Закон кровососа - Дмитрий Олегович Силлов

– Ты все равно умрешь!!! – ворвался в мой мозг потусторонний рев, лишь отдаленно похожий на человеческую речь.

– Все умрут, – пожал я плечами. – Раньше или позже – какая разница? Я видел, как погибают очень сильные аномалии, и поверь, ты тоже умрешь. Если будешь так нервничать, то, возможно, даже раньше меня – стресс еще никому не прибавлял здоровья, и аномалиям в том числе.

Я понимал, что сейчас вывожу Поле из себя, и делал это намеренно. Очевидно, что это разумное существо выстроило для себя некую схему самоутверждения, основанную на том, чтобы доказать жертве ее никчемность и получить от нее согласие на собственное убийство. Но сейчас мне, похоже, удалось вывести его из равновесия – если перед тем, кто называет тебя уродом, умело и вовремя поставить зеркало, практически всегда в этом зеркале он увидит еще худшего урода.

Конечно, я рисковал – в ярости аномалия такой силы могла просто раздавить меня как мошку. Но вместе со мной она раздавила бы и собственное самоуважение, что, похоже, для этого разумного существа было бы существенной утратой. Когда ты не можешь разобраться с проблемой, можно уничтожить ее, как в свое время великий полководец разрубил гордиев узел, но тогда в твоей голове она все равно останется неразрешенной. А можно просто избавиться от нее. Выкинуть из себя и забыть, что она вообще когда-то существовала.

Невидимый вихрь снес и мою проекцию, и изображение дома, и широкое поле до горизонта. Теперь я находился в черном клубящемся тумане, подсвеченном трескучими изломанными молниями, бившими в опасной близости от меня.

– Убирайся! – проревело Поле.

– Хорошо, – не стал спорить я. – Но проигравший всегда должен платить по счетам. И даже если ему плевать на уважение окружающих, в противном случае он просто перестанет уважать себя.

– Убирайся!!!

Туман стремительно сгущался. Его черные плотные спирали, похожие на гигантских змей, угрожающе вращались уже рядом со мной, того и гляди обовьют и размажут в кровавую пленку. Или же молния поджарит. Одна здоровенная, похожая на огромное перевернутое дерево, прям рядом долбанула, опалив меня своим ледяным огнем с ног до головы, аж скелет мой завибрировал изнутри, словно перетянутая струна, готовая лопнуть…

Я понял, что больше бесить Поле не только опасно для жизни, но и бессмысленно. Сейчас оно вело себя как истеричка, которой кто-то более спокойный и разумный наглядно доказал, что она дура. Странно, эта аномалия производила впечатление расчетливого убийцы с железной волей и достойной уважения логикой. Но, похоже, это была лишь ширма, искусственно выстроенная слабой и неуравновешенной личностью. Такое и с людьми часто бывает.

Куда тут «убираться», было совершенно непонятно – вокруг творился самый настоящий ад. Но тут сквозь рев Поля и треск молний в моей голове возник голос:

– Иди ко мне.

И сквозь клубы черного тумана откуда-то слева будто протянулась тоненькая нить. Глазами я ее не видел, лишь необъяснимым образом ощущал ее присутствие. Такое бывало со мной в Зоне не раз: вроде бы нет никаких явных указателей, куда идти, но ты все равно идешь, абсолютно уверенный в том, что выбрал верный путь.

И я пошел, окунулся в сплетение этих туманных змей, очень плотных с виду, но на деле оказавшихся обычным туманом. Ничем. Страшным с виду миражом, который почти сразу исчез, словно его никогда и не было.

Я снова стоял посреди комнаты, воняющей как перекопанное бульдозером кладбище, а на меня уставились четыре очень больших глаза. Хащща и Арины.

– Вы чего, привидение увидели? – поинтересовался я.

– Почти, – хрипло ответил Хащщ – и закашлялся.

– Это он от нервов, переживал очень, – сказала Арина. – И я, признаться, тоже.

– Я заметил, – сказал я. – Бросила меня в Поле в самый ответственный момент.

– Но вернулась же, – парировала Арина. – И, кстати, вытащила тебя оттуда.

– Логично, – сказал я, оборачиваясь. – И за это тебе спасибо.

Интересно. Сзади меня больше не было Черного Поля Смерти, самой ужасной и загадочной аномалии мира Кремля. Над полом висело полупрозрачное вытянутое облако, формой напоминающее согнутого годами старца в черном плаще с капюшоном. М-да. Наглядно. Если сильно нервничать, орать и метать громы-молнии по каждому пустяку, можно и здоровья лишиться, и состариться преждевременно.

– А кстати, мы тебя, дамочка, ни разу не бросили, – заметил прокашлявшийся Хащщ. – Хотя могли.

– Ну, мне показалось, что он сдался, а какой смысл общаться с лузером? – пожала плечами Арина. – Между прочим, ментальный контакт через Поле Смерти тоже немало сил отжирает.

– Типичное поведение самки хомо, – съязвил Хащщ. – Как только у мужика трудности, так сразу он «лузер» и до свидания.

– Можно подумать, что самцы хомо по-другому себя ведут, – фыркнула Арина.

– Думаю, вам просто попадались не те самки и самцы, – сказал я, рассматривая свои лапы. Которые ничуть не изменились после похода в Поле Смерти.

– Что-то ты, уважаемый Снайпер, каким был, таким и остался, – ехидно заметила Арина. – Что, не удалось договориться с Полем?

– Похоже, нет, – вздохнул я.

– То есть эксперимент не удался, – выключая камеру, произнесла Арина. – Жаль, конечно, но такое в науке случается, причем довольно часто.

– Теперь неплохо было бы как-то выбраться отсюда, – сказал Хащщ.

И тут меня затрясло, словно одна из молний Поля Смерти попала прямо в меня. Ощущение было, будто мощнейший поток электричества прошел через мое тело, сжигая связи между молекулами плоти, расплавляя ее, превращая в жидкую, вонючую слизь.

Причем это было не просто ощущение!

Я реально таял, как снеговик в духовке.

Быстро.

Очень быстро.

Расплавленные кожа и мясо стекали с меня, образовывая на полу стремительно увеличивающуюся лужу. Я чувствовал, как с меня киселем стекает мое лицо, видел, как отваливаются и шлепаются вниз лицевые щупальца, извиваясь, словно разрубленные лопатой крупные черви.

Видимо, зрелище было кошмарным, так как Арина взвизгнула и отпрыгнула от меня. Даже Хащщ, вылупив белые глаза, направил на меня пулемет и сделал шаг назад. Странно, что я это видел. По логике вещей, у меня уже и глаза должны были вытечь…

Но не вытекли. И, что самое интересное, я пока что стоял на ногах, несмотря на мышцы, превратившиеся в дурно пахнущую слизь. Может, не все они растеклись?

Я, собравшись с духом, опустил голову, дабы как следует рассмотреть, что происходит с моим телом, пока глаза на месте…

И увидел свои руки.

Не лапы.

Руки.

Человеческие.

Мои.

Грязные, в остатках омерзительной желтовато-красной слизи. Но мои. С теми самыми шрамами и отметинами, которые я носил на себе всю свою жизнь в то время, когда был человеком…

– Ну