Одиночка, или В плену Огня (СИ) - Кофф Натализа

Тогда все узнали, что грозный ректор — женился на студентке. Сенсация, каких поискать! Но поскольку сама студентка выглядела счастливой, а суровый и всегда серьезный профессор Эрлинг улыбался, стоило увидеть молодую жену, то вопросов студенты на задавали. Сплетничали, конечно же. Говорили о разном. Но слухи быстро прекратились, когда стало известно о другом событии.

Выскочка с первого курса, Руфина Кьелл, оказалось, уже давным-давно стала истинной и женой советника Эрлинга, опасного и хищного красавчика. И не просто захомутала преподавателя, но и забеременела от него.

О том, куда пропала семья Холгер (отец Тео, мать Эрика и дочь Ханна) никто не спрашивал. Якобы кто-то видел эту троицу около темной пещеры в неприступной горе на самой границе Беловодья. Но это просто слухи. Кто ж в них поверит?

Да и оборотням были интересны другие события. Например, по выходным стали устраиваться соревнования на арене, а после — зажигательные вечеринки. Каждый волк мог проявить себя, покрасоваться перед публикой. Которой, кстати, появлялось все больше. В ряды студентов начали принимать не только представителей древних и уважаемых родов, но и тех, кто проходил собеседование с ректором или советником. Не нужно было иметь связи, чтобы получить престижное образование.

А еще границы академии расширились. Теперь можно было арендовать, или построить собственный домик за высоким забором академии. Места под застройку не продавались, лес по-прежнему принадлежал семье Эрлингов, однако ректор давал разрешение на проживание на его территории.

Исключением был тот участок, где находился лесной домик советника Эрлинга и его жены. Уже через год этот участок разросся. Сама избушка превратилась в двухэтажный особняк, а по соседству возвышались еще два внушительных дома.

Тот, что больше, принадлежал ректору. Поменьше — начальнику охраны Людвигу, где он поселился вместе с новым доктором.

Никто из студентов или чужаков не заходил на поляну, где жили три семьи. Говорят, что-то отворачивало их от тропинки, запутывало. И всякий раз, когда кто-то пытался добраться до личных владений ректора, советника, или начальника охраны, то неизбежно оказывался у главных ворот академии.

Чертовщина какая-то! Или магия? Никто не знал, и узнавать не собирался.

И вот, когда по лесу начали бегать волчата, а сам лес до неузнаваемости изменился, источник жизни, тот, что по другую сторону шаткого моста, остался прежним.

Это место, спрятанное от любопытных глаз, охраняли духи. А пересечь пост. Как и прежде, могли только избранные.

Среди них оказались и два ребенка: мальчишка и девчонка девяти лет. Оба, похожие одновременно на маму и на папу, доставляли изрядно неприятностей родителям. Но никогда с ними не случалось ничего серьезного. Да, ушибы и ссадины дети приносили домой, однако от более серьезных повреждений их оберегали духи.

Вот и сейчас, близнецы задумали очередную шалость. И страшно было, ведь отец может отругать. Но больше дети переживали за реакцию мамы. Хотя, если повезет, папа заступится.

А потому, отринув страх, дети советника Эрлинга пытались выяснить, что скрывают воды источника. Ведь что-то там, под гладкой поверхностью небольшого озерца должно быть. Не зря ведь отец строго-настрого запретил им плавать именно здесь.

И вот Мэйера и Римман Эрлинги торопливо занырнули в ледяное озеро, чтобы хорошенько исследовать все, что было скрыто под водой.

Дети, ведомые любопытством, принялись плавать. Увлеченные исследованием, брат и сестра не сразу заметили, что мост кто-то пересек. Зря, конечно. Так бы Мэй и Рим поняли, что совсем скоро их настигнет не только материнский гнев, но и скорое наказание.

А в это время Ранд и Фина замерли, глядя на то, как их дети плещутся в священном источнике. Отругать бы их, в угол поставить, лишить всех гаджетов и сдать билеты на самолет, который все семейство Эрлингов доставит к бабушке Маше и дедушке Осу.

Фина уже собралась открыть рот, чтобы заявить о своем присутствии.

Но Ранд торопливо притянул жену к себе.

— Тише, любимая, — прошептал Ранд, — смотри!

И Фина заметил яркие лучики света, прыгавшие по глади воды, из которой выныривали темные макушки Мэй и Рима. Лучики словно возникали из ниоткуда, а на противоположной от Ранда и Фины берегу стояла другая пара. Мужчина и женщина, обнявшись, наблюдали за тем, как плещутся дети-волчата в древней колыбели жизни.

