Как переспать с кинозвездой - Кристин Хармел

– Нет-нет! – закричала я. – Ну пожалуйста, дайте мне его!

Старик улыбнулся: понятно, ему просто нравится меня мучить.

– «Клей Террелл рассказывает правду о ягодицах Тары Темплтон»?

Прочитав следующий заголовок, он вопросительно поднял бровь и рассмеялся.

– Нет! – вскрикнула я.

Киоскер перевернул страницу. Похоже, снова собирается читать. Ничего не вышло: пришлось подпрыгнуть и выхватить у него заветные листки.

– Спасибо! – обернувшись, бросила я и, не обращая внимания на испуганное лицо продавца, пошла прочь.

Хватит того, что столько денег потратила на мерзкий таблоид. Чьи-то комментарии, даже в качестве бесплатного приложения, мне не нужны.

Лишь завернув за угол, я решилась открыть журнал и познакомиться с содержанием. Сердце упало: пятым номером шла статья, заявленная как анонс недели.

«Женщины Коула Браннона: что за девушка отхватила первого красавца Голливуда»?

– Черт! – вслух выругалась я, пытаясь открыть страницу восемнадцать. Ну почему они всегда слипаются, когда срочно нужно что-то найти? Вот вам и закон Мэрфи для бульварной прессы!

Перевернув листки шестнадцать и семнадцать, я затаила дыхание. Еще секунда, и моя жизнь разрушится: я увижу наши с Коулом снимки и комментарии Сидры. Черт, может, репортеры даже умудрились отыскать того таксиста и выкупить его историю!.. Глубокий вдох – сейчас я все узнаю.

Синие, с недавних пор знакомые глаза смотрели с большой, в целый разворот, фотографии. Умирая от волнения, я изучала подробности: актер идет, приобняв красивую блондинку. Она смотрит на него с обожанием, а он сам – куда-то вдаль.

Но эта женщина вовсе не я. Это Кайли Дейн, замужняя актриса, с которой молодой человек якобы «никогда не встречался».

– Что за чушь? – пробормотала я, испытав огромное облегчение, а вместе с ним нечто подозрительно похожее на ревность.

Ерунда полнейшая! Ну какая разница, спит он с ней или нет? Меня это абсолютно не касается, просто злюсь, что он мне врал. Да, дело именно в этом. А еще сержусь на себя: надо же, идиотка, поверила! Глубоко вздохнув, я приказала себе расслабиться.

Не тут-то было: паника вернулась, едва я увидела сноску в конце текста: «О других женщинах Коула Браннона читайте на странице тридцать три»..

– Черт! – снова зашипела я.

Первое фото – просто приманка. Австралийка – самая яркая звезда в донжуанском списке этого мальчика. На тридцать третьей меня выведут на чистую воду, да так, что мало не покажется. Буду на вторых ролях: запасная любовница первого парня Голливуда.

– Черт, черт, черт!

В панике листая журнал, я снова застряла и далеко не сразу открыла нужную статью.

А вот и продолжение – три фотографии с разными женщинами и к каждой комментарии. Борясь с дурнотой, я быстро изучила снимки.

Меня ни на одном нет.

Снова вздох облегчения и едва обузданная ревность: Коул ведет через Центральный парк полуголую актрису. Он ужинает в дорогом ресторане вместе с темноволосой девушкой, опознанной репортерами, – это пресс-секретарь Ивана Донателли. Обнимается с затянутой в ярко-красную кожу, фигуристой Джессикой Грегори из сериала «Супершпионки».

Это все или у статьи есть продолжение? На всякий случай я перевернула страницу, но там рассказывалось о чудесном похудании Карни Уилсон[14]. Надо же, едва сдержалась, чтобы не сравнить ее бедра со своими!

Пришлось вернуться к гадкой странице и, умирая от злости, смотреть на изображения.

Он врал, а я уши развесила! Заставил поверить, что не такой, как все, настоящим джентльменом прикинулся. Мол, слухи о его амурных похождениях – ложь… Глядя в глаза, убеждал, что никогда не заводил романов с замужними женщинами, а сам в Центральном парке обнимался с Кайли Дейн! Их засняли в цвете, так что никакой ошибки быть не может. Обычному очерку я бы вряд ли поверила – у «Будуара» слишком ненадежные источники, но красочные фотографии – железный аргумент.

Рассказы Уэнди об Иване Донателли– тоже правда. На снимке Коул что-то шепчет ей на ухо, а девушка аж розовеет от удовольствия. В бокалах искрится шампанское, ее локоны падают на соблазнительно обнаженные плечи, на гибкой шее бриллиантовое ожерелье – наверняка его подарок.

А с Джессикой Грегори вообще полное бесстыдство. Она обнимает актера за шею, а он поднял ее на руки и заглядывает в глаза. Сотая доля секунды – и они сольются в страстном поцелуе. Костюм из красной кожи сидит на ней, как перчатка, и чуть ли не переливается в ярком полуденном свете.

Я снова вернулась на страницы восемнадцать и девятнадцать, где обнимающиеся Коул и Кайли заняли целый разворот. Даже ребенку ясно: они больше чем друзья. Австралийка так и льнет к нему, а Коул только рад: держит ее за плечи, наслаждаясь упругостью высокой груди, но смотрит почему-то в камеру, а не на девушку. Я снова утонула в синих бездонных глазах, таких же невинных, как вчера.

– Обманщик! – прошипела я, глядя на него.

В душе кипела черная злость и на себя, и на Коула. Как можно было поддаться его чарам? Как можно было хоть на секунду поверить, что я ему небезразлична? Он ведь актер, притворство – его работа. И, черт побери, я попалась в сети, как начинающая журналистка, которая впервые увидела знаменитость. Как глупая, стосковавшаяся по любви малолетка. Как старая дева, жаждущая мужского внимания…

Идиотка полная… Ведь обычно я так себя не веду, это отчаяние подтолкнуло меня в лапы профессионального обольстителя. Черт побери, он же с половиной Голливуда спал! А я-то, наивная, слухам не верила.

Со злостью захлопнув «Будуар», я бросила его в сумку, отошла от кирпичной стены, поправила юбку и разгладила блузку. Глубокий вдох – и вперед, в метро, к поезду маршрута «Эф». Только половина седьмого – значит, если выехать сейчас, в четверть восьмого буду в конторе. Выбора нет, идти некуда, да и зачем бежать от проблем? Если сомневаешься – побольше работай.

– Он тебе нравится, – шептала Уэнди, глядя на меня через прозрачную перегородку.

– Что? – Я скривилась. – Пальцем в небо! Вообще не нравится!

– Но ведь тебя волнует, с кем его засняли для таблоида! – невинно заметила подруга.

Сегодня, изменив диковинному стилю, она выглядит скромнее обычного: пастельный макияж, обтягивающие джинсы «Дизель». Единственное, что выдает ее особенное восприятие моды, – глубокий вырез лимонно-зеленой блузки, которую она надела под бежевый льняной кардиган, и оранжевое кашне.

– Меня волнует не личная жизнь Брайтона, – возразила я, бросая испепеляющий взгляд на торчащий из сумки журнал. – Просто он соврал…

– …и заставил поверить, что ты ему симпатична, – прочитала мои мысли подруга.