Планета шестизарядного пистолета - Джон Джейкс

Это была обыкновенная женщина преклонного возраста. Их глаза встретились. Она высвободила руку из руки курносого мальчугана, которого тащила, и подошла к Заку.

– О, – заискивающе произнесла она. – О, мистер Рендольф.

Заку удалось соблюсти правила хорошего тона: «Доброе утро, вдова Ид».

Мальчишка, не старше восьми лет, хитро посматривал на Зака.

– Мама, это тот, которого хотят убить?..

– Закрой рот, дьявол! – воскликнула женщина, ущипнув мальчика за плечо так сильно, что он издал пронзительный вопль. – Не вмешивайся не в свое дело!

Затем, повернувшись, она затряслась, подобно дереву во время урагана. Она долго смотрела в глаза Зака. Схватила его руку своими двумя руками. Слезы покатились из ее глаз по высушенной коже щек.

– О, мистер Рендольф…

Вдруг она схватила мальчишку за руку и побежала вдоль пыльной улицы, причитая и всхлипывая от страха.

Зак подергал усы. Внутри у него была пустота. Ему было очень неприятно осознавать, что всего один человек во всем городке не хотел его смерти. Он все еще продолжал считать, что вся затея с запиской – это просто галлюцинация или шутка. И он пришел сюда только для того, чтобы убедиться в этом.

Он побрел к водосточной трубе позади примыкающего одноэтажного магазина, упирающегося в торговый центр «Меркантайл». Обеими руками он обследовал трубу. Затем взобрался по ней на крышу.

Крыша была плоской с узким настилом и низкой оградой. Ограда была вырезана в старинном стиле. Здесь, на высоте, в лучах раскаленного солнца Зак отчетливо услыхал голоса, доносившиеся из «Шанса», а также быструю музыку. Он прижался животом к передней части крыши и приставил один глаз к щели между перекрытиями.

Перед «Шансом» стояло много лошадей, которые, как он сразу же понял, принадлежали бандитам. Их головы были опущены. Кроме того, здесь были привязаны и четыре необычных коня: пятнистый, кобыла в яблоках, серая, а также один большой мерин, значительно выделявшийся на фоне остальных своей силой.

Кто-то выбросил из окна плевательницу. Нагая девушка – его совершенно не удивило то, что в ней он узнал Клару Сью, – выбежала, чтобы подхватить ее. Ее растрепанные волосы свисали до самой талии. Визжа от смеха, она снова побежала в пивную.

Зак никак не мог разгадать, что за игру вели с ним. Возвращение Клары Сью произвело дополнительный эффект. Среди всех голосов, которые он различал, выделялся один, более мрачный и сильный, чем остальные.

Что-то, происходящее в окне второго этажа, отвлекло его внимание. Портьера развевалась на ветру. Сквозь нее блеснули белокурые волосы. Затем мужчина с бледным, злобным лицом неопределенного возраста подошел к окну и осмотрел улицу. Одной рукой он затянул черный шейный платок, который был на груди заправлен в пыльную черную рубашку. Другой рукой он задернул штору. Перед тем, как штора коснулась подоконника, Зак разглядел лицо в полумраке.Белл!Его глаза стали влажными. Он снова откатился назад по крыше, животом ощущая ее тепло, а пианист продолжал громыхать, наигрывая Буффало Гласс. Из «Шанса» раздался выстрел. Еще один. Затем смех…

Шум вывел его из равновесия. Спускаясь по водосточной трубе, он сорвался и упал на землю. Все точно. Это не ошибка. Это не шутка. Не галлюцинация. Три незнакомых лошади-робота, бесспорно, принадлежали трем мужчинам, одетым во все черное, которые всегда сопровождали Буффало Юнга.

Пробираясь под лучами солнца обратно к своему дому, он вспомнил слова Одопьюлоуса: «И я никогда не видел, чтобы усы у мужчины придавали его лицу такую свирепость. Его ружья были сверкающие, серебристые, украшенные блестками…»

«Не может быть, это просто невозможно», – не переставая, твердил себе Зак, пытаясь убедить себя в обратном, пока пересекал переулок. Буффало Юнг умер. Буффало Юнг умер в Шеттерхенде. Буффало Юнг умер в Купере.

Но ведь я видел его на горном хребте после Купера.

Может быть, все другие Юнги – это просто подставные лица, которые пользуются его легендарным именем? Это не имеет никакого значения. Настоящий сейчас здесь. Зак вдруг понял, что бормочет: «Я воскресший из мертвых, я воскресший из мертвых, говорит Буффало…»

«Йаху, йаху!» ГРОХОТ!

Из шалаша, сделанного из коробок и ящиков и находившегося между задним двориком и маленьким заброшенным амбаром, вылетела бутылка и ударилась о забор как раз в том месте, где проходил Зак. Разлетелось несколько картонных коробок. В разные стороны посыпались битые стекла, которые поранили ему лицо. Он был весь в крови.

Зак протиснулся через одно из отверстий и сразу же узнал опустившуюся, омерзительную фигуру, восседавшую перед шалашом. Это была лачуга Филемона.

Старый пьяница низко наклонился, отыскивая еще какой-нибудь предмет, который можно было бы запустить в Зака. Он поднялся, размахивая ржавой консервной банкой из-под бобов. Зак едва успел увернуться.

– О, мистер «Большой карман»! Вижу, ты собрался в дальнюю дорогу! Ты подожди! – Он подался вперед. Заку еще никогда не приходилось видеть старого пьяницу таким разъяренным. Его волосы напоминали грязную солому и придавали ему вид дикаря. Лицо было покрыто нарывами и пятнами.

– Юнг в городе. Да, не кто-нибудь, а сам Юнг. Тебе известно об этом? И ты исчезаешь именно по этой причине! – Филемон пригрозил пальцем. – О, принц ночи. Он приходит с печальными глазами и, и… – Филемон замолчал. Он уставился на Зака, словно видел его впервые в жизни. Он откинул голову назад и закрыл лицо руками, словно от одной мысли о Юнге пришел в ужас.

– Он здесь, – промолвил Зак, – потому что ты и эти подонки попросили его о помощи. Не правда ли?

Филемон продолжал дрожать, но внезапно его содрогания прекратились. Лишь обезумевший взгляд напоминал о том, в каком он состоянии. – Да это так. И он вызвал тебя к себе, и тебе необходимо с ним встретиться. Ладно, дай мне сказать тебе еще пару слов. – Его палец дрожал. – Тебе конец. Мне это известно. Мне довелось быть в числе его приближенных. – Затем он снова зарыдал и затрясся. Он ладонями бил себя по глазам.

Зак подумал было о том, чтобы переступить через ограду и удавить его. Но он не решился на это, потому что Филемон действительно находился в отчаянном состоянии. Старый пьяница повалился на спину, разговаривая сам с собой, вздрагивая, мотая головой.

Зак поспешил уйти с этого места. Ему еще никогда не приходилось видеть старика Филемона в таком плачевном состоянии. Но предупреждение Филемона было достаточно трезвым. Всю дорогу, пока он добирался домой, мысль о словах пьяницы не покидала его. – Тебе конец. Я видел его. Я знаю.Зак вошел в свой сад. Закрыл ворота на щеколду. Откинул голову назад и вдохнул воздух, словно живое существо, которое привыкло жить в воде и случайно оказалось на берегу. Над головой сверкало оранжевое солнце. Оно было невероятно раскаленным. Отдаленный звук школьного звонка возвестил о том, что наступил полдень.