Окись серебра - Виктория Александрова

Кроме неё ехать и подписывать больше было некому: Генрих на днях простудился, хоть и, несмотря на жар, насморк и кашель, рвался заниматься делами. Но Кристина точно не могла позволить ему ехать к месту встречи, до которого самое малое — четыре дня пути. А саулис, второй месяц зимы, выдался ледяным, морозным, то и дело заметали метели… Она ведь говорила мужу не выходить во внутренний двор без плаща и не забывать надевать хотя бы капюшон! Впрочем, когда эти мужчины слушали дельные советы?..

— И ты поедешь? — недоверчиво протянул Генрих. Голос у него был тихий и охрипший, и Кристина, прошипев негромкое «Т-с-с», положила руки ему на плечи.

— Разумеется, — сказала она, касаясь пальцами его лба. — Судя по твоему жару, ты невыездной ещё по меньшей мере неделю.

— Я прекрасно себя чувствую… — Он попытался встать, но Кристина сильнее сжала его плечи, заставляя остаться сидеть на месте.

— А вдруг метель? А вдруг в дороге тебе станет хуже? Я поеду сама, — твёрдо произнесла она, присаживаясь на край стола, за которым сидел Генрих. Подол платья зацепился за занозу, и она со злостью дёрнула его. Послышался негромкий треск.

— Одна? — уточнил Генрих недоверчивым тоном.

— Возьму людей, конечно, — пожала плечами Кристина.

— Я не это имел в виду. Может, Хельмута с тобой отправить?

Она взглянула на мужа с укором и недоверием. Это он серьёзно, да? Серьёзно не собирается оставлять попыток прекратить все распри между женой и другом? Кристина хмыкнула. Они со Штольцем вроде бы перестали друг другу дерзить, но всё же иногда она ловила на себе его пренебрежительные, полные враждебности взгляды и отвечала либо такими же взглядами, либо, более того, неприличными жестами. При этом, когда рядом находился Генрих, они любезничали, мило посмеивались и переговаривались о всяких мелочах, но лорд Штейнберг явно заметил напряжение между ними. Кристина думала, что он смирился, но, видимо, нет.

— Что? — усмехнулся он, прикладывая к носу платок.

— Возьми другой, этот уже заразный, — буркнула Кристина, не глядя на него.

— Если ты поедешь с Хельмутом, мне будет спокойнее, — не унимался Генрих. — Да и не кажется ли тебе, что представать перед леди Элис в одиночку как-то… несолидно?

— Мне плевать.

Вообще, мысль взять с собой Штольца не казалась ей такой уж безумной. В прошлый раз, когда они вместе совершали опасную миссию, всё прошло более-менее удачно, Хельмут безукоризненно выполнил всё, что от него требовалось, спас жизнь Софии Даррендорф и заодно нашёл себе невесту в её же лице. Но теперь, в мирное время, Кристина не видела необходимости в его присутствии.

— Я понимаю, что Штольц надоел тебе не меньше, чем мне, но…

— Вовсе нет, — негромко отозвался Генрих.

— …Но тогда пусть едет домой в таком случае. Я и без него обойдусь.

— Кристина, — Генрих легко коснулся её пальцев, привлекая внимание, — если ты думаешь, что я тебе не доверяю, то ты ошибаешься. Я просто за тебя беспокоюсь. Ты думаешь, я не замечаю, как ты вздрагиваешь по ночам? Как ты посреди разговора зависаешь взглядом в одной точке? Как ты сжимаешь руки в кулаки или впиваешься пальцами в подлокотники? Я могу понять твою уверенность в себе и желание проявить самостоятельность, но тебе всё ещё нужна поддержка, понимаешь? Я боюсь отпускать тебя одну.

— Ты думаешь, Штольц сможет оказать мне должную поддержку? — горько усмехнулась она, взглянув ему в глаза.

— Ты плохо его знаешь, — заметил Генрих, откашлявшись. — И если что-то пойдёт не так… Вдвоём вы точно справитесь куда лучше.

Кристина нахмурилась. Может, всё же стоит согласиться? В конце концов, общаться со Штольцем вовсе необязательно, а если начнёт доставать — она заткнёт ему рот каким-нибудь заклинанием. Да и мысль о том, что её свита может выглядеть более значительной и достойной, чем свита леди Элис, Кристине понравилась.

— Ну хорошо, если он согласится, то давай, — улыбнулась она, спрыгивая со стола.

Штольц согласился.

Кристина на самом деле была удивлена, но он правда согласился без вопросов. И уже следующим утром они седлали коней, готовые к отъезду. Стояло безветрие, сквозь белые пушистые облака просвечивало солнце, отчего снег под ногами и на крышах весело искрился, а редкие снежинки падали на брусчатку и застревали в волосах.

Генрих вышел во внутренний двор проводить их, но не успел он сказать и слова, как Кристина приобняла его, привстала на цыпочки и внимательно и строго взглянула в глаза.

— Не забывай почаще пить малиновый чай, — сказала она твёрдо. Малиновый чай ей всегда готовила Натали, когда Кристина простывала. — Следи, чтобы в замке не было никаких сквозняков, не позволяй открывать окна в такой холод. Если будешь чувствовать себя хуже — немедленно зови лекаря. — Генрих улыбался и кивал, но девушка была вполне серьёзна — она искренне переживала за его здоровье. — Смотри, если я вернусь, а ты ещё будешь болеть, я… — Она так и не смогла придумать угрозу, а Генрих вновь кивнул и ответил:

— Слушаюсь, миледи. А вы, в свою очередь, пообещайте много не пить, если выпадет такой шанс. — Потом он взглянул на Штольца, который уже сидел на коне: — Не поубивайте там друг друга.

— Постараемся, — буркнул Хельмут и пришпорил своего коня, не дожидаясь, пока Кристина запрыгнет в седло.

* * *

Весь первый день пути они действительно молчали. Один раз только Штольц бросил как бы невзначай:

— Надеюсь, метели не будет…

— Ага, — отозвалась Кристина, и снова повисла тишина.

Впрочем, гвардейцы вокруг них то и дело переговаривались, смеялись, что-то обсуждали, иногда пытаясь вовлечь в свои разговоры её милость и его светлость… Но и Кристина, и Штольц напряжённо молчали, а холодный воздух между ними словно раскалился.

И всё же первый день пути прошёл не так плохо, как она ожидала. Девушка не покидала Эори со времён окончания войны, и видеть мир за высокими стенами замка ей было только в радость. Хотя хорошее настроение то и дело омрачалось беспокойством за Генриха — и Кристина, помимо всего прочего, уже начинала скучать. Можно было подождать, когда он выздоровеет, и поехать с ним, но король явно намекнул, что желает её видеть в ближайшее время — а ей и так добираться четыре дня…

Зимняя дорога была довольно-таки однообразной — просто длинная белая лента, изредка расходящаяся на повороты. Но свежий воздух, лёгкий снегопад, холодное, но яркое зимнее солнце разбавляли однообразие, вместе составляя удивительно красивый зимний пейзаж. Кристине нравилось наблюдать за тем, как сменяются деревья