшим выбросом психокинетической энергии, и без человеческих жертв обошлось просто чудом.