Лазутчик и крот - Игорь Нерюриков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но кандидата-то можно и порешать, — улыбнувшись заметил Филин.
Гриф посмотрел на урожденного в Вязи с невероятным презрением, словно на тягловый скот, пытающийся научить фермера правильной пахоте.
После выступления кандидатов помост убрали. Начались бои.
В первой паре ловкий мечник в пух и прах разбил вышибалу с палицей.
За ними вышли местный разбойник и заезжий пират. Они пожелали решить свой давний спор на арене. Сначала бойцы бросили в друг друга копья, промахнувшись. Потом сошлись на мечах. Разбойник получил рану в плечо, но сам дважды ранил пирата в бок. Прижал его к стене под трибуной и нанес удар в шею умертвив.
Наконец вышел Метис, один против двух мечников. Его соперники были облачены в бронзовые нагрудники, наколенники и шлема. К тому же подвязали на поясе защиту из толстой бычьей кожи. Сам Метис надел только легкие штаны и рубаху, а в руках держал щит и короткий метательный дротик.
— И зачем я только послушал тебя, — сказал Гриф и яростно взглянул на Дарея. Командир нервно перебирал в руке золотые монеты.
Битва началась. Бронзовые молодчики с ходу бросились на Метиса. Тот успел метнуть дротик, который впрочем оказался отбит резким ударом меча. Метис не потеряв хладнокровия ловко защищался щитом от мощных ударов. Выбрав момент, он одним резким кувырком оказался позади соперников и ударил одного из них щитом в район затылка. У молодчика зазвенел шлем. Оба бронзовых воина резко развернулись и стали вновь преследовать Метиса прижимая его к запертому выходу из под трибун. Все удары мечей снова ловко отбились щитом. Опять кувырок за соперников. На этот раз более стремительный. Метис успел вытащить кинжал подвязанный на голени. Развернувшись он нанес удар в шею одному из молодчиков, кровь брызнула ручьем. Второго Метис ударил щитом прямо в голову… И еще раз! И еще раз, не переставая... От сильных ударов молодчик упал и выронил меч. Метис подобрал его и вонзил сопернику прямо в бедро. Фонтаном хлынула кровь. Метис поднял руки призывая зрителей прославлять его громче. Половина толпы недовольно гудела. Многие на этом бое разорились.
— Он и правда хорош, — сказал Гриф дружески похлопав Дарея по плечу.
Бои окончились, когда была уже глубокая ночь. Трое лазутчиков вернулись в казармы.
— После завтрака двинемся в Квинку, — сообщил Гриф и тут же уснул на жесткой кровати. Через десять минут отрубился и Филин. Его храп заполнил всю комнату. Дарей уснул только с первой зарей. Всего на один час.
Утром Гриф раздал приказы остававшимся в казармах лазутчикам. Затем он, Филин и Дарей оседлали коней и двинулись в сторону Квинки. Все утро и день они шли по равнинам рядом с морским побережьем. Вокруг широкой мощенной дороги были заросли зеленой и выжженной на солнце травы. Коней старались не загонять. Стояла летняя жара. К вечеру пейзаж немного сменился. Вместо ровного побережья появились отмели и марши. Запах моря смешивался с не сильными болотными парами.
— Знакомый пейзаж? — спросил Гриф у Филина.
— Да разве это болота?! Вот в Вязи там трясина, так трясина.
Когда солнце скрылось, лазутчики наконец добрались до стен Квинки. Они заехали в город с невзрачных западных ворот.
Гриф сказал своим подчиненным:
— Если есть где переночевать, то лучше в казармы не идти. У этих Квинковских кретинов там все забито крысиным дерьмом и болезнями.
— Я переночую в борделе, — радостно сообщил Филин.
— Не сомневаюсь. А ты куда Дарей?
— У меня в Квинке живет сестра. Навещу-ка я ее.
— Хорошо. Завтра после обеда встречаемся у западных ворот, — сказал Гриф и поскакал в сторону центра. Филин устремился за ним.
Дарей нашел ближайшую конюшню. Она была пристроена прямо к городской стене. Недолго поторговавшись с владельцем он договорился на десять медяков. Оставив коня, Дарей пошагал по окраинам. Он вытащил из сумки скомканный листок пытаясь разобраться в карте начерченной отцом. На темных улочках Квинки, почти не было горящих светильников. Пришлось спрашивать проходящего мимо стража держащего факел. Он взглянул на Дарея с презренной строгостью. Но разглядев на его сумке стяг Полуострова, тут же переменился в лице и стал особо услужливым. Покончив с картой и получив сведения, Дарей прошел еще два квартала. Большинство жилых домиков Квинки строили вплотную друг к другу. Каменных домов в отдаление от центра было очень мало. В них жили только зажиточные лавочники. Большая часть населения городских окраин прозябала в многоквартирных деревянных халупах. Все же сестра Дарея была на особом положении. Ее муж был средним чиновником и жил в двухэтажном каменном доме с четырьмя квартирами. В подвале была даже собственная выгребная яма для всех жильцов. Невиданная роскошь для бедняков Квинки. Одна из квартир в доме принадлежала мужу. Он мог бы добиться и большего положения, но не относился ни к какому, пусть даже самому мелкому дворянскому роду. В Квинке путь к вершинам власти и солидному богатству для таких как он был практически невозможен.
Дарей постучал в дверь, открыла сестра. Она была очень удивлена и с радостью обняла своего младшего брата. На ее измученном лице засияла улыбка. Тут же в маленькую прихожую забежали дети, хватая ее за длинное домашнее платье и пытаясь завязать ее длинные русые волосы в узел. Они галдели без умолку.
— Ну, взгляните на меня. Посмотрите, разве я такой уж страшный? — спросил Дарей. — Но три испуганных мальчика, увидев незнакомца спрятались за мамину спину.
В квартире было три комнаты и кухня. Несмотря на очень маленькое количество мебели, все равно было крайне тесно.
— Мила, а где твой муж?
— Он скоро вернется с работы. У них там какое-то заседание.
— Хм… Работает допоздна?
— Весь последний месяц так. У нас в городе проблемы с припасами. Дворянство все продает в Перепутье и на Полуостров, а жителям Квинки опять еды не хватает.
— Неужели у вас голод?