Фина радостно помахала родителям Ранда. Приятная встреча, да и совсем не неожиданная. Бабушка и дедушка неустанно следили за непоседливым поколением, оберегая и охраняя. Порой Ранд бесился такой опеке. Рычал, что дети вырастут слюнтяями, особенно переживал за Рима. Но нет, даже в девять лет, Эрлинг-младший проявлял характер и силу на арене.

— Замерзнут ведь, — наконец, вздохнула Фина, понимая, что ранняя весна — совсем не время для долгого купания в ледяной воде.

— Они же волки! — фыркнул Ранд, но на всякий случай обозначил своей присутствие громким свистом.

— Черт! — услышали они ругательство, слетевшее с уст сына.

— Я же говорила! — взвизгнула Мэй и принялась выбираться из воды. — Ма! Па! Мы все объясним!

— Разумеется! — прищурилась Фина, скрестила руки на груди и грозно взглянула на отпрысков. — Так что же вы делали здесь, в священном месте? Еще и без сопровождения!

— А мы с бабулей и дедом! — парировал Рим, махнул рукой на родителей Ранда и тоже вылез из воды.

— Как не стыдно, а? — не унималась Фина. — Какое неуважение к предкам!

— Ма, ну мы того… ну… этого…, — бормотал Рим и впился взглядом в суровое лицо отца, в поисках поддержки и защиты.

Отец молчал, сжав губы в прямую линию. И только по глазам было ясно, что грозный Рандолф Эрлинг с трудом пытается не смеяться.

— Если заржешь, я обижусь, — очень тихо, прикрыв лицо ладонью, шепнула Фина мужу.

— Я стараюсь, — так же тихо, почти беззвучно ответил волк.

— За подобное неуважение мы с папой вынуждены вас наказать! — продолжала строго говорить Фина и осеклась.

За спиной все-таки раздался приглушенный смех, переросший в громкий хохот. Ранд смеялся, а его плечи подрагивали. Дети, поняв, что наказания можно избежать, да и у родителей, судя по всему, совершенно не боевой настрой, заулыбались.

— И как водичка? — не переставая смеяться, поинтересовался Ранд у детей.

— Классно! Тут тепло, на самом деле, — взвизгнула Мэй и шутливо плеснула в родителей пригоршней воды.

— Мэйера! — возмутилась Фина, а потом завизжала, когда крепкие и сильные руки мужа подхватили ее, а в следующий миг Ранд уже прыгнул в озеро.

Хорошо, что много лет назад волк расширил границы водоема, и теперь в нем могло поместиться целое семейство плещущихся волков.

— Ранд! Ты что творишь?! — фыркала Фина, не выпуская шею любимого, обвив ее руками.

— Лишним не будет, малышка, — негромко ответил Рандолф, незаметно, под водой, скользнул ладонью по плоскому животу жены.

Фина перестала фыркать, мягко улыбнулась. Муж прав. Воды источника укрепят ее здоровье, напитают организм энергией и позволят крохотной жизни, зародившейся совсем недавно, расти и развиваться.

Дети принялись резвиться, позабыв о том, что изначально их визит к источнику имел исключительно научный интерес. А Фина и Ранд устроились на пологом утопленном под воду камне, нежась в теплой воде, наблюдали за своим непоседливым потомством.

— Я много думал о прошлом и настоящем, маленькая, — негромко прошептал волк, поглаживая широкими ладонями чувствительный девичий живот через мокрую одежду. — И пришел к выводу.

— И к какому же выводу ты пришел, господин профессор Эрлинг, — невинно поинтересовалась Руфина, улыбнувшись.

— Профессор! Пф! — фыркнул Ранд. — Никак не привыкну. Да и какой из меня профессор. Так, если только на бумажках.

— Ну конечно! — возразила Фина. — Видела я, как тебя взглядами облизывают первокурсницы. Так что, профессор из тебя получился очень даже крутой.

— Да брось, малышка, ты же знаешь, кроме тебя мне никто не нужен, — хмыкнул Эрлинг и перетянул Фину к себе так, чтобы видеть ее лицо. — Так вот, я думал о прошлом. О том, как мы встретились. Как ты рычала на меня тогда, на арене. Помнишь? А я помню. И как с ума сходил, помню. И как ты пришла ко мне, тоже помню.